Евгений Щукин - Тропинкой человека

— Хочешь сказать, что понимаешь нас? — спросил я.

— Да, я вас понимаю, — ответил Старейший. Быстро, едва ли не молниеносно даже для моих глаз, перебежал на другой конец здания, остановившись рядом. Конечно, его легчайшие шажки не могли быть услышаны смертным, но движение воздуха тот уловил.

Сбитый с толку, Дима застыл, напряженно вслушиваясь в тишину.

— Понимание много значит в переговорах, — важно проговорил я, прикидывая как себя вести.

— Никто не спорит, — откликнулся Фаргел.

Дима встрепенулся и с упорством закостенелого маньяка пошел на голос. Старейший отодвинулся назад, спрятавшись за моей спиной. Мне пришлось развернуться:

— По-моему, мы вполне можем договориться.

— Допустим, — согласился Фаргел. Будет отлично, если твой друг перестанет изображать крокодила в рыбной заводи — в знак добрых намерений.

— Дима, постой пока там, — попросил я.

Дима послушно остановился, замер в напряженной позе. Даже сопение малость поутихло.

— Значит, ты отпустишь его? — напрямик спросил я. Все-таки дипломат из меня аховый.

— Кого?

Это начинало злить!

— Дроботецкого. Охотника, который у тебя в плену.

— Охотника? Я уж отпустил его — в определенном смысле.

«Убил, что ли?»

— Что значит «в определенном смысле»?! — не выдержал Димка.

— Вашего охотника у меня нет.

— Что ты с ним сделал?! Почему? — первая реплика исходила от Димы, вторая — принадлежала мне. Кстати, я говорил, что Димка нажрался чеснока? Воняло жутко. Моя голова дурманилась, мысли путались. Фаргел, вроде, держался. Кажется…

— Дима, отойди подальше, — попросил Старейший, придерживая меня, аки тюфяка бесформенного.

Дима скакнул вперед, с яростным «ха!» выдохнул в лицо Фаргелу. Тот пошатнулся, резко взмахнул рукой.

Получив оплеуху, Дима кувыркнулся назад. Ударился о поддерживающую крышу балку. Обвился вокруг нее и остался лежать под затихающий гул вибрирующего шифера. Закрывшись ладонями, я последовал примеру друга — лицо нестерпимо жгло: здесь уже не до геройства.

— Охотник жив! — прогремел сверху голос Старейшего. — Но у меня его нет.

— Тогда где он? — прохрипел я, тщетно пытаясь разглядеть возвышающегося рядом вампира сквозь пелену беспрерывно текущих слез.

— У Даулета. Как только стало очевидно, что охотник — причина наших разногласий, я от него избавился. Теперь, если хочешь добиться своего, придется иметь дело с другим вампиром.

«Другого Старейшего мне никогда не уговорить…»

— Зачем ты это сделал? — потеряно спросил я, с ужасом понимая недостижимость и без того не слишком легкой цели.

— Затем, что я не хочу убивать тебя, — мягко ответил Фаргел. — Ни тебя, ни тех, кто тебе дорог — вроде этого юноши, — кивок в сторону Димы.

— Правильно, пусть меня убьют другие! — с горечью в голосе, едва не плача, заметил я.

— В данный момент тебя никто не трогает, — сухо парировал Старейший. — И не тронет, если бросишь корчить из себя героя.

— Проклятье! Фаргел!

Покачиваясь, я встал сначала на колени, потом выпрямился полностью.

— Ты сказал, что понимаешь нас. Зачем?!

От ярости пресеклось дыхание.

— Затем, что ты мне дорог, — ответил наставник, не дождавшись продолжения. — Но если твой охотник тоже тебе дорог, можешь попробовать его освободить. Пара суток у тебя еще есть.

Перестав прикидываться, зашевелился Дима. Зашуршав опилками, сел. Всмотрелся в лицо вампира:

— Где он?

— Я уже сказал, — вежливо ответил Фаргел. — У Даулета.

— Я не спрашиваю, у кого, — с металлической интонацией произнес Димка. — Где. Он?

— Будешь разговаривать в таком тоне — останешься без ответа. Я тебе ничего не должен и жив ты, честно говоря, лишь потому, что к тебе хорошо относится один наш общий знакомый, — Фаргел небрежно кивнул в мою сторону. — На вопрос отвечу, но — ради Кеши. Должен сразу предупредить, что Даулет знает о вашем интересе.

— Ты — ему сказал? — вроде бы равнодушно спросил Дима.

— Я. Прежде чем называть мерзавцем, вспомни: я вообще не должен вам помогать. Итак, ваш охотник находится…

Фаргел все-таки открылся. Все-таки помог. Жаль только, что его информация носила приблизительный характер. Пока Дима смущался, что его мысли так легко прочитать, я прикидывал расстояние до места заточения.

— Это все, что ты можешь сказать? — спросил я.

— Это все, что я знаю, — поправил Фаргел. — Если вы столкнетесь там с Даулетом — рассчитывайте только на себя: помогать вам не стану.

Ясно. По крайней мере, честно. Я склонил голову, соглашаясь. Повернулся к напарнику:

— Дима, нам пора. Спасибо, Фаргел.

— Не за что.

Старейший поклонился. Выпрямился и добавил:

— Если твой друг будет действовать не раздумывая, может быть, у вас появятся шансы.

Вроде как мне говорит. Смысл? Вампир воспитывает смертного??

— Учту! — буркнул последний, пробираясь мимо нас на пожарную лестницу.

— Может, Совет не узнает, что я вам помог, — гораздо тише проговорил Старейший, когда лестница загрохотала под Димкиным весом. Боится? Фаргел — и боится?

Взглянув вампиру в глаза, я еще раз наклонил голову, признавая тот риск, на который тот пошел, негромко сказал «Спасибо» — и вылетел из-под крыши.

Дима перебирал руками где-то на уровне второго этажа. Снизившись, я обхватил его за талию:

— Отлепляйся.

— Ты чо, сдурел?!! — завопил Димка, мертвой хваткой вцепившись в лестницу.

— Не ори, еще услышит кто-нибудь. Отлепляйся, говорю.

— Не буду! Отпусти меня! Я сам!

— Дим, да так быстрее доберемся!

— Нет!!

— Димка, брось лестницу, — нервно оглядываясь, увещевал я. — Отпусти, не бойся: я тебя удержу. По воздуху мы быстрее доберемся.

На соседней крыше устроился Фаргел, открыто наблюдая за спектаклем.

— Нет!! — не соглашался Дима, мотая головой. — Я лучше на маршрутке — пусть дольше, но спокойно.

— Какое «спокойно»? — уговаривал я. — Они ж носятся как угорелые!

— А самолеты падают!

— Так то самолеты…

— Ничего не знаю, — «отрезал» Дима. — Лететь я не буду.

Пришлось его отпустить.

Теперь Дима спускался раза в три быстрее, чем прежде.

— Я чего подумал, — заговорил он, ступив на землю. — Может, охотников позовем?

— Можно… — я задумался. — Только где их найти?

— Плохая идея, — возразил Фаргел, опускаясь рядом. — Пока еще ты действуешь только в личных интересах. Обратившись к охотникам — выступишь против Совета. За тобой начнется охота И я не стану тебя защищать.

— А так, если встречусь с Даулетом, он меня просто убьет!

— С чего? — удивился Фаргел. — Ты — мой ученик. Твою судьбу определяем я или Совет. Если, конечно, ты не нападешь первым. А вот смертному — придется плохо. Не советую тебе ехать, — последние слова были обращены к Диме.