Филип Дик - Нарушенное время Марса

— Как тебя зовут, сынок? — с акцентом спросил полицейский.

— Дэвид Болен.

Колени мальчика предательски дрожали.

— Мама или папа дома, Дэвид?

— Нет, — ответил он, — только я.

— Когда вернутся родители, передай им, чтобы они присмотрели за девочками, пока не вернется миссис Стинер. — Полицейский включил мотор и лопасти начали медленно вращаться. — Передашь родителям, Дэвид? Ты понял?

— Да, сэр, — ответил мальчик, заметив голубую нашивку у полицейского, означавшую, что тот — швед. Ребенок знал все национальные знаки различия частей ООН. Дэвид уже не боялся полицейского и хотел подольше поговорить с ним. Ему не терпелось узнать максимальную скорость вертолета, хотелось бы прокатиться в нем.

Но полицейский скрылся в кабине, вертолет оторвался от земли, поднимая вихри песка вокруг Дэвида, заставляя того отвернуться и закрыть лицо руками. Четверо соседских девочек молча стояли на том же самом месте.

Старшая беззвучно плакала, слезы текли по ее щекам. Самая младшая — ей было только три года — застенчиво улыбалась Дэвиду.

— Не поможете мне достроить дамбу? — обратился к ним мальчик. Пойдемте, полицейский сказал, что все будет в порядке.

Младшая девочка подошла к нему, затем и остальные последовали ее примеру.

— Что сделал ваш папа? — спросил Дэвид старшую двенадцатилетнюю девочку. — Полицейский сказал, вы можете все мне рассказать, — добавил он.

В ответ девочки молча уставились на него.

— Если вы скажете мне, — продолжал мальчик, — то я никому не проболтаюсь. Обещаю сохранить все в тайне.

Принимая солнечную ванну на огороженном, вызывающем зависть внутреннем дворике Джун Хенесси, прихлебывая чай и лениво болтая, Сильвия Болен вдруг услышала, как по радио, доносившемуся из дома, стали передавать последние известия.

Расположившаяся рядом хозяйка приподнялась и спросила:

— Скажи-ка, не о вашем ли соседе идет речь?

— С-сс, — прошептала Сильвия, внимательно прислушиваясь к голосу диктора. Но никаких подробностей больше не передали, только краткое сообщение: «Норберт Стинер, торговец экологически чистой пищей, покончил жизнь самоубийством, бросившись под автобус в деловой части Нью-Израиля».

Точно — их сосед, она сразу поняла.

— Как ужасно, — произнесла Джун, садясь и завязывая тесемки хлопчатобумажного в горошек сарафана. — Я видела его только пару раз, но…

— Уродливый маленький человечек, — перебила Сильвия. — Не удивляюсь, что он так поступил. — Но все-таки она испытывала шоковое состояние. Хотя просто не верится. — Продолжая говорить, Сильвия поднялась:

— Подумать только — четверо детей. Он оставил ее с четырьмя маленькими детьми на руках! Что с ними будет? Они такие беспомощные.

— Кажется, он делец черного рынка, — сказала Джун. — Ты слышала что-нибудь? Может, за ним охотились?

— Пойду-ка я домой, — сказала Сильвия, — и посмотрю: не могу ли я помочь чем-нибудь миссис Стинер. Возможно, надо взять детей на время.

«Может быть, это моя вина? — мысленно добавила она. — Может быть, он поступил так из-за того, что я отказала им с этой дурацкой водой сегодня утром? Вполне вероятно, ведь он не ушел на работу, когда я разговаривала с ними. Да, наверное, есть тут и наша вина, — размышляла женщина. — Как бесцеремонно мы обошлись с ними… А кто из нас по-настоящему хорошо относился к ним или вообще хоть как-то признавал их? Но они ужасные нытики, всегда взывали о помощи, неряхи и попрошайки… Кто же после этого мог уважать их?»

Собираясь уходить, Сильвия вошла в дом приятельницы и натянула футболку и слаксы. Джун всюду следовала за ней.

— Да, — говорила женщина, — ты совершенно права, нужно всем взяться и помочь Стинерам чем только возможно. Хотелось бы знать, останется она здесь после всего, что случилось, или вернется на Землю? Я бы предпочла уехать, — мне и так хотелось бы это сделать — здесь такая скука.

Захватив сумочку и сигареты, Сильвия попрощалась с Джун и торопливо пошла по тропинке вдоль канавы к своему дому. Запыхавшись, она поспела как раз к тому моменту, когда полицейский вертолет растаял в небе. Они прилетали сообщить ей — поняла она. На заднем дворе Сильвия нашла Дэвида и четырех девочек, сосредоточенно возившихся в песке.

— Они забрали миссис Стинер с собой? — обратилась она к сыну.

Заслышав голос матери, мальчик сразу вскочил и, возбужденный, подбежал к ней.

— Мама, она поехала с ним. А я забочусь о девочках.

«То, чего я боялась больше всего», — подумала Сильвия.

Четверо девочек все еще сидели возле дамбы, машинально ковыряясь в грязи и воде. Ни одна не взглянула на нее и не поздоровалась. Они, казалось, находились в шоке от известия о смерти отца. Только самая младшая не подавала никаких признаков беспокойства, очевидно, толком не понимая того, что случилось.

«Холод от смерти маленького человека уже распространяется на других», — сказала себе Сильвия. Она почувствовала, как сжалось ее собственное сердце. «Даже несмотря на то, что я не любила его», — думала она. Вид девочек бросил ее в дрожь.

«Я должна возиться с этими глупыми, толстыми, скучными детьми? мысленно вопрошала Сильвия. Ответная мысль, отвергая все другие соображения в сторону, пришла ей на ум: — Я не хочу!»

Ее охватила паника. Вдруг стало ясно, что у нее не осталось выбора.

Дети играли на ее земле, в ее саду, они уже висели на ней.

С надеждой в голосе самая младшая попросила:

— Миссис Болен, можно нам взять побольше воды для нашей дамбы?

«Вода! Вечное желание воды, — думала Сильвия. — Они, как пиявки, присасываются к нам, будто рождены для этого».

Она не ответила ребенку, а обратилась к сыну:

— Пойдем в дом, я хочу поговорить с тобой. — Вдвоем они прошли в дом, откуда девочки не могли ничего слышать. — Дэвид, — сказала Сильвия, — по радио объявили, что погиб их папа. Поэтому приезжала полиция и забрала миссис Стинер с собой. Некоторое время необходимо помочь им. — Она силилась улыбнуться, но не смогла. — Как бы мы ни презирали соседей…

Дэвид вспыхнул в ответ:

— Я не презирал их, мама. Как он умер? У него случился сердечный приступ? Или на него напали дикие бликманы?

— Не имеет значения, каким образом ему пришлось умереть, а вот нам следует подумать, что можно сделать для девочек. — Голова отказывалась работать, и женщина ничего не могла придумать. Единственное, что она чувствовала, — полное нежелание видеть девочек рядом. — Что же нам делать, сынок? — спросила она.

— Думаю, стоит покормить их. Девочки сказали мне, что они ничего не ели с утра, только собирались завтракать, когда прилетела полиция.

Сильвия вышла из дома и по тропинке подошла к детям.

— Все, кто хочет есть, пойдемте со мной. Девочки, я собираюсь приготовить завтрак в вашем доме. — Она выждала мгновение и направилась к дому Стинера. Оглянувшись, женщина увидела, что только самая младшая тронулась за ней, остальные даже не шелохнулись.