Владимир Михановский - Гостиница Сигма

Выходит, все историки врут и древняя машина синтеза работала?

Но как же могла она действовать, не будучи включенной? Какая досада, что Эо не мог разобрать, о чем говорили сейчас Зарика и Борца! Они беседовали настолько тихо, что до Эо долетали только отдельные слова. "Случайность... совпадение... блуждающие поля..." Потом Борца упомянул какой-то "чайник на раскаленной плитке", - видимо, молодые люди решили, что пора перейти к чаепитию.

Собираясь отчаливать, разочарованный Эо поднялся по винтовой лестнице, медленно проплыл гостиную и замер, привлеченный разговором.

Зарика уговаривала Борцу написать статью и изложить результаты своих опытов, включая и сегодняшний непонятный случай с моделью корабля.

Борца отнекивался.

"Напиши, Борца, напиши!" - хотелось крикнуть Эо, хотя он понимал, что не будет услышан.

- Хорошо, опишу, - наконец нехотя согласился Борца, и окрыленный Эо ринулся в свое время.

Если только Борца сдержал слово, данное Зарике, то среди миллионов старых журналов тысячелетней давности где-то должна быть и его статья, содержащая необычайно важные для Эо данные.

Поиски статьи малоизвестного автора были поручены кибу, и уже через несколько минут Эо держал в руках пухлый том "Анналов физики" со статьей Борцы. Там же содержалась и разгромная рецензия на статью, но не это интересовало Эо...

Какая простая, какая ослепительная идея - использовать усилие мысли для того, чтобы машина синтеза заработала! Зарика и Борца, нужно отдать им должное, подошли вплотную к этой идее, но воплотить ее не могли. Для этой цели необходим биопередатчик, а биопередатчики в XXII веке были еще слишком несовершенны.

Правда, один-единственный опыт Зарики и Борцы увенчался успехом: машина синтеза включилась и начала создавать модель корабля, о котором в этот момент думала Зарика. Пусть модель получилась расплывчатой и продержалась очень недолго, но и это была величайшая победа, которая могла бы намного облегчить решение различных задач, на годы определить развитие науки... Могла бы, если бы Зарике и Борце было известно одно обстоятельство: когда Зарика спускалась по винтовой лестнице, она случайно сжала свой биопередатчик, тем самым включив его.

Теперь, после находки Эо, слово было за физиками. Тысячи средств, которые придумали биологи для помощи орионцам, они должны были синтезировать в одно. Оно и должно было победить болезнь, поразившую несчастный экипаж.

Работы было еще много, но впереди по крайней мере забрезжил просвет. Отныне препараты не нужно было пробовать на орионцах поодиночке, растворяя их в воде фонтана, из которого пили люди, - такая работа могла продлиться долгие годы.

В Зеленом городке лихорадочными темпами строилась машина синтеза, которая должна была слить воедино целебные свойства всех препаратов. Тысячи ручейков поодиночке не могут победить плотину, но, слившись воедино, они сметают преграду.

Работа над машиной синтеза уже была близка к завершению, когда в комитет по спасению орионцев вломился по видео донельзя взволнованный начальник "Сигмы".

- Больше ждать нельзя ни минуты! - воскликнул он, едва только включился экран. - Орионцы собираются идти на приступ!..

- Как - на приступ? - не понял председатель комитета.

- Очень просто: они готовы разнести вдребезги свой корпус, лишь бы вырваться на волю.

- А те, кто не может ходить?

- Они берут их с собой на носилках.

- Поразительно!.. - пробормотал председатель комитета. - А как со штурманом, который пострадал за всех? Ведь он в тяжелейшем состоянии, огонек его сознания почти угас...

- Григо они тоже берут с собой.

- Чего вам опасаться? У бедняг нет оружия, голыми руками они ничего не сделают, - сказал председатель комитета.

- "Голыми руками"! - усмехнулся начальник "Сигмы", маститый ученый. Они вооружились чем только можно, использовали все подручные средства, включая сюда толстые ветви и стволы деревьев из оранжереи.

- Нам нужны еще сутки, чтобы получить препарат, - сказал председатель комитета. - Когда орионцы хотят приступать к штурму?

- Да сейчас, немедленно.

- Почему не сообщили раньше? - нахмурился председатель.

- Они разбили электронную систему оповещения...

- Выхода нет, - сказал председатель комитета. - Придется их усыпить. Дайте команду - какое они там имя придумали? - Семиглазу, чтобы...

- Семиглаз разбит.

- Тогда аварийной системе: пусть наполнит все комнаты корпуса усыпляющим газом.

- Орионцы собрались в центральном зале, - сказал начальник "Сигмы", потому задача упрощается. Там под полом имеются наготове облака наркотического газа.

- Действуйте, - сказал председатель комитета. - Завтра мы приступим к лечению орионцев.

- Какие мужественные люди! - сказал начальник "Сигмы". - Они готовы предпочесть смерть неизвестности.

- Мы сделали для них все, что в наших силах... - заметил кто-то.

- Мы должны сделать для орионцев больше чем все, - резко ответил председатель комитета.

ЭПИЛОГ

Сияющая огнями бухта охватила залив. Свежий запах йода, доносимый морским бризом, смешивался на берегу со смолистым духом туи, с еле уловимым ароматом магнолий.

Любава и Эо шли рядом.

Еле приметная в сумерках тропинка то петляла у скал, то сбегала вниз, к самой ленте беспокойного прибоя.

Скоро начался подъем.

- Ну и денек был! - нарушила паузу Любава. - Я запомню его на всю жизнь. Да и все орионцы, наверно, тоже. Сколько теплоты мы сегодня встретили, сколько участия!.. И солнце нынче было под стать землянам. Оно светило так ласково, так упоительно... Именно таким я и представляла его там, на борту "Ориона". Знаешь, Эо, в полете я повидала много солнц, много чужих звезд. Были среди них и красивее, и жарче нашего, но земное светило всегда будет для людей лучше всех светил во Вселенной.

- Земля, согретая солнцем, - это наша родина...

- А родина у человека может быть только одна, - закончила Любава.

Эо замедлил шаг и подошел к темной скале, которая угрожающе нависла над тропинкой. Постоял с минуту, будто к чему-то прислушиваясь.

Остановилась и Любава.

- А знаешь, - сказал тихо Эо, - скала тоже запомнила нынешний день.

Любава повернула к Эо лицо. Отвечая на безмолвный вопрос, Эо обнял девушку за талию и осторожно подвел к темной массе скалы. Нагретый за день гранит еще источал солнечный жар. Любава тихонько прислонилась щекой к камню.

- Гранит сохраняет тепло, словно память, - пояснил свою мысль Эо.

Любава на минуту прикрыла глаза.

- Там, в Гостинице "Сигма", я мечтала об этой минуте, именно об этой, произнесла она. - И верила в нее. Быть среди землян... Ощутить, что звездный путь "Ориона" завершен. И прислониться щекой к земному камню, нагретому ласковым солнцем...

Сюда еле доносились голоса и смех. Далеко позади и внизу остался дворец, сотканный из воздуха и света. Оттененный тремя горами, он возвышался громадным сверкающим кристаллом. Там гремел еще традиционный праздник, посвященный избавлению орионцев от смертельной опасности, возвращению их в единую семью землян.