Коллектив авторов - Полдень, XXI век (февраль 2012)

В этот вечер на Деметре шел снег. Он был так необычен и странен после долгого сезона ливней, туманов и мороси, что Денис даже не сразу осознал, что это снег, – слишком уж привык он к тому, что с неба льется вода, а не падают крупные белые хлопья. За несколько лет работы вне дома он успел подзабыть, каким снег был на Земле, но даже если бы помнил, то вряд ли бы смог соотнести те легкие снежинки или мелкую крупу с этими огромными – два-три сантиметра в диаметре – тяжелыми белыми перьями, словно гигантского гуся распотрошили где-то там, наверху, в этом небе с чужими звездами.

Где-то далеко, у ангара, копошился Бек, и Денис слышал его тяжелое дыхание и скрежет бронированного скафандра, когда начмедчасти, начальник колонии и десантник в одном лице неуклюже задевал локтем или плечом обшивку планера. По-хорошему, надо было бы пойти и проститься с ним, но Денис оттягивал этот миг как можно дольше. В глубине души он знал, что Бек уже все сказал ему и, скорее всего, вот-вот улетит, не дожидаясь его прощальных слов, – но как не хотелось делать этот последний шаг, как не хотелось понимать, что уже все, больше никто и никогда, навсегда никто и никогда.

Наверное, Бек тоже знал, что чувствует Денис, поэтому старался уже сейчас стать как можно более незаметным – насколько позволяли его немаленькие габариты. Только дыхание, скрежет, да еще некоторый посторонний шум свидетельствовали о том, что кроме Дениса на Деметре еще кто-то был. И о том, что очень скоро тут останется только один Денис.

Нет, не один.

Еще он.

Или оно.

То самое существо.

Бог Пан этой таинственной планеты.

Тогда, год назад, когда Денис в составе первой исследовательской группы высадился на ДМ-3, или, как ее тут же стали называть, Деметре, он и не мог предположить, что с этой планетой его будет связывать гораздо большее, чем просто еще одна рабочая командировка. И уж тем более не мог предположить, что ему придется остаться здесь навсегда.

Деметра встретила их настороженно. Это они потом поняли, что им еще повезло, что сезон дождей начинался так медленно и осторожно, словно планета прислушивалась к ним, думая, стоит ли менять настроение так внезапно, когда прибыли незнакомцы. Это потом они поняли, что встреть она их по-настоящему, как подобало в этот сезон, то их экспедиция могла бы закончиться, так и не начавшись. Все приборы говорили о том, что планета абсолютно безопасна для людей. Да, конечно, что-то есть неуловимо чужое в воздухе, какой-то неизвестный земной науке элемент, но его так мало, а все остальное такое знакомое… 95 % за то, что планета абсолютно безопасна. И 500 %, что ее необходимо освоить как можно скорее. Запасы золота, урана, каменного угля, дерева – всего того, что было так необходимо перенаселенной и испытывающей энергетический кризис Земле – здесь было в достатке и даже с верхом. Их экспедиция должна была осесть здесь, составить карты залегания ископаемых, исследовать влияние окружающей среды на человека – обычный, стандартный набор заданий. Обычный, стандартный набор исполнителей.

И необычная, странная планета. Хотя может ли быть чужая планета обычной?

В тот первый день они даже осмелились снять скафандры, оставшись только в респираторах. По низкому небу ползли угрюмые свинцовые тучи, тонкие деревца клонились к земле под порывами промозглого ветра, лес невдалеке мрачно шелестел и манил к себе, как к укрытию от ветра, – все, как и на Земле поздней осенью. Так же сыро, неуютно и печально. Только небо было по-другому серым, и тучи были не таких форм, и деревца клонились под каким-то странным углом, – и во всем им чудилось что-то чужое, неуловимо иное, непонятное и немного пугающее… Но они сняли скафандры, выдохнули остатки синтезированной земной атмосферы, вдохнули этот чужой воздух – и, кажется, приняли эту планету. А планета, кажется, приняла их.

Вскоре они поняли, что на самом деле планета не такая уж и гостеприимная. Они поняли это с первым же дождем. Он разъедал, выжигал обшивку корабля, уничтожал верхний слой скафандров, и нельзя было даже и подумать о том, чтобы выйти без них.

Работа встала. В редкие часы просвета они выходили наружу, но при первых же признаках дождя возвращались обратно на корабль. Бросали пробирки, инструменты под бронированными навесами и убегали. А потом долго стояли у окон станции, глядя на потоки едких струй, и не могли понять, за что же так планета невзлюбила их.

Как только дождь прекращался, они сразу выходили, разбредались по одному – чтоб исследовать большее пространство за короткий период времени – и принимались за работу.

В одну из таких одиночных вылазок Денис и встретил Его.

Ветки за его спиной зашуршали, и он ощутил на своем затылке пристальный взгляд.

«Я не звал вас», – прозвучал в его мозгу низкий, чуть шипящий голос.

«Я не звал вас, – повторил голос. – Зачем вы здесь?»

Денис подумал о Земле, о проблеме с источниками энергии, о ресурсах Деметры, и тут же попытался остановить себя – ведь он фактически признался в том, что они собираются высосать эту планету до капли.

«Это хорошо, – неожиданно одобрительно сказал Голос. – Мне нравится, что мои вещи помогут вам. Это хорошо. Но вы медленны. Почему? Вы живете долго, и спешка ни к чему?»

Денис подумал о короткой человеческой жизни, о том, что они очень слабы и подвержены болезням, о том, что осадки Деметры смертельны для них. А им нужно сделать все как можно быстрее. А еще он подумал о том, что не знает, кто его собеседник.

«Повернись», – сказал Голос.

Денис обернулся, но, вопреки своим ожиданиям, не увидел за свой спиной никого. И только вглядевшись в сплетения веток, стволов и лиан, разглядел зыбкую, немного нереальную фигуру гигантского роста, с рогами на голове.

«Я помогу вам, – прозвучал Голос. – Я дам тебе возможность свободно жить на Деметре. Ты поможешь своим».

Из гущи кустов вытянулась веточка и ткнула Дениса в плечо, немного поерзала по нему и спряталась обратно.

«Хорошо, – рогатая фигура за кустами качнула головой. – Иди. Теперь не бойся. Моя планета не причинит тебе вреда».

Вечером, снимая рубашку, Денис обнаружил на предплечье нечто вроде нечеткого оцарапанного контура. Контура головы с рогами.

А наутро он вдруг понял, что дождь не пугает его, а, наоборот, тянет и зовет к себе. Он вдруг ощутил его прохладу, его нежный, чуть терпкий запах – и, рванув на себя дверь, выскочил во двор.

Дождь был очень мягким, словно пушистым. Он обволакивал его лицо тонкой пеленой и, казалось, проникал внутрь, в сердце, словно пытаясь что-то рассказать о Деметре.

Так Денис стал местным героем.