Павел Комарницкий - Всё исправить

– Вот! – хозяин логова ткнул пальцем в чугунную раковину, устрашающе зиявшую черными пятнами отбитой эмали. – Засор, бля! И кран течет! А ты новенький, что ли? Я тя в нашей конторе не видел чего-то…

– Я телемастер, – счел необходимым пояснить Чекалов, озираясь.

– А! – хозяин бодро прошествовал в угол, смахнув ворох ветоши, под которым обнаружился совершенно неподобающий неандертальской пещере телевизор «голд стар». – И телевизору кирдык, слушай! Просто напасть какая-то, никакой жизни рабочему человеку… Это все гороскоп, бляха муха! Парад планет!

Обнаружив недюжинные познания в астрономии, неандер налил пива в стакан и гостеприимно протянул новому знакомцу.

– Будешь?

– На службе я.

– Так это ж пиво! – искренне изумился непонятливости гостя хозяин.

– От пива изжога у меня, – нашел доступный понятию неандера аргумент Чекалов.

– А! – кивнул тот. – Бывает. У меня иной раз с перепою, не поверишь – как бензин внутри… Только я наоборот, пивом это дело гашу. Ну да всякие бывают особенности организма!

Обнаружив недюжинные познания в медицине, неандер тремя глотками осушил стакан.

Вскрыв аппарат, Алексей все-таки не удержался от вопроса.

– Откуда такая машина, слушай?

– Хе! – довольно осклабился тот. – Так Вован с месяц назад и притаранил. Грит, купил у какого-то хмыря за пузырь «рояля»… Может, и п*здит, кто его знает – ему хату подломить как лежа обоссаться… Ну, с меня, натурально, вдвойне взял. Ладно, за приличную вещь не жалко. Только ведь он, сволочуга, чуть не каждый день ломится – налей да налей! Сколько можно, да?!

– Блок питания тут накрылся, – Алексей уже складывал инструмент.

– Чего? – заморгал неандер. – Хы… хм… новый ведь совсем… с чего бы это?

– От тараканов это, – Чекалов сунул под нос хозяину обгорелый и засохший трупик. – В мастерскую везти надо. Я в карманах целые блоки не ношу, как сам понимаешь.

– Б***дь! – неандер принялся скрести в нечесаной башке ручищей. – А долго?

– Сейчас увезем, в понедельник заберешь.

– А по деньгам?

Алексей назвал сумму. Мужик сморщился, раздумывая, потом махнул рукой.

– Да хуле делать, вези! Деньги есть пока… А то и футбол не поглядеть, разе это жизнь?!

Выписав квитанцию, Чекалов вкупе с хозяином подхватил довольно-таки тяжелый телевизор и двинулся к выходу из неандертальского логова. Любопытно, очень любопытно… в чем же тут фишка? Ведь явственно хотелось сегодня взять именно эту заявку…

Он вдруг почувствовал странную, глухую, ноющую боль в груди. Ну вот еще… не хватает только инфаркта в этом гадюшнике…

– Машка? Ты чего тут сидишь?

Если бы не восклицание неандертальца, Алексей наверняка не увидел бы худенькую фигурку, согнувшуюся в углу вестибюля на каком-то бочонке, заляпанном давно засохшей масляной краской. Девочке на вид было лет восемь-девять, из-под короткого клетчатого пальтишки торчали длинные голенастые ноги в черных зимних колготках. Вязаная шапочка и разношенные бурки дополняли картину.

– Че, уроки-то кончились в школе? – не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос, продолжил неандер. – Домой иди уже, говорю!

– Давай-давай, понесли уже! – поторопил хозяина аппарата Чекалов, исподволь приглядываясь к девчонке.

– Щас вернусь, чтобы дома была, ясно? – завершил речь неандер.

Погрузив телевизор на переднее правое сиденье «Нивы», Алексей захлопнул дверь и двинулся назад, привычно вызывая в себе знакомое ощущение.

– Э? – неандерталец недоумевающее моргал. – Ты куда?

Не тратя времени на идиотские пререкания, Чекалов сосредоточился. Еще миг – и мир вокруг стал стеклянным.

… Рабочее общежитие, построенное в далекие пятидесятые, когда-то знавало лучшие времена. Нет, оно не было тогда еще грязным вертепом, битком набитым тараканами и сломанными человечьими судьбами. Тогда, в пору юности, оно сияло свежей побелкой и краской, и населяли его молодые парни и девушки, жадно стремившиеся к светлому будущему… Да, в те далекие времена тут было много, много надежды. А сейчас в основном в этих бетонных ячейках осело тупое, холодное безразличие, кое-где расцвеченное пятнами отчаяния и неистовой злобы…

И только в вестибюле, в самом углу, притаился сгусток боли.

– Иди домой, – ровным механическим голосом произнес Чекалов. – Ложись спать.

Дождавшись, когда неандер очистит поле зрения, он вернулся в вестибюль. Фигурка на бочонке не сдвинулась с места, как будто это была статуэтка, а не живая девочка. Не произнеся ни слова, Алексей опустился на корточки рядом с девчонкой и замер в ожидании. Он уже чувствовал – нельзя сейчас говорить ничего. Совсем. Говорить должна она.

– Сегодня год, как мамы не стало, – неожиданно по-взрослому заговорила девочка, неподвижно глядя перед собой сухими, лихорадочно блестящими глазами. – Это он ее убил.

Она чуть повернула к молчаливому собеседнику голову.

– Мне надо было его тоже, да?..

Пауза.

– Может быть… – задумчиво и серьезно произнес Чекалов. – Поджечь, когда он пьяный… Сильно пьяные обычно не просыпаются, угорают насмерть. Если, конечно, пожарных не вызовут сразу… а ночью это не скоро…

Девочка кивнула, не выказывая ни малейшего удивления чрезвычайной необычностью беседы.

– Только он выживет, – она сверкнула глазами. – Он живучий, гад. Он даже один раз пьяный замерз, его в морг увезли – а он ожил и ушел… Сам ушел… А если молотком? Много-много раз, пока голова не станет мягкой, как подушка… Только я не смогу, наверное.

Теперь понятливо кивнул Алексей. Да, для третьеклассницы это будет трудно… как ноет сердце, ну ты подумай…

– Мне мама еще когда жива была, говорила – «хоть бы бог тебя прибрал, Маша. Ты бы не мучилась всю жизнь, как я»

Она совсем обернула к нему лицо, миловидное детское личико с глазами женщины минимум сорока лет от роду.

– Прибери меня, а? Хоть как, только прибери. Я больше не могу.

Он чуть улыбнулся ей.

– Хорошо.

Звонок мелодично тенькнул и смолк, и спустя пару секунд за дверью послышались шаги, легкие и летящие.

– Кто?

Алексей ободряюще улыбнулся, легонько сжав руку спутницы.

– Я.

– Ой!

Дверь распахнулась сразу и настежь. На пороге стояла семилетняя девочка, глядя на гостя сияющими глазами.

– Дядя Леша…

– Здравствуй, Лариса, – он широко улыбнулся. – Я ж тебе говорил – приду, как только встанешь. Ну вот и… А мама где?

– А мама в магазин побежала, она забыла там чего-то купить… Одну минуту, правда!

– А это вот Маша, познакомьтесь, – кивнул Чекалов на свою спутницу.

Сзади лязгнула дверь лифта.

– Ой, я как чувствовала, едва только отлучусь, тут же и вы! – Ирина отряхивала снежинки, налипшие на короткую синтетическую шубку. – А говорили – завтра… Здравствуйте! Чего ж ты гостей на пороге держишь, Лариса? Заходите, заходите уже!