Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 2

«Щ-щ-и-х-х!» — сказала стрела, куда-то твердо со стуком воткнулась, и из коридора вылетел отчаянный человеческий крик. Такой же, как там, на перевале.

Октар метнулся вперед, Михаил и Яран за ним. Впереди была тьма египетская, первые секунды Михаил видел перед собой мелькающие выпуклые пятки Октара, и слепящие пятна от яркого света в темноте. Он остановился и сзади на него налетел Яран.

— Тише, — пробормотал Михаил и предостерегающе поднял руку, прислушиваясь. Вдалеке звонко стучали босые мальчишеские ступни.

— Убежал, — сказал Михаил. Яран не ответил.

— Яран ты здесь? Яран!

— Не кричи, я тут, возле стены, — сказал знакомый воркующий голос.

— А-а… А я думал, ты за ним побежал.

— Куда он делся?

— Понятия не имею.

Михаил оглянулся и заметил невдалеке желтые фосфоресцирующие пятна. Он подошел и нагнулся. Это была кровь, чья-то знакомая кровь. Михаил вспомнил чья, и позвал Ярана. Яран, оказывается, давно уже был здесь и шумно шарил по карманам. Потом выудил из темноты тонкий светящийся цилиндрик света и заговорил, взмахивая им каждый раз:

— Это пробирка с кровью, которую нашли на перевале. Я хочу сравнить.

Впереди затопали. Михаил стащил с плеча карабин, щелкнул предохранителем и выставил на топот, но Яран схватил дуло и дернул на себя:

— Это Октар. — И громко: — Это ты, Октар?

— Я, — разочарованно произнес мальчик. — Эх вы! Почему за мной не побежали?

Михаил повесил карабин и, разозлившись, сказал:

— Мы не бегать сюда пришли.

— А что же вы пришли сюда делать? — немедленно взвился Октар. Было слышно, как он сел. — На ржавые железки смотреть? Тоже мне, гуманисты нашлись.

— Так со старшими не разговаривают, — машинально сказал Михаил первую глупость, заранее чувствуя сильные и точные, иногда саркастические и ехидные вопросы мальчика. Никогда он так не боялся его, как сейчас.

— А как мне с тобой разговаривать? Конечно, ведь ты же у нас покоритель великого Космоса, гигант, царь природы и все такое прочее. Где уж нам!

— Не ехидствуй, — посоветовал Михаил.

— А ты не лезь, — посоветовал Октар. — Зачем ты вообще сюда прилетел? Не просто на чужие камешки посмотреть. Ведь надеялся в душе, что найдешь братьев по разуму?

— Ну, надеялся… Каждый Искатель надеется… В конце концов мы же люди… А чего это ты вдруг?

Мальчик говорил очень громко, и это непонятно пугало Михаила. При любом другом случае он бы, наверное, не обратил на это никакого внимания, но сейчас Октар поражал чем-то другим. Он гневно выкрикивал слова и ощущение было такое, словно злая реальная ведьма пророчит тебе реальную смерть на фоне реальной страшной бури и кроваво-черного неба, а над тобой реет чувство безысходности и отчаяния, и хочется проснуться от этого кошмара…

— Чего?! Разве я тебя звал? Или, может быть, твой Яран?

— У меня такая профессия. Я собираю информацию, и ее потом используют колонисты. И, естественно, мы ищем жизнь, разумную жизнь.

— А зачем?! — с победоносным злорадством крикнул Октар. — Зачем глушить себя никчемными надеждами, если заранее знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет?

— Почему?

— Да потому, — проникновенно заговорил он, — что аборигенам, если вы их найдете, лучше от этого не становится! Как не стало лучше и пещерным людям. Прилетел некто, насовал им в руки трактора, вездеходы, эти дурацкие дома, которые надуваются прямо из сумки — все во имя прогресса. Самое главное, дал им оружие, ведь луки стареют, ломаются, а секреты лака теряются, а они, с твоим оружием, против своих же, против горцев, всех горцев выбили.

