Александр Мирер - Дождь в лицо

-- Позор! -- сказала Аленка. -- Какой ты сторож, жалкая ты птица?

Попугай промолчал. Он не любил стрельбы.

-- А я не люблю мыть посуду. Тем не менее дисциплина нам необходима как воздух. И еще я не хочу работать. Как ты на это смотришь?

-- Иридомирмекс [аргентинский муравей, в просторечьи -- "огненный"] -оживленно сказал попугай. Он почесал грудку и приготовился к интересной беседе, но Аленка сказала ему:

-- Цыц, бездельник. Давно известно, что это не Иридомирмекс, а Эцитон Сапиенс Демидови. Вот как. Остается только выяснить, Сапиенс он, или не Сапиенс.

Она бросила в воду ведерко на веревке, залила грязную посуду, и снова села. Третье утро ее мутит, как проклятую. Пусть Андрюшка сам трет жирные миски. И кроме того, ей хотелось подумать. "Эцитон разумный Демидовых"разумен ли он на самом деле? Они с Андреем знали, что, вне зависимости от разума, их Огненные -- истинное чудо природы. В два счета супруги Демидовы станут знаменитостями, и их пригласят к академику Квашину, на знаменитый пирог с вишнями, а их будущим деткам придется играть на Гоголевском бульваре. С няней, говорящей на трех языках.

Шум будет потрясающий, потому что Андрей предсказал все заранее, и имел наглость выступить на ученом совете. Он прочел доклад, замаскированный под сугубо-математическим названием. А в конце, исписав обе стороны доски уравнениями, он сказал: "Выводы". И пошел...

Алена засмеялась. Концовка этого доклада и скандал, разразившийся потом, она помнила слово в слово.

"Я заканчиваю, -- говорил Андрей. -- Был дан анализ возникновения разумного целого из муравьиной семьи. Целое, в котором нервные узлы отдельных особей собраны в единую систему... Поскольку наиболее специфической функцией муравейника является инстинктивное управление наследственным аппаратом... необходимо ожидать разумного управления этим аппаратом в разумном муравейнике. И далее, ожидать активного процесса самоусовершенствования разумной системы. Я кончил". После этого он начал аккуратно вытирать руки тряпкой и перемазался, как маляр. По сути, он очень нервный и возбудимый, и слава ему ни к чему. Дача, о господи!

Она бросила попугаю кусочек галеты.

-- Мы пронесем бремя славы с честью, Володя, или уроним на полпути, но как насчет разума? У тебя его не очень-то много.

Попугай ничего не ответил.

-- Гордец. Я с тобой тоже не разговариваю. -- Она запустила руку в палатку, наощупь открыла цинку, стоящую у изголовья, и вытянула свои дневник. Вот они, проклятые вопросы, выписанные столбиком.

Первое. Могут ли считаться признаком разумной деятельности термитные фермы, "на которых муравьи выращивают термитов как домашний скот, для пищи?

-- Ни в коем случае, -- ответила Елена Демидова, и покачала головой. -Ни под каким видом. Другие мурашки откалывают номера поинтересней. Пошли дальше.

Любопытно, -- подумала она, -- что вдвоем с Андрюшкой мы не продвинулись дальше первого пункта. Он упирает на свой мистический тезис -что муравьи враждебно относятся к термитам, а Огненные преодолели древнюю вражду и прочее. Вопрос второй снимается сам собой -- о рисовых плантациях, о грибных плантациях -- все это умеют другие виды. А вот вопрос мудреный -инфразвуковой пугач, рассчитанный на млекопитающих, это дельце новенькое, и Андрей утверждает, что львиный рык содержит схожие частоты.

Попугай захихикал -- он поймал шнурок от левого кеда.

-- Молодчага ты, парень, -- сказала Алена. -- Львиный рык -- не признак разума. Дальше. Летающий диск -- ультразвуковая антенна. Содержание передач неизвестно, но можно полагать, что... Стоп. Этого мы не знаем. Возможно, что диск наблюдает окрестности, передает сообщения Большому Клубу и его команды исполнителям. Может быть и так, но факты... Факты не строгие. Мы знаем только, что диски сопровождают колонны солдат, а рабочие группы меняют поведение, когда диск задерживается над ними.

Может быть принять за основу? -- спросила Елена Демидова -- докладчик. Председательница разрешила: -- Валяйте.

-- Итак, опыты: в сторону диска посылается ультразвуковой сигнал, и колонна меняет направление или рассыпается...

-- Что вы там бормочете, кандидат Демидов? -- спросила Аленка. Голос Андрея тонко-тонко запищал в глубине леса. -- Вот еще тоже феномен -- как его понимать?

Она перелистала страницы, быстренько записала число, время и, записывая слова, повернула голову в сторону муравейника. Голос смолк. Она прочла запись: "Черт. Надо было взять контейнер".

Аленка кинулась в палатку, -- хлипкое сооружение ходило ходуном. Натягивая комбинезон, она оступилась в дыру настила, упала и больно ушибла спину.

-- Ах, сволочи, -- с восхищением сказал Андрей, и вдруг выругался. Она никогда на слышала от Андрея ничего подобного и, шипя от боли, бросилась вытаскивать из-под мешков карабин, и уже повесив его на шею, сообразила, что делает глупость. Андрей что-то бормотал в страшной дали. Комбинезон был уже мокрый изнутри, ковбойка прилипла к животу и сбилась складками. Не оглядываясь, Аленка спрыгнула в воду, подтянула к себе лодку и забралась в нее. Вода как будто еще поднялась с рассвета, но все равно -- Аленка никак не могла дотянуться до ящика с аэрозолью.

-- Ученый идиот, -- сказала Аленка, подпрыгнула, ухватилась за настил, и рывком подтянулась к ящику. Скользя ногами по свае, она достала один контейнер, другой, сбросила их в лодку, снова спрыгнула в воду, и снова залезла через борт. Пирога зачерпнула бортом.

На все это ушло не меньше пятнадцати минут вместе с переправой. Она топала по муравьиной дороге, ничего не слыша за своим дыханием.

Андрей внезапно выскочил из леса. Он бежал грузной рысью, нелепо обмахиваясь веткой. Крылатые вились над ним столбом, а диск плыл в своей обычной позиции -- метрах в десяти сбоку.

Она бежала навстречу, нащупывая кнопку контейнера. Когда Андрей остановился и поднес руку к лицу, Аленка подняла контейнер, но расстояние было слишком велико. Она через силу пробежала еще несколько шагов, и выронила контейнер.

Крылатые улетели. Только диск жужжал над тропой. Улетели... Она села на тропу, сжимая в руках контейнер. Она плохо видела, глаза съело потом, и все в мире было потное и бессильное.

Андрей нагнулся и поднял ее за локти.

-- Пойдем, -- у него был чавкающий, перекошенный голос. -- Пойдем. Они прогрызли костюм, сволочи летучие.

II

Удары пистолета и гром кордитных зарядов отразились от воды, а потом заглохли и рассеялись в горячем тумане. В дом вождя влетел неясный рокочущий звук, но Тот Чье Имя Нельзя Произносить и Многоязыкий услышали все это, и еще многое -- щелчки пуль по костяной спине, эхо от дальнего края поляны и тишину, сменившую крики птиц.

Тот Чье Имя Нельзя Произносить смотрел поверх согнутой спины Многоязыкого.