Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года

Рослый южанин, устало вздохнув, поднялся на ноги.

— Так. Значит, нужно идти вверх… но медленно, товарищ. Эти лестницы Древних могут поразить воображение кого угодно!

Форс перекинул его руку через свое плечо, беря на себя часть веса более могучего южанина.

— Медленно… нам ведь придется идти еще целый день…

— И, возможно, всю ночь, и еще несколько дней. Ну пошли… друг.

Через пять пролетов Арскейн тяжело сел, потащив за собой Форса. И горец был рад этому привалу. Они поднимались медленно, конечно, но теперь его нога заныла от боли, а воздух со свистом вырывался из легких, и он уже чувствовал уколы боли под ребрами.

Некоторое время они просто сидели, восстанавливая дыхание. Потом Форс с тревогой заметил, что сквозь щели в полу солнечный свет уже начал блекнуть. Он подполз к окну и выглянул из него. Сквозь рваные зубья разрушенных зданий он увидел воду озера и солнце, низко нависшее над горизонтом на западе. День уже подходил к концу.

Арскейн, когда он ему сообщил об этом, встряхнулся.

— Теперь пора поесть, — заметил он. — И, возможно, нам придется слишком часто подкреплять свои силы из твоей фляги…

Вода! Форс совсем забыл о ней. И где внутри этого лабиринта коридоров и комнат они найдут воду и еду? Но Арскейн уже поднялся на ноги и переступил через порог двери, которая вела в остальные помещения, расположенные на этом этаже. Птицы… Форс вспомнил, что они гнездятся здесь… Вот что может быть ответом — птицы!

Но они вышли в длинную комнату, где под их ногами оказалась какая-то мягкая ткань. Здесь было множество столов, и вокруг каждого — стулья. Форс уловил блеск металла, разложенного в полном порядке на ближайшем столе. Он поднял предмет. Да это же, несомненно, вилка! Значит, это место, где ели Древние. Но еда… любая еда должна была давным-давно пропасть.

Он сказал это только для того, чтобы увидеть, как Арскейн покачает отрицательно головой.

— Это не так, товарищ. Я бы скорее сказал, что судьба благоволит к нам так, как совсем к немногим. В своем путешествии на север мне повезло наткнуться на похожее место, и в находившихся дальше комнатах поменьше я обнаружил множество банок с едой, оставленных Древними, но еще сохранившимися в хорошем состоянии. Той ночью я попировал так, как вождь во время начала праздника Прихода Осени…

— Поесть пищу, обнаруженную в древних местах, означает подвергнуть себя смертельной опасности. Это закон! — упрямо повторил Форс. Но он пошел следом за Арскейном, когда тот двинулся к двери в дальнем конце комнаты.

— Пища бывает разных видов. Я понимаю так: содержащий ее контейнер должен быть совершенным — без единого изъяна. Даже я, ничего не знающий об этих мертвых местах, могу догадаться об этом. Но я жив, разве не так, и я ел пищу, оставленную Древними. Мы не сможем сделать это, если только не поищем ее здесь.

Арскейн, пользуясь своим прежним опытом, вывел их в комнату, где на стенах висели полки. Стеклянные банки и металлические контейнеры были выстроены рядами на полках, и Форс изумлялся этому изобилию. Но южанин начал медленно ходить по всему помещению, внимательно приглядываясь к стеклянным банкам и игнорируя металлические, порыжевшие от ржавчины. Наконец он вернулся, неся в руках шесть бутылок, и поставил их на стол в центре комнаты.

— Смотри хорошенько на крышки, товарищ. Если не увидишь никаких дефектов, тогда сшибай их и ешь!

Спустя десять минут они обсасывали липкие пальцы после жадно проглоченных фруктов, законсервированных в банках задолго до их рождения. Сок утолил их жажду, и Форс прислушался к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Лура тоже пировала… ведь птицы гнездились здесь.

Арскейн воспользовался своим ножом, чтобы открыть крышку еще одной банки.

— Нам не нужно беспокоиться о еде. И завтра мы найдем путь отсюда. На этот раз Зверолюди этих мертвых городов наткнулись на равных себе!

И Форс, сытый и довольный, согласно кивнул, чувствуя такую же, как его товарищ, уверенность.

Ночью они удобно расположились на кучах сгнившей ткани, которую они натаскали, и отлично выспались. Поднявшись, они подкрепились едой и напитками из запасов на складе. Затем они стали снова подниматься по лестнице, пока та не закончилась платформой, некогда окруженной огромными застекленными окнами. Под ними во всей своей увядшей славе раскинулся город. Форс узнал дорогу, по которой он в первый раз въехал в город, и указал рукой на нее. А Арскейн в свою очередь показал на ту, по которой он двигался на восток.

— Сейчас мы должны отправиться по дороге на юг… прямо на юг…

Услышав это замечание, Форс коротко рассмеялся.

— Но нам еще предстоит выбраться из этого здания, — возразил он. Однако у Арскейна был готов ответ на это.

— Идем! — Обхватив огромной рукой горца, он потащил Форса к пустой глазнице окна, смотревшей на восток.

Далеко внизу была широкая крыша соседнего здания, и ее край почти касался наружной стороны башни, где они находились.

— У тебя есть это. — Арскейн дернул конец горной веревки, до сих пор еще намотанной на пояс Форса. — Мы должны спуститься к окнам, что находятся прямо над этой крышей, и перемахнуть на нее. Видишь, по крышам зданий мы можем двигаться на юг, как по настоящей дороге, в течение некоторого времени. Пусть даже эти Зверолюди — и хитрые бестии, но, возможно, они не следят за этим путем бегства: он проходит над теми дорогами, которые, кажется, они любят больше всего. По-моему, они предпочитают держаться земли…

— Говорят, они больше всего любят лазать по норам, — подтвердил Форс — И они, как считают, не слишком любят прямой солнечный свет…

Арскейн указательным и большим пальцами прищемил губу.

— Ночные бойцы… да? Что ж, значит, наше время — день, и свет будет только нам благоприятствовать.

С облегчением они начали долгий спуск. Этажом выше крыши соседнего здания они обнаружили в центре коридора окно, открывавшееся в нужном направлении, и разбили несколько острых, как лезвие бритвы, осколков стекла, все еще торчавших в раме, после чего высунулись, чтобы рассмотреть путь.

— Э, да веревки совсем не понадобятся! — заметил Арскейн. — Спуск будет легким. — Ухватившись покрепче за оконную раму, он напряг мускулы.

Форс подошел к соседнему окну и вставил стрелу в тетиву лука. Но, насколько он мог видеть, молчаливые пустые окна не таили в себе никакой угрозы. Только… он просто не в состоянии был взять под прицел их все. А смерть могла вылететь из любого из сотен этих черных отверстий, что виднелись снизу и сверху…

Но это был их лучший… может быть, единственный шанс спастись. Арскейн застонал от боли в плече. Потом он прыгнул и свалился на плоскую крышу внизу. Так же быстро он совершил новый прыжок и скрылся за высоким парапетом.