Альбер Хигон - «Если», 1995 № 05

— И Джота все равно умер, — сказал я. — Ведь именно этого ты и хотел до последнего времени. Когда ты лишился своего драгоценного Дара, ты понял, что это каким-то образом связано с событиями прошлой ночи. И если раньше, вопреки Миранде, ты стремился уничтожить Джоту, то теперь решил его спасти, считая, что твой Дар будет с тобой, пока жив Джота.

— Да, — прошептала Миранда. _

— Вот ты и пришел за ним, но опоздал. Грег, я уже успел убить его.

Он бросился на меня.

Я все еще сидел на земле. Грег оказался в дурацком положении — в данной ситуации я мог двигаться быстрее, чем он. Грег тяжело упал на то место, где я только что находился. Пользуясь случаем, я ударил его в спину.

Миранда попыталась помочь, но Грег разделался с ней в две секунды. Один небрежный взмах руки, который пришелся ей в плечо, и Миранда сразу потеряла интерес к нашему поединку.

Грег не успел снять костюм. Мне это было выгодно. Пластик до некоторой степени защищал его от ударов, зато сковывал движения и нарушал теплообмен. Скоро он стал дышать, как рыба, выброшенная на берег.

Ему всего один раз удалось достать меня, и, хотя удар, пришедшийся в правую часть груди, получился скользящим, боль была такой сильной, что я сразу понял: если пропущу еще один или два удара, со мной будет кончено.

Используя его массу и инерцию, я сумел сделан Грегу подсечку. Возможно, я допустил ошибку, потому что он поднялся на ноги в такой ярости, что мне стало ясно: он успокоится только когда убьет меня.

Он никак не мог снять костюм. Всякий раз, когда Грег пытался это сделать, я наносил ему чувствительные удары или проводил бросок.

И все же скоро он уже был в одних плавках.

Теперь моя тактика изменилась. Если раньше, пока Грег оставался в костюме, мне не было никакого резона выбрасывать его за стены стасиса, то теперь это означало победу.

Я пытался совершенно сознательно сделать то, что с Джотой получилось случайно, — сжечь Грега. Пламя вокруг стасиса стало заметно меньше, но жар оставался губительным для всего живого.

Однако в отличие от Джоты, Грег знал об этой опасности и пытался сделать то же самое со мной.

Наконец ему удалось сбить меня с ног, а потом он прыгнул на меня сверху, надеясь придавить своей массой. Он уже поднял кулак, чтобы одним ударом покончить со мной.

И упал, потеряв сознание.

Я медленно поднялся. Над нами стояла Дина. Это она нашла камень и треснула им Грега.

— Я его убила? — с беспокойством спросила она. — Я не хотела его убивать.

— Ты не убила его. Дина, — сказал я, отходя от Грега к Миранде, которая неуверенно пыталась подняться. Я протянул ей руку, но она покачала головой и снова села на землю. Этой ночью ей уже не в первый раз доставалось от Грега.

Я повернулся к Дине. К моему изумлению, передо мной стояла удивительно привлекательная незнакомка. На ней была чистая белая блузка, короткая черная юбка с широким поясом, нейлоновые чулки и узконосые туфли. Видимо, она с самого начала Пожара попала в безопасное место.

Я принялся нетерпеливо расспрашивать свою сестрицу.

— Я смотрела телевизор с Барбарой и Джипом, — ответила она. — Мы услышали крики. Потом телевизор перестал показывать, а в окне появилось зарево. И тут же в другом окне все стало красным. Джил закричал: «Берите Гарри и спускайтесь в подвал!»

Так вот, значит, как все у них получилось… До вмешательства великанов, когда Джил был дома с Барбарой и Гарри, первой его реакцией было спрятаться в подвале. Довольно разумная мысль… Беда заключалась в том, что Джил решил: их окружает обычный пожар. В этом случае подвал был бы превосходным убежищем, но во время Большого Пожара в Шатли любой подвал быстро превращался в самый настоящий камин.

Они как раз успели спуститься вниз, когда появились двое высоких юношей в пластиковых костюмах и втащили их назад, в комнату. Это было довольно странное ожидание, когда толпы людей с криками пробегали мимо их дома, а красное зарево стало таким ярким, что вполне заменяло погасший свет. Юноши в пластиковых костюмах ничего не говорили в не отвечали на истерические вопросы Барбары. Однако они вели себя как люди, которые хорошо знают, что делать. Они не торопясь распаковали большой сверток и заставили Джила, Барбару, Дину и Гарри надеть противопожарные комбинезоны. Потом снова стали чего-то ждать.

Наконец пришло время уходить. Великаны отдали ребенка Барбаре, открыли дверь, и все вышли наружу.

То, что они увидели, было неописуемо — во всяком случае. Дина не смогла рассказать ничего внятного.

Они шли по пылающей улице. Никто их не видел, потому что человек без костюма не продержался бы здесь и нескольких секунд; А они совершенно не чувствовали жара, могли свободно дышать, дым не ел глаза. В конечном счете им пришлось пройти всего несколько сотен ярдов. Они еще толком ничего не успели понять, как вдруг очутились в зоне, где было тихо, спокойно и прохладно.

Потом в стасисе появились другие люди, их было довольно много — испуганных и недоумевающих. С каждой минутой людей становилось все больше, и с них сразу снимали костюмы.

Больше Дина ничего не смогла рассказать, потому что вскоре появилась Миранда и отвела ее в сторону. «Она дала мне таблетку, — сказала Дина, — и я заснула».

Я перевел взгляд на Миранду. То, что великаны обладали удивительными для нас возможностями, было несомненным, как и то, что эти возможности были не безграничны.

Я еще мог допустить, что во власти Миранды было сделать Дину вполне нормальной, но в то, что Миранда может добиться подобного результата при помощи таблетки, я поверить не мог.

Невидимая для Дины, Миранда сделала быстрый жест рукой. Его значение не оставляло сомнений — мне не следовало продолжать разговор на эту тему.

Может быть, Миранда была Права: я уже и так знал все, что мне было необходимо знать.

Глядя на Дину, я поражался переменам. Она не использовала слов, которых не знала раньше; у нее не появилось нового опыта. Но… она стала нормальной. Дина никогда бы не смогла объяснить, что с ней произошло, но это было и неважно.

Никогда ранее Дине не удавалось рассказать мне длинную и сложную историю так, чтобы я смог ее понять.

— Я тебе очень благодарен, — искренне сказал я Миранде.

Миранде стало немного лучше, и она поднялась на ноги. Ее лицо было искажено от боли, но это была лишь физическая боль, которая не имела никакого значения. Она вся светилась от счастья.

— Мы добились успеха по ошибке, — сказала она.

— Так часто случается. Так уж устроена история. Мы делаем дюжину ошибок и получаем правильный результат. Оказывается, что значение имел ты, а не Джота. Грег…

Она пожала плечами, глядя на его застывшую на земле фигуру.