Андрей Годар - Под тенью феникса

-Понял. А что вообще случилось, в общих чертах?

-Сам не знаю. Пол часа назад разбудили, приказали всех срочно собрать.

-А кто разбудил-то?

-Томми, с ним еще Мухаи какой-то солдатик из взвода 2М4.

-2М4? Это по старой системе какой?

-Группа Монгола, четвертый отряд. Экспедиционный корпус.

Обойдя стол, обменявшись со всеми рукопожатиями и недоуменными гримасами, я сел в свое кресло справа от места нашего Командора. Звание у Томми было такое же как и у остальных заседающий в штабе, то есть генерал, а кличка Командор приклеилась к нему недавно и неожиданно крепко, с подачи кого-то из офицеров. Иначе его в третьем лице уже и не называли.

Томми никогда не стремился выделить своё положение номинально, даже наоборот, подчеркивал равенство всех генералов, хотя по факту и обладал всей полнотой власти. Лидерство его никем не оспаривалось и просвечивающие время от времени диктаторские замашки принимались как нечто само собой разумеющееся. Почему-то ему нравилась эта игра в равенство, хотя и верил в нее,

похоже, только он один. Как бы там ни было, кличку Командор он воспринимал подчеркнуто нейтрально, и лично у меня не было сомнений в том, что до момента ее укоренения на верхней строчке табели о рангах осталось не так уж много времени.

Когда все собравшиеся полным составом допивали уже по второй чашке чая, дверь кабинета наконец открылась и в зал вышли Муха, Томми, и молодой чернявый парень удивительно незапоминающейся внешности с нашивками рядового. Увидев такое количество высших чинов, он устремил взгляд в пол и позволил Мухе увлечь себя с к одиноко стоящему креслу возле проекционного экрана.

Томми коротко поприветствовал собравшихся, плюхнулся в свое кресло, затем откашлялся и произнес официальным тоном:

-Любезные судари… в нашей армии сложилась неожиданная ситуация, требующая глубокого осмысления ее истоков и решительных мер пресечения. Я говорю о мятеже. Благодаря усилиям рядового Гаврана, – он кивнул в сторону также смотревшего в пол паренька –являющегося по совместительству агентом нашей внутренней разведки, мы смогли вовремя узнать о вызревающем заговоре. Предлагаю сейчас заслушать его доклад, после чего мы все вместе разберемся в происходящем и примем взвешенное мудрое решение. Прошу!

После слова «мятеж» Томми не сделал никакой паузы -и пробежавшее по генеральским лицам выражение крайнего смятения моментально уступило место сосредоточенному прищуру.

Услышав приглашение к докладу, Гавран мелко кивнул, поднял неожиданно спокойный взгляд своих черных глаз и заговорил:

-Гавран, агент первого выпуска школы разведки. В четвертый отряд меня внедрили во время последнего переформирования, шесть с половиной месяцев назад, сзаданием отслеживать настроения в коллективе, фиксировать возможное появление альтернативной иерархии среди военнослужащих и вести наблюдение за бойцами, попадающими в категории подозрительных и неблагонадежных личностей.

Начиная с самых первых отчетов, я обращал внимание на рядового Ацтека, как на физически очень сильного человека с крутым характером и склонностью командовать другими.

Учебный лагерь он закончил в семнадцатилетнем возрасте с идеальным личным делом, никаксвою индивидуальность не проявив. Высочайшие показатели по всем физкультурным нормативам, теория и матчасть – «хорошо», стрелковая подготовка – «удовлетворительно»… В составе отряда он первые дни держался особняком, а затем уверенно начал преобладать над окружающими в психологическом плане. Влезал в чужие конфликты, разнимая спорщиков, позже сам задирал сослуживцев. Давил авторитетом, угрозами физической расправы, постепенно выдвинулся вперед как неформальный лидер и необходимость давить отпала: все и так слушались. С командиром отряда и генералом группы держался абсолютно спокойно и невыразительно, в отсутствие командования опять превращался в неформального лидера. Вдругих отрядах группы были свои лидеры, но Ацтека они почитали за старшего.

Параллельно с укреплением авторитета Ацтека накалялась ситуация в отношениях с расквартированными по соседству отрядами других войск, большей частью гарнизонными.

Началось все с того , что у гарнизонных пропал компьютер, и по их жалобе наш офицер не вполне правомочно устроил досмотр личных вещей. Ацтек с несколькими наиболее приближенными бойцами пошли на разборки и там произошел какой-то конфликт… О его сути они не распространялись, но с тех пор соседи были обозначены нашими верными и прямыми врагами.

Теперь взаимное воровство и диверсии происходили постоянно, и офицерам, по понятным причинам, никто не доносил. Рукоприкладства избегали всеми силами, хотя планы строили постоянно. Гарнизонные Ацтека с его сворой откровенно побаивались, но не верили, что он осмелится нарушить устав. Однако, в конце концов, это случилось – возникла перебранка, соседи перегнули палку с провокациями, и дело обернулось серьезной дракой с двумя сломанными носами, одним переломом руки, отбитыми почками и помятыми ребрами. На разбирательстве все гарнизонные указали на Ацтека как зачинщика драки, и посторонние свидетели их слова подтвердили. Все участники потасовки со стороны экспедиторов получили гауптвахту и наряды.

Ацтека лишили поощрений за спортивные достижения и вычеркнули их всех списков на повышение в звании, что он принял особенно близко к сердцу.

После того случая группа участвовавших в драке стала еще плотнее, даже по отношению к другим, абсолютно преданным Ацтеку бойцам. Это никого не настораживало и не удивляло, в том числе и офицера Мороза, что теперь можно смело засчитать ему в проступок… Мы как раз были в долгой экспедиции дальше Серова, никакого другого общения, кроме как со своими, не было. Мне кажется, это во многом ускорило развитие событий.

Штрафники всякий раз, как появлялась возможность, уединялись и много говорили – мне не удавалось подобраться поближе, чтобы выяснить, о чем именно. Затем в их компанию начали вливаться другие бойцы, и здесь я получил шанс разговорить их. Выяснилось, что Ацтек всерьез планирует подстроить аварию в бараках гарнизонных бойцов, и помимо того собирается организовать покушение на Мороза – таким образом, чтобы было похоже на несчастный случай.

Сам Ацтек планирует каким-то образом на всем произошедшем поправить свою репутацию и быстро получить офицерский чин. Он не слишком сообразителен, но далеко не туп, и, скорее всего, у него действительно есть хороший рабочий план. Здесь меня почти раскрыли. Были очень сложные разговоры, еле-еле получилось отбрыкаться, но… моя миссия здесь завершена. Последнее что, удалось выяснить – в четверг вечером у заговорщиков будет очень важная сходка. Уверен, что можно будет взять с поличным. Информация эта поступила еще вчера, но за мной сейчас внимательно наблюдают, поэтому пришлось потратить время, чтобы симулировать язву, и улизнуть через медсанчасть. Сообщить офицеру я не мог, это привело бы к… нежелательным последствиям как для него, так и для меня самого.