Сергей Чекмаев - Очевидец (сборник)

Мои сын или дочь на двадцать процентов будут не моими.

Даже жизнь принадлежит мне только на ноль восемь целых.

Жизнь… Стоп!

Я замер.

Жизнь – да. А смерть?

Нетвердой рукой я нащупал пистолет. Снял с предохранителя.

По нашему договору выходит, что пятая часть от могильного холода и великого ничто достанутся Артуру. Кем бы он ни был.

Забавно, кстати. Как это выглядит – быть мертвым частично? Отнимется нога? Парализует левую половину лица?

Жаль, мне не доведется увидеть. Но всё равно забавно.

Я даже улыбнулся.

Но, заглянув в холодный зрачок пистолета, я понял, что мне значительно интересней другое.

На что похожи оставшиеся на мою долю двадцать процентов от жизни?

Как вы думаете?

Вот и я не знаю…

Но попробовать интересно.

Лейтенант внимательно изучил документы, пропуск, буркнул:

– Сейчас.

Лениво взял с пульта трубку. Доложил:

– Дежурный. Тут адвокат пришел. К задержанному Ивлеву…

Дальнейшего разговора Влад не слышал – лейтенант развернулся в кресле, широкая спина в пропотевшем милицейском кителе скрыла все звуки.

В следственном изоляторе жарко и душно. Прикрученный к стойке китайский вентилятор лениво ворочает лопастями, гоняя по коридору раскаленный воздух.

– Проходите, – процедил лейтенант сквозь зубы. – Второй этаж, комната двести шесть.

Следователь поначалу вел себя сухо и официально, но расстегнутый на две пуговицы ворот рубашки и темные пятна под мышками не слишком шли к суровому тону. Постепенно он расслабился, а узнав, что они с Владом заканчивали одну и ту же академию, даже проникся к адвокату сочувствием:

– Вот ведь как бывает, а? В каком году ты академию-то закончил? Во во, на два года позже меня, только я уже старший следователь, а ты за босса своего бумажки носишь. Знаю я такие расклады! Вашему бюро предложили защищать этого гнидника Ивлева, зеленых пообещали отсыпать. Начальство заинтересовалось…

– Аркадий Наумович сказал…

– Наумыч твой… – Следователь понимающе хохотнул. – Сын юриста, да? Ха. Прежде чем всерьез браться за дело, решил тебя вперед послать, чтоб посмотрел – можно ли из него чего-нибудь извлечь: по ТВ раскрутить, если дело громкое, или же, если защиту легко будет построить, еще кусочек славы себе отхватить. Ну, как всегда у вас, по обычной схеме – справедливость, милицейский произвол, правовое государство! Только гиблое это дело, Слава, гиблое…

Влад поморщился: с самого детства терпеть не мог, когда называли Славой, – слишком уж похоже на какой-нибудь лозунг.

– Ладно, – следователь поднялся, отпер сейф, достал тоненькую пластиковую папку. На корешке мелькнула белая наклейка с номером дела. – Чего я тебе мораль читать буду? Дело возбуждено, первичная экспертиза проведена, свидетели опрошены. Читай. Сам всё поймешь.

Кивнув, Влад придвинул папку к себе. Следователь иронически улыбнулся и, не спуская с адвоката глаз, закурил, стряхивая пепел в форточку.

Из протокола опроса свидетельницы Козинец Аллы Тарасовны, соседки, выходило, что подозреваемый позвонил в квартиру своей жертвы – некой Татьяны Вилановой:

«…да я, сынок, мусор собралась вынести, подошла к двери с ведром-то и слышу: лифт к нам на этаж приехал. Кто бы это, думаю? Игорек мой, сын, значит, только к концу недели обещался приехать, у Борьки Веснина все на работе сейчас, разве что к Танечке кто-нибудь… Ну, я на всякий случай в глазок посмотрела. Времена опасные, сам знаешь, у нас второй год на подъезде объявление висит: угроза, мол, террористических актов… Гляжу, значит, парень из лифта вышел, невысокий такой, в темной рубашке, статный, – ну, думаю, у Таньки-то нашей ухажер новый объявился!»

Показания свидетельницы лаконичностью не отличались, да еще помощник следователя попался молодой, дотошный, записывал дословно, поэтому Влад стал читать быстрее, пропуская рассуждения и многочисленные «значит».

«Статный» парень что-то сказал – что именно, свидетельница не расслышала, – а когда Виланова, видимо успокоенная его словами, открыла дверь, выхватил пистолет и застрелил Таню. Перепуганная Алла Тарасовна моментально задвинула засов, накинула «на всякий случай» еще и цепочку и побежала вызывать милицию. Вернувшись, она осторожно выглянула в глазок – убийца всё еще стоял в дверях Таниной квартиры и разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Застывшая в неестественной позе Танечка лежала на пороге, вытянутая вперед рука всё еще сжимала очки, которые близорукая хозяйка так и не успела надеть. Застиранный домашний халат побурел от натекшей крови.

«…да-да, сынок, трубку около уха держал вот так, слушал. Потом вдруг как закричит: «Что?! Опять?! Нет уж, хватит!» – и – хрясь – телефон об пол! А он, небось, не одну сотню… этих… долларов стоит. Да еще ногой по нему со всей силы вмазал, только клочки во все стороны полетели. Потом вошел в Танюшкину прихожую, огляделся, значит, по сторонам – и застыл. Так и простоял всё время, пока ваши не приехали».

На счастье недалеко от места происшествия проезжал патруль, дежурный перебросил вызов, и буквально через пять минут после звонка соседки у подъезда тормознул бело-синий «уазик».

Удивительно, но преступник всё еще находился в квартире. При виде решительно настроенных милиционеров, он бросил на землю пистолет и поднял руки. Старший патруля признался в рапорте, что не успел ничего крикнуть, преступник разоружился сам: «При задержании сопротивления не оказал».

– Ну что, влип твой клиент? – спросил наблюдавший за Владом следователь.

Адвокат пожал плечами.

– Посмотрим. Экспертиза оружия есть?

– Есть, как не быть. В этот раз быстро обернулись. И оружия, и пули, и следов пороха на одежде Вилановой, и смывов… всё есть. Писец твоему клиенту.

– Это как суд решит.

Следователь хмыкнул, перебросил Владу еще несколько листков:

– Читай дальше.

Экспертные заключения все как один обличали Ивлева в преступлении. Пуля, найденная в теле погибшей, была выпущена из представленного на экспертизу пистолета марки «ПМ», производства Тульского оружейного завода, года выпуска – 1981, номер 4356789443. На рукояти «пээма» наличествуют отпечатки пальцев, идентичные контрольным отпечаткам Ивлева. Фото и химические пробы, смывы с рук и одежды Ивлева явно показывают, что из пистолета стрелял именно он. Медэксперт заключил, что смерть наступила от огнестрельного ранения в область сердца. На теле и одежде Вилановой найдены следы несгоревшего пороха, и можно однозначно утверждать, что выстрел произведен с расстояния не больше полутора метров.

Влад вопросительно посмотрел на следователя:

– А это зачем?