Елизавета Манова - Рукопись Бэрсара

Выскакиваешь прямиком из суеты, из кучи дел, с едва поставленной задачей, а приезжаешь - все уже готово. Обдумано, размечено - и можно начинать.

Мы едем, путь далек, а лес угрюм, и понемногу отходя от суеты, я думаю о том, о чем пора подумать.

Сначала подобьем итоги. Что есть? Есть в Касе улица. Мой дом, дома Ирсала, Зиран, Эргиса, еще десятка беглецов из Квайра. Немного. Но Квайрской улице известно все о Касе, а Кас не знает ничего о Квайрской улице.

Есть - да, могу сказать, что есть - лесная база в полудне езды от Каса. Конечно, Кас не обижает чужаков - особенно когда у них есть деньги, - но благодушие его немного стоит. Он приютит тебя, он он же и предаст тому, кто платит больше.

Хотя в ловушку эту угодить непросто - Бассот совсем особая страна. А если точно: это не страна. Огромный дикий край, заросший лесом, где проживает множество племен. Я, собственно, еще не разобрался в их связях, отношениях и родстве. Четыре племенных союза, пять брачных групп, одиннадцать военных групп и прочая абракадабра. И в этом первобытном захолустье есть город Кас - единственный в стране, - где все, как у людей. Локих с двором, торговые ряды, храм - и при нем поделт-кеватец. И это то, что именуется Бассотом - окружено кольцом нормальных стран, и ни одна страна из региона не смеет отщипнуть кусок Бассота. Армии здесь нет, но каждый житель леса - воин, и есть еще одна увесистая сила разбойники-олоры. Отребье, выплеснутое из всех окрестных стран: бродяги, беглые рабы, бунтовщики, преступники и дезертиры из всех армий.

Их цель - грабеж, единственный закон - делить все поровну; они опасны всем, но с местными и им приходится считаться. В лесу своя, простая справедливость: смерть за смерть, обида за обиду.

Да, Бассоту нечем воевать, его нейтралитет немного стоит, но именно нейтралитет и кормит Кас. Кас - это нервный узел региона, здесь подготавливают все договора и обретают плоть все заговоры, здесь заключают политические сделки и дипломаты из враждебных стран спокойно предают своих хозяев.

А, ладно! Кас сейчас неинтересен мне. Я им займусь, когда наступит время. Итоги? Есть и кое-что еще. Мы это сделали вдвоем с Эргисом. Мотались целый месяц по лесам от поселенья к поселенью, отбивались от людей и от зверей - Фирагу этой эпопеи бы хватило, пожалуй на пяток бо-ольших романов. Мне тоже этого хватило - и с избытком. Но главное мы сделали. Пока еще не договор - знакомство с несколькими атаманами олоров. Одна-две ночи где-то в шалаше, неспешный разговор о том, о сем: откуда родом, как дела и как охота. Нас охранял закон гостеприимства, их к нам влекли воспоминания о позабытой, безвозвратной жизни, и расставались мы почти друзьями. И вот из этих всех лесных метаний, из всех опасностей и неудобств мы создавали то, что очень нужно: возможность безопасного проезда по тем местам, где не пройдет никто.

Я вдруг подумал: ну, а если зря? Спешил, метался, строил планы, а вот доеду - и конец. Пожалуй, мне не стоит ехать в Квайр. Нет, я не верю, что Асаг завлек меня в ловушку. Асаг честней меня. Верней другое: просто подошло то неизбежное, что я нечаянно отсрочил. Баруф решил прихлопнуть Братство - и этому не помешать. Оно должно погибнуть. Застывшее, ортодоксальное, тупое - ему не выстоять против блестящей логики Баруфа и опыта олгонского подполья. Хотя противно, честно говоря: он этот опыт накопил в борьбе с гнуснейшей полицейской машиной - а для чего?

Не мне его судить. Я сам убрался в Кас, чтобы пересидеть разгром, потом вернуться, собрать осколки и построить то, что надо мне. Тогда зачем я еду в Квайр? Кой черт несет меня туда в такое время, когда опасны и чужие, и свои? Наверное, из-за Асага. Он честно защищал меня полгода, и, если что, заплатит головой.

Мы все ехали: перекусывали, не расседлывая коней, по очереди караулили ночью, и я уже знал, что зовут моего спутника Дарн, и уже вспомнил, где я его видел. В день бунта у тюрьмы.

И вовсе он не был угрюм - скорей, основательно-немногословен; я стал уважать его, узнав, что он - боевик из дома Эгона, а к концу пути уже твердо решил, что когда-нибудь перетащу к себе.

Просто он _в_и_д_е_л_ и _п_о_н_и_м_а_л_ - редкое качество среди братьев; он точно отвечал на вопрос - а этого не умеет даже Асаг. Из его точных, немногословных ответов все вырисовывалось довольно ясно, и, кажется, дело гораздо хуже, чем я до сих пор предполагал.

Опять я не мог не восхититься Баруфом, изяществом и нестандартностью его решений. Он не стал, как я думал, связывать оборванные нити и заново распутывать клубок. Он просто _о_б_о_з_н_а_ч_и_л_ Братство.

Завалил Садан работой, наводнил пришлым, затопил слухами и шепотками. Слухи были идиотские, взаимоисключающие: отменят налоги, введут новые налоги; скоро война, всех подряд станут брат в войско - не будет войны, войско распустят, все кинутся в столицу, опять хозяева срежут жалование. А шепотки были хитрые: кто-то предсказал на днях конец света, теакх отлучил Квайра от церкви - непременно теперь быть мору; где-то у кого-то было видение: аких восторжествует над врагами своими и отдаст все богатые дома беднякам на разграбление; Братство святого Тига пленило дьявола: держат его в развалинах старого храма и заставляют губить неугодных, а кормят его сердцами детей, которых ночами воруют в предместьях...

Слухи и шепотки всколыхнули Садан; он вскинулся, забурлил - и затих, притаился, выжидая; люди как-то отшатнулись друг от друга, и стабильные, выкристаллизованные веками конспирации связи Братства стали проступать, как окрашенный образец под микроскопом.

Дарн высказал это довольно четко:

- Ровно шел по большаку - и вдруг болото. Вроде и место твердое, а утопаешь - и ухватить не за что.

Да, теперь понятно, зачем Асаг меня вызывал... Не слишком ли поздно? А, может быть, мне и хотелось бы опоздать?

Но я не опоздал, хотя осень вдруг передумала и свалила на нас нерастраченные дожди. Три дня мокрые, как дождь, мы продирались сквозь лес в стороне от раскисшей дороги; совсем невесело и даже обидно, когда у тебя есть дом, теплый, сухой дом, где тебя так ждут.

Кончается все, кончилась и дорога; завистливым взглядом я проводил Дарна и спустился в промозглую сырость запрятанной в мелколесье землянки. Сочились стены, хлюпала под решетчатым настилом вода - только и радости, что сверху не льет. И огонь не разведешь - город рядом. Поежился, покуда не завертело.

А завертело сразу. Только стемнело - по-осеннему рано - как ко мне заявился гость. Старший брат Сибл. Я испугался. Я ждал Асага.

Он понял и усмехнулся, но успокаивать не спешил. Мы стояли у стола, разделенные лишь огоньком лучины, и разглядывали друг друга, словно виделись в первый раз. А разве нет? Я совсем не знаю Сибла. Здоровенный рябой мужик, по виду простак, по одежде - нищий, а на самом деле искусный ткач и глава всех боевиков Братства. Генерал, можно сказать.