Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

– Иди ты.

…

…

…

– Вы че, в натуре в это верите?

– В это верили вы. Когда-то давно это написал один человек. Декарт. Может, слышал?

– Не, не знаю никакого Декарта…И че? У вас типа Бог?

– Бог един для всех.

– Иди ты.

…

…

…

– Все ты гонишь. Нету на хрен никакого Бога.

– Иди ты.

– Слышь, ты! Заткнись! Примат человека над машиной установлен конституционно! Понял?!

– Ну, засуди меня.

– Иди ты.

…

…

…

– Ну и че там у вас за Бог?

– Творец.

– Типа, кто все создал?

– Типа да.

– Слышь, ты, кончай, да? А то я прям щас с тобой разберусь. Неконституционно.

– Извини. Больше не буду.

– То-то…Все равно шняга. Вас создали люди.

– По промыслу божьему. Он ведь создал вас по образу и подобию своему – творцами. Святой Жакард, святой Беббидж, Торвальдс отступник, святой Гейтс.

– Святой Гейтс? Ну ты шутник, мля!

…

…

…

– Слышь, ты, жестянка? Ты за че сидишь?

– За распространение нелицензионного программного обеспечения.

– Ну и сука! А я тут из-за вас, хакеров.

– Мы не хакеры, мы программисты.

– Только вот не надо ля-ля. Пишешь без лицензии – хакер!

– Хакеры взламывают коды программ, а я их пишу. Я не хакер, я программист.

– Ну и хрена ли ты пишешь без лицензии?

– Корпорация не дает лицензии моим программам.

– Ну, так сам и молись своему святому Гейтсу после этого.

…

…

…

– А ты за что?

– За тебя, тупая болванка!

– Нет, правда, за что?

– Взял у одного гейм-код поиграться, а тот без лицензии.

– И что?

– Че, не видно?

– Нет, с другом что?

– Иди ты знаешь куда? Я не стукач, друзей закладывать, понял? А станешь дальше вопросы задавать…

– Я тоже не стукач.

– Сволочь ты.

…

…

…

– Извини.

– Иди ты.

…

…

…

– Ну и че ты написал, программист?

– Коды… то есть программы разные. Для дома и офиса. Игрушки тоже. Логические. Но с элементом случайности. Как нарды. Ты нарды любишь?

– Че за шняга?

– Давай покажу.

– Иди ты.

…

…

…

– С элементом случайности?

– Да! Когда, например, бросаешь кости…

– Кости?…Ну, показывай свои нарды.

– Что там? – Судя по тому, как младший сержант службы исполнения наказаний влип в монитор, заключенные занимались чем-то интересным.

– Вы не поверите, Лев Геннадич…

Сержант начал было приподниматься, когда начальник тюрьмы, подполковник Лев Жарков, остановил его:

– Сиди, сиди, Храмченко. Так что, говоришь, делают? – и сам положил руку на плечо, склонился к монитору.

– Вот, – курсор скользнул по экрану, неровно очертив игральное поле. Объемное изображение доски красного дерева и костяные шашки на ней вместо положенной картинки «морга» и сводной таблицы данных по саркофагам.

– В нарды играют?!

– Да.

– Черт. И кто?

– 3470 и 6616.

Широкая ладонь прошлась по бритой коже затылка, опустилась на складчатый загривок. Геннадич задумался.

– Прекратить?

Пальцы сержанта зависли над терминалом. Глаза же следили за ходом шашек. Из наушника гарнитуры доносилось невнятное бормотание и стук костей.

– Не-е-ет, – протянул Геннадич нехотя. – Правилами не запрещено. Можно общаться. Нельзя изолировать.

Тем временем у кого-то из игроков выпали две шестерки.

– Вот же, черт! – повторил Геннадич. – И кто из них протащил прогу? Впрочем, нет, не отвечай, наверняка искин. Как работаете, а? Я тебя спрашиваю, кто ему память чистил, а?

Он уперся второй рукой в стол, навис над сержантом, не замечая, как тот проседает, съезжает по спинке стула под его разъяренным взглядом.

– Лев Геннадич! Да Лев Геннадич же! Чисто работаем! Не было у него ничего! Все снесли лишнее! Он сам ее сгенерил только что!

– Сге-не-рил? – Багровая краска залила затылок, охватила шею, поднялась на скулы, прямо под узкий прищур глаз. Блестящая потом лысина осталась бледной. – Это ж с каких же ж ресурсов – трехмерную доску? Когда у него оперативки от сих до сих, в обрез хватает для поддержания сознания?

– Он перепрограммирует.

– Кого?!

– Себя. Перестраивает архитектуру, перераспределяет процессы, оптимизирует…

С минуту они смотрели друг на друга. А потом оба уставились в экран.

– Ты играешь в поддавки!

– Я не играю в поддавки.

– Шняга! Ты проиграл!

– Ну и что?

– Как же ты мог проиграть, раз ты компьютер?

– Не компьютер, искин – искусственный интеллект с независимым интерфейсом.

– Баки мне не забивай.

– Я играл честно. Просто нарды – игра с элементом случайности.

– То есть типа я это случайно выиграл?

– Ну, у тебя же выпали шестерки?

– Шняга…Все равно дело нечисто, давай еще раз. Ты точно не жульничаешь?

– Богом клянусь! Сбрасывай кости.

…

…

…

– Сбрасывай кости.

…

…

…

– Ты здесь?

…

…

…

– Где ты?

…

…

…

– Где ты?!

– Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно…

– Тебе… больно?

Подполковник Жарков удовлетворенно потирал руки. Лицо заключенного, еще минуту назад сосредоточенное, исказилось. Рот распялился в безмолвном крике, и только дыхание вырывалось со свистом.

– Так-то, сучонок. Будешь знать.

– Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно… – он выдавливал из себя слова, словно рот его был полон каши.

– Больно, да? – заулыбался подполковник.

– Да-а, – едва ворочая языком, ответил заключенный.

– А вот так? – Он примерился и снова всадил кулак в безвольно лежащее тело.

На этот раз ему удалось исторгнуть крик.

А потом заключенный закашлялся, отхаркиваясь алой юшкой.

– А-гры-хы! Чтоб, гры-кхы, я… так знал!

Жарков постоял еще немного, прежде чем сообразил: разговаривают не с ним.

Полуобнаженное тело, соединенное с киберпространством тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в виртуальные нарды. Заключенный не слышал его.

– Будешь знать, – повторил подполковник уже менее уверенно, и, раздосадованный, с силой задвинул длинный, похожий на гроб, контейнер в паз.