Майкл Мэнсон - Конан и грот Дайомы

Но Камень не был уже ни базальтом, ни гранитом, ни мертвым обломком скалы. Он будто бы плавился изнутри; вспыхнувший в нем огонь шел все дальше и дальше, пока не прикоснулся к поверхности - и она тоже начала плавиться и течь, вспучиваясь в одних местах и опадая в других, где-то вытягиваясь и где-то сокращаясь, расширяясь и суживаясь, подрагивая и трепеща. Так длилось долго, очень долго, пока глыба базальта - или гранита? - не приняла новую форму, напоминавшую высеченное из камня человеческое тело. Оно было серым и холодным, но уже не мертвым, как породивший его обломок скалы.

И Владычица Дайома, почувствовав вспыхнувшую в камне жизнь, довольно кивнула головой и села в кресло - поразмыслить о стигийце, о Древнем Духе, который покровительствовал ему, о своем возлюбленном и о существе, пробудившемся от сна в самой нижней камере ее дворца.

* * *

- Мой корабль был сделан из хорошего дерева, - сказал Конан. - Обшивка пробита, киль треснул, весла переломаны, но осталось много крепких досок. Клянусь Кромом, был бы у меня топор...

Он замолчал, мрачно уставившись на клетку с крохотными птичками в многоцветном оперении, чьи мелодичные трели соперничали со звоном фонтанных струй. Фонтан бил вином; судя по запаху, это было аргосское.

- И что бы ты сделал, будь у тебя топор? - спросила Дайома. Владычица Острова Снов сидела в невысоком креслице из слоновой кости. Поза ее была небрежной и соблазнительно-ленивой, но прищуренные глаза с тревогой следили за киммерийцем. Он расположился в траве у ее ног, задумчиво уставившись в большую серебряную чашу.

- Я сделал бы плот, если б нашлись веревки, - сказал Конан. - Сделал бы плот и уплыл на восток или на запад... или на север, или на юг... к большой земле или в пасть Нергалу, все равно.

Прекрасные глаза Дайомы наполнились слезами.

- Тебе плохо со мной... - прошептала она. - Плохо, я знаю... Но почему? Разве ты не искал богатства и славы? И разве ты не обрел их? Тут, у меня?

- Богатство - пожалуй... Но слава, что приходит во сне, и кончается вместе с ним, мне не нужна. Утром я уже не помню, с кем сражался и кого покорил. Но Кром видит, не это самое главное...

- А что же?

- Что? - Конан медленно перевернул чашу, убедился, что она пуста, и вновь наполнил ее из фонтана. - Знаешь, я странствовал по свету и думал, что завоюю власть, славу и богатство и буду счастлив. Но здесь, у тебя, я понял, что все не так. Не так! Поиск сокровищ дороже самих сокровищ, битва за власть дороже самой власти, путь к славе дороже самой славы... Понимаешь?

Дайома понимала, но, как всякая женщина, спросила совсем о другом.

- А я? Разве я не дороже власти, славы и богатства? Конан отпил из чаши, потом небрежно погладил округлое колено своей возлюбленной.

- Ты очень красива, рыжая... Ты красива, и ты - великая чародейка, мастерица на всякие хитрые штуки... и цена твоя много выше славы, власти и богатства... Но путь к ним стоит еще дороже. Дороже всех женщин в мире! Клянусь бородой Крома, это так! - Он допил вино и добавил: - К тому же, я хочу отомстить.

- Кому? - Прикрыв лицо ладонями, Дайома попыталась незаметно стереть слезы.

- Тому, кто погубил мой корабль. Тому, кто отправил на дно моих парней! Все они были проклятыми головорезами, и жизни их, пожалуй, не стоят медной стигийской монеты... Но не для меня! Не для меня! - Он яростно стиснул кулак. - И я хочу отомстить!

- Волнам и ветру? - спросила Дайома, лаская его темные волосы. - Ты безрассуден, милый!

- При чем здесь волны и ветер? Мой кормчий сказал, что буря наслана... А Шуга, барахтанский пес, понимал толк в таких делах! Прах и пепел! Наслана, понимаешь! Кем? Вот это я хотел бы знать! Кем и почему!

Несколько мгновений хозяйка Острова Снов пребывала в задумчивости, размышляя, что сказать и как сказать; она почти уже решила, что план ее насчет стигийца нужно исполнить и извлечь из него максимальную выгоду. Взгляд Дайомы скользнул по пышной растительности домашнего сада, по высокому потолку, прекрасной иллюзии безоблачных небес, по могучей фигуре Конана и его кинжалу в блистающих самоцветами ножнах. В конце концов, подумала она, не так уж хитро изловить одной сетью двух птиц; главное - расставить силки в нужном месте и в нужное время. И позаботиться о приманке!

- Скажи, - ее пальцы утонули в гриве Конана, - если б ты отомстил, твое сердце успокоилось бы? Ты вернулся бы ко мне и принял все, чем я готова тебя одарить? Покой, негу, любовь...

Конан, подняв голову, подозрительно уставился на нее. Кажется, начинались женские игры: домыслы и предположения, намеки и хитрости. Что ж, посмотрим, кто кого переиграет!

- Отомстил - кому? Волнам и ветру? - поинтересовался он с усмешкой.

- Нет, пославшему их. Видишь ли, твой кормчий был прав...

Вскочив, киммериец словно стальными клещами стиснул запястья Дайомы; в глазах его замерцал опасный огонь.

- Ты знаешь его имя? Кто он? Клянусь, Кром получит его печень!

- Предположим, знаю. И предположим, ты сумеешь отомстить. Что дальше? Ты возвратишься ко мне?

Он яростно мотнул головой.

- Нет! Мир велик, и я не видел сотой его части. А здесь... здесь, у тебя, я словно в темнице с золотыми стенами... Нет, рыжая, к чему врать - я не вернусь!

- А если месть окажется тебе не по силам? Если ты столкнешься с могущественным существом, с тварью, которую нельзя убить?

- До сих пор ни одна тварь не уходила от моего меча, - произнес Конан и встряхнул женщину. - Так ты скажешь мне его имя?

- Я подумаю.

- Имя!

- Ладно, - сквозь прищуренные веки она следила за его лицом. Поистине, он был прекрасен в ярости! И куда желанней Ормазда, не говоря уж о стигийце... - Ладно, - повторила Дайома, - я скажу и даже помогу тебе, но не сейчас.

- Имя!

- Будь же благоразумен... ты все равно не справишься без моей помощи. Если ты выстроишь плот, то куда поплывешь на нем? До Западного и Восточного материков добраться нелегко, а на юге и севере простирается лишь бесконечный океан. Твой плот развалится через десять дней, или ты погибнешь от голода и жажды... Я не желаю тебе такой смерти, милый!

- Тогда сотвори мне корабль! Большую галеру, с двумя мачтами и острым носом, с веслами и парусами!

- Зачем тебе корабль без команды?

- Дай мне команду! У тебя много слуг! Дайома покачала головой.

- Моя власть велика, но только вблизи острова, где мои иллюзии могут стать чем-то осязаемым и прочным. Вдали же, на землях, что лежат вкруг океана, они обращаются в сны... всего лишь в сны, милый, ибо я - не всесильная владычица Иштар, и боги положили предел моей власти. Так что корабль, который ты просишь, станет сухой ветвью в ста тысячах локтей от берега, а команда, слуги мои, превратятся в груду пестрого камня. И ты пойдешь на дно вместе с ними.

- Какую же помощь ты можешь обещать мне?