Роберт Шекли - «Если», 1999 № 09

На языке оригинала произведение вышло в 1957-м, а перевод появился спустя девять лет в одном из альманахов «НФ» издательства «Знание». По мнению многих, это действительно одно из лучших произведений писателя. И, безусловно, центральное в той тематической нише (не такой большой, как может показаться), которая называется «Фантастика об искусстве».

Рассказ Биггла посвящен судьбе художника в будущем мире-антиутопии, где единственным разрешенным искусством является телевизионная коммерческая реклама. Герой рассказа с говорящей фамилией Бах по профессии «музыкодел»: он сочиняет музыкальные заставки к тем самым рекламным клипам, которые с успехом заменили собой «экономически невыгодное» искусство прошлого…

Только позже я узнал, что рассказ написан профессиональным музыковедом и историком музыки.

Родился Ллойд Биггл-младший 17 апреля 1923 года в городке Ватерлоо (штат Айова). После окончания средней школы он поступил в Университет Уэйна в Детройте, но, проучившись там полтора года, в 1943 году вынужден был прервать занятия и пойти в армию. В 1946 году Биггл демобилизовался в чине сержанта, вернулся в альма-матер и закончил университет с отличием. Поступив в аспирантуру Университета штата Мичиган в Ипсиланти, Биггл защитил диссертацию по теории музыки и в течение трех лет (с 1948-го по 1951 год) там же преподавал музыкальную литературу и историю музыки.

Литературной деятельностью он занялся в начале пятидесятых. Начал Биггл не с научной фантастики [2] Биггл — автор нескольких детективных романов, а в последние годы выпустил две остроумные пародии — «Наследство Куэйлефорда» (1986) и «Заговор Глендовера» (1990). Их подзаголовки говорят сами за себя — «Воспоминания о Шерлоке Холмсе, обнаруженные в бумагах его покойного ассистента Эдварда Портера Джонса». (Здесь и далее прим. автора.) , но преуспел именно в ней. Правда, написал он, по американским меркам, немного, и его писательский голос, вспоминая название романа, с которым вы только что познакомились, можно назвать негромким. Но если перефразировать коллегу Биггла Урсулу Ле Гуин, «первые вести из любого нового мира… всегда передаются голосом одного-единственного человека… Порой голос одного-единственного человека, говорящего правду, куда сильнее могучих хоров и оркестров» [3] К вопросу о голосах… Активный член Ассоциации американских писателей-фантастов, ее первый секретарь-казначей, Биггл в 1979 году основал еще одну ассоциацию — Ассоциацию устной истории научной фантастики (Science Fiction Oral History Association), в задачи которой входит сбор, запись и хранение голосов (обычно это краткое обращение) всех, кто имеет какое-то отношение к фантастике. .

В научной фантастике писатель дебютировал в 1956 году — рассказом «Обманутый», опубликованным в журнале «Galaxy». А спустя пять лет вышел и первый роман Биггла «Злые эсперы» (в журнальном варианте — «Вкус огня»).

Самое известное научно-фантастическое «изобретение» Ллойда Биггла, составившее фон многих его произведений, это галактический Верховный Совет (или Совет Верховного) и две подчиненные ему организации — Служба исследования культур и Бюро Межпланетных Отношений. Их агенты заняты тем, что отыскивают новые миры, готовые к вступлению в федерацию, и разъясняют им принципы «Галактического Синтеза». И напротив — стараются по мере сил скрыть от цивилизаций «неготовых» само существование Сверхцивилизации.

Отечественный читатель научной фантастики немедленно сообразит: это же «прогрессоры» Стругацких! — и окажется прав и не прав одновременно. Потому что, хотя лозунгом Совета и является благородная фраза «Демократия, привнесенная извне, хуже тирании», его агенты все-таки американцы до мозга костей, а потому сомнения и колебания Руматы им не ведомы.

Хотя, надо сказать, герои Биггла не идут так далеко, чтобы бомбами приобщать к демократии и прогрессу. (Даже у Хайнлайна — на что был «стопроцентно американским» научным фантастом! — и то соображали, что дубиной в рай загонять нельзя. Жаль, что НАТОвские генералы не читают хотя бы своих фантастов.)

Сам же Верховный — это сверхкомпьютер, который не правит, а лишь дает рекомендации. Компьютер является главным арбитром в системе «непартийной» демократии, изображенной Бигглом; а если и случаются ситуации, когда Верховный не в состоянии дать правильный ответ, то лишь в силу отсутствия необходимых данных. Или тогда, когда вопрос задается некорректно: по принципу «каков вопрос, таков ответ»…

А вся требуемая информация в машину поступает от советников. Их восемь, и лишь один, известный как Первый, землянин. На самом деле его зовут Ян Дарзек; из родного XX века, где он служил частным детективом, его «вытянули» чисто случайно. Сделал это будущий коллега Дарзека, Восьмой, и при этом нарушил принцип «эмбарго» на контакты с неблагополучными планетами. Земля включена в этот список, поскольку ее обитатели способны на ложь.

Ян Дарзек стал героем целой серии произведений: «Все краски тьмы» (1963), «Наблюдающие тьму» (1966), «Эта темнеющая Вселенная» (1975), «Молчание равносильно смерти» (1977), «Юла времени» (1979). Подозрительно часто мелькающее в названиях слово «тьма» имеет свой резон: среди тех, кому противостоит Дарзек и весь Совет в целом, есть загадочный Удеф, внегалактическая «темная сила», уничтожающая цивилизацию за цивилизацией где-то в районе Малого Магелланова Облака…

Говоря о художественных пристрастиях Биггла, его методе, можно констатировать: для него сюжетные головоломки, которые приходится решать героям, важнее, чем психологическая разработка образов. Тем не менее писатель любит яркие, парадоксальные, «вкусные» детали: например, ассистенткой Дарзека служит маленькая старушенция в кресле-каталке — мисс Шлюпе, знаменитая на всю галактику тем, что может сварганить себе пивка из абсолютно любой подручной инопланетной флоры! Произведения Биггла отмечены ненавязчивым юмором — по духу скорее английским, нежели американским.

Два романа непосредственно связаны с деятельностью другого подразделения — Службы исследования культур: это «Негромкий голос труб» (1968) и «Ремонтники мира» (1971). Поскольку с первым романом наш читатель теперь знаком, это избавляет меня от необходимости пересказывать сюжеты. Но на одном моменте я бы хотел остановиться.

В обоих романах агентам Галактического Синтеза в их трудной работе по отделению зерен от плевел — иначе говоря, «годных» для вливания в Галактическую Федерацию цивилизаций от «негодных» — приходится сталкиваться как с собственной бюрократией, так и с проблемами на порядок труднее: философскими и нравственными. Это адски сложный выбор: кто годен, а кто нет… И чтобы понять предпринятое героями (и недвусмысленно поддержанное автором) своеобразное оправдание рабства (как социального института) — это ясно прозвучало во втором романе, — следует вспомнить, кто стоял за спиной Ллойда Биггла, пока он писал свою фантастику в 1960-е годы.