Артём Наменский - Атолл

Утром Миа меня повела к обрыву, с которого был виден буй. Обрыв — метров двадцать. На буе большинство "посетителей" оставляло вещи. Я тоже. Оставил лебёдку. С ней был я и не уплыл. На берегу сидела рептилия. Самка.

— Лебёдку бы достать, — сказал я, трос от неё пропадал в воде.

— Верёвки не хватит. — разъяснила Миа. — Обрыв, да метров тридцать воды. Только сиганёшь в воду — дежурные проснуться.

Она кивнула на Самку.

— Привет — помахал издали рукой я.

Рептилия не отреагировала.

Я внимательно осмотрел скалы и нашёл-таки уступчик в двадцати метрах снизу. Показал пальцем Мие.

— Почему не рассказала? — вопросительно уставился на неё я.

— Наша раса отличается от вашей…, — она сбилась, — я не заметила просто.

— Как то просто ты всё не замечаешь. Миа, кто ты? Косяки накапливаются, рано или поздно тебе придётся сказать правду.

Миа промолчала. Потом сказала:

— А почему тебя не сожрали рептилии?

— Потому что я был пьяный, — отбрехнулся я, и тут же задумался.

— А когда протрезвел, они на тебя напали, — озвучила мои мысли Миа.

— Интересные мысли, — почесал подбородок я, — может причина моего выздоровления тоже кроется в этом.

— В любом случае алкоголя мы здесь нигде не достанем.

— Слушай, когда мне под ноги упала звёздочка, со мной рядом стоял мой сосед. Почему он не перенёсся вместе со мной?

— А тут всё очень по-разному случается. Во временном смысле. Пропадают с Земли люди одновременно, а вот здесь появиться могут когда угодно. Но, как правило, не позже двух-трёх месяцев.

— Просто… сосед мой сможет сделать самогон из всего, чего угодно. Я не поверю, что на этом острове он не придумает что-нибудь.

— И сколько твоему соседу лет?

— Около семидесяти, — я сразу понял, что из этого следует.

— Вот-вот.

— Ну, в любом случае, возможно, находясь при памяти, он что-нибудь нам посоветует. Короче, — вздохнул я, — от уступчика до буя около тридцати метров. От верхнего края обрыва до уступа метров двадцать. Наша верёвка длиной метров шорок пять. Какие будут предложения?

— А что нам нужно?

— Достать лебёдку.

— Хм, — озадачилась Миа, — в принципе с уступа можно было бы попробовать как-то лебёдку подцепить. Или трос, отходящий от неё. Но для этого надо спуститься на уступ, а я не думаю, что верёвка выдержит вес человека.

— Можно продолбить в рифе ступеньки.

— Чем?

— Кочергой. Нашим универсальным предметом.

— А не задолбаешься?

— А куда деваться? У нас и так, похоже, не так уж и много времени.

— Это почему?

— Это потому, — протянул я, — просто вспомнил, что существует одна китайская казнь — жертву убивают мясом.

— Это как? Окороком по голове бьют?

— Не совсем. Кормят мясом и только им. И если человек может выдержать голод в течении трёх месяцев, то испытание мясом заканчивается смертью меньше, чем за месяц. Это я к тому, что надо что-то решительно делать.

— В принципе, некоторое разнообразие в нашем рационе есть. Яйца птиц и кое-какие моллюски из Верхнего озера.

— Кстати про яйца, — вспомнил я, — кому в голову пришло помечать камни вокруг гнёзд какими-то непонятными значками?

— Мне. Мне так проще ориентироваться, когда в каком гнезде яйца собирать.

— А по-русски сложно было написать? — изумился я и достал из кармана джинс металлическую эмблему. — Ну-ка прочитай, что здесь написано.

Миа скептически уставилась больше на меня, чем на эмблему.

— Я понимаю, что английский язык знают далеко не все, — констатировал я, возвращая металлическую эмблему на место, — но чтобы не уметь прочитать латинские буквы!? Это, знаешь ли…

Из-под кромки трусов извлёк нашивку с надписью: 'Трусы муж. Трикотажоптторг'.

— Это ты тоже прочитать не можешь?

Взгляд Мии не поменялся.

— А я вижу, — я, вдруг улыбнулся, обнаружив в последнем слове незатейливый прикол, — вижу 'Три кота' и 'жопторг'. Назовут же… Короче, по-русски читать ты не умеешь тоже. Чем дальше, тем интереснее. Пойдём дальше, — я решил высказать все моменты, которые не давали мне покоя, — странное у тебя платьице. Здесь ты уже довольно долго, а оно всё блестит и переливается. Более того, оно очень подчёркивает твою фигуру, причём не важно, худющая ты была или здорово поправилась.

Я ещё раз на неё посмотрел и понял, что ничего она мне не скажет.

Просыпались мы обычно с рассветом. А ложились с закатом. Не знаю, сколько длился местный день, но нам хватало — и поспать и пободрствовать.

Этот день должен был стать особенным. Я собирался проверить свою кочергу.

Кочерга не подвела. Булавку буквально вырвало из пальцев, едва она оказалась в пяти сантиметрах от неё.

— Это что? Магнит? — удивилась Миа, которая всё это время наблюдала за моими манипуляциями.

— И, судя по всему, очень не слабый магнит, — объяснил я, пытаясь отодрать булавку от кочерги, — у этой планеты поле значительно больше, чем у Земли. Достаточно было расположить кочергу вдоль направления магнитного поля и подождать пару дней — и она намагнититься. Так что сегодня пойдём на рыбалку.

— На какую рыбалку? — не поняла Миа.

— Говорят, — улыбнулся я, — что сегодня на белых камнях клёва нет. А вот на 'отхожей полянке' может что-нибудь и поймаем.

Всё оказалось не так просто, как мне думалось вначале. Хорошо, что 'отхожая полянка' располагалась прямо под рифовым обрывом, и длины верёвки хватало, чтобы забросить кочергу в любое её место. Дерьмо оказалось по большей части ссохшимся. Первый заброс кочерги на верёвочке показал, что под слоем экскрементов металлические вещи присутствуют — чувствовалось, что кочерга к чему-то притягивается, но, похоже эти вещи были надёжно замурованы внутри.

— Главное не отчаиваться, — подбодрил Мию я, и забросил кочергу заново, — как ты думаешь, какие вещи здесь чаще всего 'клюют'?

— Ключи от дома, — уверенно заявила она — это самые распространённые вещи.

Первая 'поклёвка' случилась после десятого заброса. Об кочергу что-то громко звякнуло и, вытянув веревку, мы обнаружили прилипшую к печному инструменту… крышку из-под кастрюли.

— Интересно, и кто это с крышкой из-под кастрюли к звёздочке подходил? — прокомментировала Миа.

— А нам какая разница? Может, хотел звёздочку в кастрюлю положить. Потом её другим показывать и радоваться.

— В любом случае, нам от этой крышки толку мало.

— Здрасте! — возмутился я, рассматривая крышку, — её можно использовать как сковороду, если найдём здесь топливо для костра. Или как щит, если надо будет с кем-нибудь воевать. Зри в будущее, красавица. Кроме того, там, где есть крышка из-под кастрюли — должна быть и сама кастрюля.

Я закинул кочергу на тоже место, где достал крышку. Кочерга ощутимо к чему-то прилипла. Однако предмет был настолько прочно замурован в дерьме, что пришлось приложить изрядные усилия, прежде чем инструмент от него оторвался.