Владимир Михановский - Гостиница Сигма

- Проводишь меня на биостанцию? - спросила Зарика.

- Поужинаем сначала, - ответил Борца.

А потом Зарику сморила усталость. Но все, что рассказывал Борца, было так интересно, что она изо всех сил старалась прогнать сон. Зарика устроилась в качалке. Борца присел у ее ног на великолепной светящейся шкуре не известного Зарике зверя. Только много времени спустя узнала она, что имя этому зверю - синтетика. Бузивс прикорнул рядом с хозяином.

- Что тебя больше всего потрясло на Земле? - спросил Борца.

Зарика подумала.

- Пожалуй, то, что ваш век победил болезни человека. Как это вам удалось?

- Я не микробиолог, - сказал Борца. - Разные болезни побеждались по-разному.

- Рак, например. Мама умерла от рака... Давно его победили?

- Возбудитель рака нашли лет семьдесят назад.

- Кто нашел?

- Петр Востоков.

- Петр Востоков... - повторила Зарика.

- Твой коллега. Микробиолог.

- Он сделал свое открытие на биоцентре? - с живостью спросила Зарика.

- Нет, в Зеленом городке.

- А, знаю, - кивнула Зарика. - Помню. Зеленый городок в Сибири.

- На Оби.

- Жив Востоков?

- Умер. Там же, в Зеленом, ему памятник отлили. Золотой, - сказал Борца.

- Из чистого золота?

- Тогда золото уже не имело меновой ценности. Это до старта "Альберта", когда еще были деньги... Ты помнишь деньги?

- Помню.

- Люди просто хотели выразить свою величайшую признательность Петру Востокову, - сказал Борца. - А золото - металл исторический.

Зарика толкнула качалку.

- Хочу быть микробиологом, - сказала она. - Всегда мечтала об этом.

- ...Эге, да ты спишь! - будто издалека донесся до нее голос Борцы.

- Сплю, - призналась Зарика. - А ты покажи фокус, чтобы сон разогнать.

- Фокусы - моя профессия, - сказал Борца и, сунув наугад руку в карман, вытащил пестрый шарик.

Зарика хлопнула в ладоши, отчего Бузивс тихонько зарычал.

- Неужели ты еще чем-то сумеешь меня сегодня удивить? - сказала Зарика.

- Это биопередатчик. Он есть у каждого человека. И тебе дадут на биостанции.

- Как я отстала от вас! - вздохнула Зарика. - В "Сигме", правда, кое-что узнала. Но это так мало... У тебя, наверно, чудес полны карманы.

- Конечно, - сказал Борца и, вытащив из кармана горстку светло-коричневой волокнистой массы, озадаченно посмотрел на нее.

Зарику, наверно, не удивило бы, если б Борца поджег горстку и из пламени выскочил косматый джинн.

- Что это? - спросила она.

Борца пожал плечами.

- Понятия не имею, - сказал он.

Зарика наклонилась к его ладони.

- Похоже на табак, - сказала она.

Борца хлопнул себя по лбу.

- Конечно, табак! - воскликнул он.

- Вот так фокус, - сказала Зарика. - Разве в вашем веке все еще курят?

- Редко.

- А ты куришь?

- Нет.

- Откуда же у тебя табак?

- На "Альберте" нашел.

- Симпатичный у тебя Бузивс, - произнесла Зарика после паузы, чтобы сменить тему разговора.

Услышав свое имя, Бузивс повернул голову и посмотрел на Зарику.

- Молодец, Мишка, - сказала Зарика и, протянув руку, сделала наконец то, на что не решалась весь вечер: погладила Бузивса по голове.

Все последующие события произошли в мгновение ока. Бузивс разинул пасть и рявкнул. Зарика не успела отдернуть руку. На кисть ее легла алая подкова - след укуса. В тот же момент Борца ударил шимпанзе кулаком, в котором был зажат табак. Шимпанзе заскулил, закашлялся, оглушительно чихнул. Борца замахнулся еще раз, Бузивс вскочил и забился в угол, угрожающе подняв передние лапы.

- Не трогай его, - попросила Зарика.

Борца промыл след укуса и наложил на рану пластырь.

- Болит? - спросил он.

Зарика покачала головой.

- Проводи меня до автолета, - попросила она.

- Куда ты на ночь глядя? Переночуй здесь, а утром полетим вместе. У меня завтра свободный день, я тебя провожу, - сказал Борца, собирая со шкуры, лежащей на полу, крошки просыпавшегося табака.

Он уложил гостью в спальной, а сам устроился в маленькой лаборатории.

Проснулся Борца среди ночи от головной боли. Дверь, ведущая в гостиную, была приоткрыта. На пороге неясно чернела какая-то масса. Борца встал, подошел, потрогал и едва не вскрикнул: перед ним лежал труп Бузивса. Качалка в гостиной была перевернута, ваза с цветами опрокинута, под ковер натекла лужа. В комнате стоял незнакомый прогорклый запах - табака, что ли? Голова болела так, что хотелось отрубить ее. Надо бы связаться с медицинским центром. Нужно включить для этого биопередатчик. Это так просто - одно нажатие пальца... Борца только подумал об этом, но не пошевелился. Он стоял, прислонившись пылающим лбом к оконному стеклу. Странное безразличие овладело им.

А ведь он собирался утром сбегать в городскую оранжерею за цветами для Зарики. Зарика... Заря... Потом он проводит ее до Чертова пальца. Можно будет выкупаться... Интересно, умеет ли Зарика плавать? Море сейчас теплое.

Что это брызнуло там, за окном? Огненная река. Неужели наступило утро? Нет, это стартует "Орион". Лунный космодром... Корабль перед прыжком. Напряженное лицо Петра Браги на переговорном экране. Он что-то крикнул Борце тогда, но включившиеся двигатели заглушили его слова.

Теперь уж он никогда не узнает, что хотел на прощанье сказать ему Петр. И вообще никогда он не увидит никого из орионцев - ни тех, кто улетел, ни тех, кто родится в недолгом сравнительно полете: собственное время полета "Ориона" составит что-то около тридцати лет. А сколько на Земле пройдет веков? Этот сложнейший подсчет можно будет провести только на обратном пути, когда "Орион" приблизится к Солнечной системе и выйдет из последней пульсации.

Борца сполз на пол. Хотел подняться, но тело не слушалось его.

Последним усилием он все же поднял руку и ударил в окно. Звон падающих осколков - последнее, что зафиксировало его сознание.

Ночного холода Борца уже не почувствовал.

3. ВЕК XXXII

Экипаж "Ориона" обживался на новом месте. Ушли первые дни на Земле, полные неожиданностей. Однако люди все еще робко ходили по залам, лишь изредка заглядывали в оранжерею, с опаской ступали по прозрачному полу, под которым проплывали тени.

Вдоль стен тянулись приборы и установки. Каково их назначение? Собирать информацию о пришельцах из прошлого? Для кого?

В огромном корпусе было немало диковинок. Орионцы постепенно к ним привыкали.

С утра они собирались в центральном зале. В урочные часы клапан, расположенный в потолке, выбрасывал двенадцать брикетов - по числу членов экипажа "Ориона". Брикеты сыпались вниз, затем метрах в полутора от пола останавливались и замирали в пространстве, покачиваясь вокруг точки равновесия. Штурман утверждал, что брикеты из хлореллы. Некоторые с ним не соглашались. Так или иначе, белая упругая масса была ароматна и питательна.

- Сомнений нет: мы в плену у машин, - сказал однажды Брок во время завтрака.