Октар замолчал и всхлипнул. Михаил устало соображал, пытаясь найти хоть мало-мальски оправдывающий ответ. Потом неуверенно заметил:

— Но ведь это единичные случаи. Да, попадаются глупцы… Но малыш его перебил:

— А раз так, то нечего вообще разрешать лезть в чью-то жизнь.

Наступило неловкое молчание. Михаил мысленно (или бессмысленно) обругал себя дураком. Разговор получился странным, и не то чтобы странным, а просто нелепым, неестественным, но закономерным, логичным продолжением их сегодняшней прогулки. Наверное он ожидал медленного, постепенного перехода, даже незаметного, но мальчик в который раз поражал своей быстротой и непредсказуемостью. Может быть, следовало больше молчать и слушать? Что за сомнения, соберись, Михаил, опять ты расклеился, черт возьми, соберись! И сделай выводы, ведь иначе нельзя, обязательно нужно делать выводы. Правильные.

— Ладно, хватит, — сказал, наконец, Октар. — Поможете мне его поймать или нет?

— Зачем?

— Надо выяснить месторасположение стоянки пещерников. Может, кто-нибудь из Просветителей еще жив.

Михаил отошел в сторону и больно ударился правым виском о твердый пластмассовый шарик. Нащупав, он дернул его вверх, и ослеп от нестерпимо яркого света. В судорожной темноте прикрытых век поплыли пятна. Когда он немного прозрел, то увидел на потолке сплошную полосу длинных ламп, плотно пригнанных друг к другу. Справа чернел здоровенный рубильник, похожий на трость с набалдашником, а от него вдоль стены тянулись коробчатые кожухи с мигающими лампочками, как в радиорубке. Яран закрывался от света ладонями, а Октар смотрел открыто и не мигая.

Когда все протерли глаза и привыкли, Яран спросил:

— А зачем пещерники держат Просветителей?

— Старики говорили, что Просветители приносят удачу.

Октар вдруг снова присел и приготовил лук. За ближайшим углом послышался шорох, из-за него высунулась короткая тонкая рука, держа точно такой же, как у Михаила карабин. Оружие было, видно очень тяжелым, потому что рука не могла твердо держать его на весу, и дуло моталось из стороны в сторону.

Послышался щелчок, вспыхнул и громыхнул выстрел, над головой Михаила с жестким визгом пронеслась пуля и пробила насквозь кожух с рубильником. Полетели искры, остро запахло горелыми проводами и озоном, и свет стал медленно гаснуть. Прежде, чем лампы погасли полностью, Октар выстрелил в ответ, и было видно, как стрела пробила насквозь узкую руку вместе с толстым рукавом, как эта рука выронила карабин, и он, лязгая, свалился на пол. На рукаве из под стрелы стала сочиться фосфоресцирующая желтая струйка, и рука с визгом исчезла.

Октар, крикнув, побежал туда, откуда стреляли, Михаил мигом очутился около поворота, споткнулся о чужой карабин, нагнулся, отдал его Ярану и задохнулся. А секунду спустя они мчались не разбирая дороги, и Михаил все боялся отстать, не потому, что болела косточка в ноге, а просто ужасно хотелось принимать участие в этой бешеной гонке и чем-то отличиться, хотя бы бегом. А бегал он прекрасно.

Впереди был слышен чужой надсадный хрип, на полу светился пунктир кровяных капель. Взвизгнуло и грохнуло железо. Михаил, не чувствуя ступеней, слетел по лестнице. На железном полу выступало кольцо люка с врезанной тяжелой крышкой. Он ухватился за скобу и попытался поднять, но люк закрывался изнутри, как на старинных подводных лодках. Под крышкой кто-то гулко хрипел и с лязганьем заворачивал колесо. Сзади тяжело задышали Октар и Яран. Октар бесцеремонно оттолкнул Михаила, дернул за скобу, прижался к крышке ухом, ударил по ней кулаком, сел на нее и с досадой сказал: