Павел Комарницкий - Всё исправить

Пауза. Как это, оказывается, трудно – правильно спросить…

«У меня подрастает дочь…»

«Твоя дочь затмит и тебя, и ее. Если бы не твоя дочь, ты уже был бы с ней… а не она с тобой. Ты не заслужил Света, но покой заслужил вполне»

Там, во сне, Алексей чуть улыбнулся. Где-то он уже слышал эту фразу… или читал?

«Она уже видела ее, тогда, в первый раз» – похоже, мудрой ящерке надоело ждать, пока спящий сформулирует свои косноязыкие вопросы, и она перешла непосредственно к ответам. – «Просто пока не осознает. Но процесс пошел. Она будет видеть свою мать и все знать. Именно это и есть основное условие – иначе вырастет обычный смышленый ребенок»

Алексей погасил улыбку.

«Но зачем?!»

Пауза. Долгая, долгая пауза. И можно не сомневаться – ответа на сей раз не будет.

«Скажи хотя бы, что мне делать? Я не хочу попасть к Тьме»

«Думать»

«И это все?»

Пауза. Только на сей раз можно не сомневаться – ответ будет. Просто мудрая ящерка подбирает форму, наиболее доступную глупому человечку…

«Защитой от ненависти является любовь»

Взрыв в голове!

– … У-ху! У-ху! – пластмассовая сова мигала зелеными глазищами, возвещая своим уханьем начало нового трудового дня. Вообще-то звук пригашен до минимума, так что в соседней комнате почти ничего не слышно… но, может, все-таки приобрести другой будильник?

Чекалов усмехнулся, потирая лоб ладонью. Надо же… личинка бога, каждое утро отправляющаяся на работу… А может, ну ее уже, ту работу?

Он решительно встал, ткнул пальцем в совиное пузо, отключая повтор сигнала. Нет. Во всяком случае не сейчас. Трудно будет объяснить тете Вере источник благосостояния неработающего мужчины…

И вообще, он пока еще здорово человек.

– … Не, мужики, доллары покупать надо. Золото, оно конечно, надежнее, если на века. А если сегодня купил, а через полгода тебе деньги срочно потребовались – одни убытки. Продают-то изделие, а обратно покупают как лом…

– А если в слитках?

– Ха! Ротшильд нашелся… Кто это тебе продаст слитки?

– Забогатели вы, мужики! Как зарплату начали более-менее регулярно давать, так уже мысли о золоте…

Слушая обычный утренне-разминочный треп, Чекалов сидел, закинув ноги на соседний стул, и улыбался, полузакрыв глаза. Не выспался сегодня, и немудрено – из-за бессонницы только-только во втором часу ночи уснул… Вот интересно, что было бы, узнай мужики истинную причину столь редкой по нынешним временам почти регулярной выдачи зарплаты? Очень простую и банальную причину – одно лишь желание некоего Чекалова А. Б., трудящегося в том же коллективе… Ладно, пора трудиться.

Дверь в кабинет начальника оказалась полуприкрытой.

– Петрович, чего там у нас нынче насчет вызовов?.. – начал было он, войдя в помещение, и замолк на полуслове.

– Да вот и он сам, собственной персоной, – начальник сделал широкий жест, улыбаясь щедрой американской улыбкой. – Чекалов Алексей Борисович. Так что помимо письменной можете выразить ему личную признательность.

– Здравствуйте… Алексей Борисович, – женщина, сидевшая на краешке стула, несмело улыбнулась.

– Здравствуйте, Ирина Львовна, – ответно улыбнулся он. – Что случилось? Неужто опять отказал?

– Да нет, нет! – она даже руками взмахнула. – Все работает как часы… Просто зашла выразить свою признательность.

– Ну вот и ладненько! – Александр Петрович с довольным видом прятал в недра стола солидных размеров книгу, предназначавшуюся для записей восторженных отзывов клиентов. – И вам спасибо. А то народ нынче такой пошел – мастер старается-старается, починяет всякую рухлядь, а хозяин сунул купюру и полагает, все… Деньги деньгами, а для души?

