Евгений Щукин - Тропинкой человека

В последнее мгновенье и извернулся. Гибкой змейкой влетел в темноту и, пока отчаянно хлопал глазами, с коротким, но выразительным «бум!» врезался в поддерживающий крышу столб.

В стороне, где строила снижаются, образуя угол крыши, кто-то шевельнулся. Совсем чуть-чуть. Шевельнулся и тут же застыл. Но мне — и чуть-чуть оказалось достаточно.

Бомж? Хм, с каких это пор бомжи перешли на колбасу? А уж ее-то, родимой, было съедено здесь громадное количество — судя по запаху. Коллега-вампир, собирающийся коротать здесь дневные часы? Чушь, вампиры колбасу тоже не употребляют. Тогда кто? Киллер? Почему не ждет свою жертву, терпеливо застыв у чердачного окна?

Наконец мои глаза пообвыкли, и я различил встревоженное лицо повернувшегося ко мне человека.

— Ди-имка!!!

Вот уж действительно: кому что суждено, тот это и получит!

Дима облегченно вздохнул, опустился на потрепанный ватник, заменяющий ему постель.

— Чего разорался? Люди спят.

Хорош фрукт! Я его ищу изо всех сил, а он «чего разорался?». Но громкость я поубавил:

— Давно здесь кукуешь?

— Если сегодня — то с вечера; а если вообще — то как ты прибежал в институт с круглыми глазами, так и прячусь.

— Хорошо устроился…

Прекрасно устроился — насколько это было возможно в подобных условиях: пара ватников, потрепанное байковое одеяло, подушка, шуба, плюс полный комплект демисезонной одежды — на Диме. Рядом лежал пакет с едой.

Перехватив мой взгляд, парень небрежно заметил:

— Днем делаю вылазки в соседний магазин; езжу по делам; на ночь — прячусь здесь.

— А я тебя по бабушкам искал. А ты-то вон где. Хорошее укрытие. Долго бы искать пришлось.

— Хорошее-то оно хорошее, — проворчал Дима, — да не слишком: недели не прошло, как вампир в гости заявился.

— Кто??

— Да ты, кто же еще! — весело поддел приятель.

— А-а… — глубокомысленно протянул я. — И как твое самочувствие?

— Ничего! — окончательно развеселился Дима. — Ты лучше скажи, вампиры уже разбежались или еще только собираются? Выбираться из подполья можно? Ты меня для этого искал?

— Для этого? — захотелось стукнуть себя по лбу. — Тут, Дим, слушай, какое дело: Сергей Викторович, оказывается, жив!

— Тьфу, черт! — Дима в сердцах сплюнул. — Тогда какого х… ты панику разводил?!

— Надо было — и разводил, — отрезал я. — Сначала разберись — а потом уже оскорбляй.

— А я не оскорбляю. Пока. Давай во всем разберемся — я тебя внимательно слушаю.

Я хмыкнул, демонстрируя задетое самолюбие — и заговорил:

— Как ты знаешь, о том, что Сергей Викторович убит, сказал Фаргел на совете Старейших….

— Впервые слышу, — прервал меня Дима. — Что за совет Старейших?

Пришлось объяснять, попутно отвечая на уточняющие вопросы. Небо светлело, тело наливалось сонливостью, тяжестью.

— Ты не против, если я прикорну на день рядом с тобой?

— Да ради Бога! — Дима зашевелился, пододвигаясь.

— Потом меня… заставили спуститься охо-о… отники, — зевая проговорил я, устраиваясь на телогрейке, — чтобы я поговорил….

— С вампирами?

— Сначала с ними, потом — с вампирами. С Фаргелом, точнее. Мол, Дроботецкий жив и находится в плену у Старейшего. Тот все подтвердил.

— Ты разговоривал об этом с Фаргелом?

— Да. Он все признал, но свободу шефу вернуть… отказался. Я искал тебя, чтобы выручить Сергея Викторовичааа….

Я провалился в сон.

Пока изображал бревно, Дима отсутствовал. Вернулся, когда уже смеркалось; когда я достаточно четко воспринимал реальность. Оказывается, человек здорово шумит, поднимаясь по пожарной лестнице.

Дима передвигался быстро, со сноровкой опытного акробата. Чувствовалась практика. Спустя несколько секунд в проеме чердачного окна показалась его фигура, отбросившая четкую тень на покрытый слежавшимися опилками пол. Коротко выдохнув, человек спрыгнул внутрь, сделал два шага — и в подслеповато шурящемся госте я еще раз признал друга. Последние сомнения отпали

— Кеша? — неуверенно позвал он, глядя в темноту, туда, где он меня оставил. Я там и был, просто глаза смертного еще не успели привыкнуть к чердачной темноте после сумерек улицы.

— Чо? — отозвался я басом

Димка вздрогнул. Потом расслабился. Выставив вперед руки, отчаянно загребая ногами шелестящие опилки, мелкими шагами пошел в мою сторону.

— Я тут сделал кое-какие приготовления, — говорил он, медленно приближаясь. — Пошарил по старым запасам…

— Стой, где стоишь! — приказал я.

От Димки страшно несло чесноком. Тягучий запах, казалось, распространился по всему помещению. Почему я не учуял эту гадость сразу, как только Дима появился? В гортани стало першить. Приготовления он сделал….

— Дыши только носом. В ноздри вставь вату.

— Где я ее возьму? — удивился Димка.

Я разодрал рукав ватника; отвернувшись, протянул два клока.

— Подготовился, кхе-кхе, отлично. Сейчас бы, кхе-кха-кха!.. Фаргела сюда.

— Составить тебе компанию? — язвительно донеслось с другого конца крыши.

Действующие лица:

Кеша. Пытается справиться с двумя делами сразу: вернуть на место нижнюю челюсть и сделать умное лицо.

Дима. Руки спрятаны в карманы, напряжены. Щеки надуты, потому что вобрал в себя весь воздух, который сумел; но не выдыхает, приберегая чесночную вонь для более подходящего случая. Лицо краснеет.

Фаргел. Непринужденно стоит у чердачного окна на другой стороне дома. Лицо невыразительно. Хранит молчание. Намерения неизвестны.

— Ты… э-э… как тут оказался? — спросил я, не придумав ничего более подходящего.

Фаргел будто не слышал. Стоял на том же месте, с язвительной усмешкой наблюдая, как Дима таращит глаза в темноту, стараясь разглядеть неприятеля.

Паренек, наконец, смирился с мыслью, что дышать надо. Шумно выдохнул.

— Стало интересно, куда тебя заведут твои поиски, — ответил Фаргел. — Так что я за тобой присматривал; следовал по пятам, если так можно сказать. Впрочем, по сторонам ты все равно не смотрел… Что ты решил мне сказать?

Угу… Хотелось потрясти головой, чтобы вернуть на место разбежавшиеся мысли — а вдруг поможет? Но не делать же это под насмешливым взглядом Старейшего. Пора речь держать!

— Мы с Димой хотели бы… мы хотим, чтобы Сергей Викторович был свободен!

— Похвальное желание, — одобряюще кивнул Фаргел — Забота о ближнем всегда ценилась очень высоко.

Определив на слух направление, Дима, крадучись, двинулся в сторону Старейшего. Как послушный (или очень хитрый) человек, Дима дышал исключительно через забитую в ноздри вату. Возникающие звуки делали его похожим на какой-нибудь раритет времен паровых машин. Словом, спецэффекты находились на высшем уровне.

Открыто веселясь, Фаргел рассматривал приближающегося смертного. Скорее всего, у Димы нет ни одного шанса. Но, судя по настрою вампира, дело закончится хорошо.