– Дикий капитализм, однако, – вновь улыбнулся Алексей. – Как ваша Лариса?

Молодая женщина молчала, выразительно глядя на него.

– Пойдемте-ка в коридор, – решительно произнес Чекалов. – Так я насчет заявок не прощаюсь, Петрович. Чур, мне на выбор, ребятам потом!

– Ладно, ладно… мастер!

– … Сперва ноги начали холод чувствовать. Потом, говорит, как мурашки под кожей бегают… А потом шевелиться стали, обе ножки… А три дня назад встала. Сама встала, понимаете?

Алексей слушал сбивчивую речь, чуть заметно кивая. Нет, это уже не просто благодарственная речь, пожалуй… Это молитва. Так говорят перед иконами, благодаря Бога… И смотрит на него как на икону, надо же…

– Вы тогда сказали… и я бы не решилась сама, – женщина смотрела умоляюще распахнутыми, сухо блестящими глазами. – Но Лариса очень просила вас найти…

– Хорошо, – улыбнулся Чекалов. – Я приду завтра.

Грязная сорокаваттная лампочка, свисавшая на шнуре с не менее грязного потолка, давала вполне достаточно света, чтобы не натыкаться на стены, однако определить цвет, в который те стены были покрашены, уже не удавалось. А впрочем, тут дело не в лампочке, подумал Чекалов, разглядывая коридор с густо расположенными по обеим сторонам дверями. В определении цвета тут вряд ли поможет даже спектроскоп, очень уж причудливо перемешаны многослойные напластования красок… Вот интересно, как ему все-таки выпадают заявки? Ведь не пальцем наугад в список, а просто чувствуется неведомым шестым чувством – вот этот адрес нужен сегодня, и точка…

Он еще раз сверил адрес по бумажке – да, все верно… Поискав глазами кнопку звонка – таковой не оказалось – просто постучал кулаком в дверь.

– Кого приперло?! – зычно прогудел из-за двери сиплый мужской голос.

– Мастера вызывали?

Замок лязгнул, и на пороге возникла приземистая фигура, чем-то неуловимо напоминающая неандертальца из палеонтологического музея – при условии, что неандертальца того кто-то потрудился нарядить в синие китайские штаны с надписью «Adidas» и видавшую виды тельняшку с обширной дырой на пузе.

– А-а… Я думал, опять Вован на опохмел клянчит… Проходи!

Алексей ошеломленно разглядывал интерьер неандертальского жилища. Вот это да-а-а… И он еще презрительно называл прежнюю Володькину обитель грязным логовом… Ничего страшного, в сравнении с этим – слегка потрепанная, даже в чем-то интеллигентная квартирка…

В углах помещения на предметах, несомненно, имеющих какое-то отношение к мебели – стулья с отломанными спинками, что ли? – громоздились вороха разнообразнейшего тряпья. Обломок разбитого зеркала в старинной деревянной раме угрожающе завалился на бок, грозя выпасть при малейшем касании. На столе у окна виднелся небольшой тазик оранжевого пластика, распространявший характерное благоухание квашеной капусты. Рядом горделиво сияла фирменной наклейкой едва початая бутыль спирта «Royal», полупустая трехлитровая банка разливного пива, очевидно, призванная обеспечить «роялю» кумулятивный эффект, и классический граненый стакан с явными следами недавнего использования. Дополняли сервировку буханка серого хлеба, косо раскроенная ножом, разделанная на газете крупная рыбина, надкусанная луковица, консервная жестянка с крупной солью и немалых размеров эмалированная кастрюля с торчащей рукоятью половника. Завершал натюрморт стоявший на самом подоконнике второй тазик, наполненный вываренными костями некрупного животного – возможно, собаки? На стенах до уровня, куда можно дотянуться тапком, в древнюю побелку впечатались расплющенные тараканьи трупы. Их уцелевшие собратья, нимало не страшась участи погибших, резво следовали по своим тараканьим делам во всех возможных направлениях.