Вячеслав Назаров - Бремя равных

Мгновенная темнота - и зрители очутились на поверхности одной из террас, тремя правильными уступами опоясавших небольшое озеро. Своей белой, зеркально гладкой поверхностью озеро больше напоминает пустой каток где-нибудь в Лужниках или Сокольниках, и сходство усугубляют стадионные формы террас.

Пан зашептал, наклонившись к Карагодскому.

- Озеро состоит из "плотной воды", по консистенции что-то вроде вазелина. Если вы не забыли химию, подобное вещество на Земле получают осаждением паров обычной воды в кварцевых капиллярах. Никакого практического применения "плотная вода" так и не н.чшла.

Все вокруг заполнял тусклый, неизвестно откуда идущий сиреневый свет, который, уходя в высоту, становился все плотнее, превращаясь поетепеннр в низкое, чуть пульсирующее, ощутимо тяжелое небо. Глаз не сразу привык к неверному свету, крадущему тени от мелких предметов, и поэтому Карагодский не заметил сначала, что трибуна импровизированного стадиона битком заполнена. Какие-то нелепые существа, плохо различимые на расстоянии, ползают, прыгают,катаются по террасам, то заводя хороводы, то рассыпаясь в разные стороны.

Голос Савина: "Снимает автомат, расположенный у Белого озера. Именно на этой пленке мы обнаружили первые "простыни". Съемка идет в ультрафиолетовой зоне спектра, потому что здесь сейчас - день черного солнца. Самого солнца не видно из-за вторичного свечения атмосферы".

Движение на террасах усилилось, словно существа почуяли неведомую опасность, но постепенно начали замирать медленными толчками. А мертвое озеро оказалось не таким уж безжизненным. В его плотных глубинах мучительно медленно возникали и пропадали какие-то тени-треугольники, круги, квадраты. А химеры на террасах замерли совсем в гипнотическом оцепенении.

По гладкой поверхности прошло волнение, и в какой-то миг показалось, что озеро выходит из берегов.

Но вздыбившиеся пузыри один за другим лопались, выстреливая белые сгустки, эти сгустки плавно разворачивались в широкие белые прямоугольники, действительно смахивающие на простыни... Выпустив пять или шесть полотнищ, озеро успокоилось. Полотнища поднялись повыше, покачались в воздухе, вибрируя краями, а потом все так же зачарованно медленно поплыли над террасами, низко, почти касаясь замерших в трансе тварей. Пройдя над нижними террасами, они поднялись выше, держа строгие интервалы, не отбросив тени над головами зрителей, и Карагодский мог поклясться, что от них пахнуло могильной плесенью...

Обследовав приозерные террасы, "простыни" берут еще повыше и тянутся куда-то в ночь (или в "черный день"?), за пирамидальные, горные пики, слабо зеленеющие на горизонте.

Пан снова зашептал:

-- Пока они будут летать, я хочу кое-что пояснить... Вениамин Лазаревич, вы меня слышите?

- Да... Да.

- Планета Прометей заселялась... м-м-м... несколько необычным способом. Основной "посев" составляли водоросли, сложные грибы и симбиотики, искусственные и естественные микроорганизмы. Под воздействием ультрафиолетового солнца и прочих необычностей тамошних условий они мутировали в совершенно новые формы. К примеру, на Прометее нет деления на флору и фауну, почти все здешние твари одновременно и животные, и растения. В пору зеленого солнца, что по человеческим понятиям соответствует дню, они - растения, мирно произрастающие на равнинах, отвоеванных у кристаллической поверхности. В это время они "заряжаются" энергией. А с приходом поры черного солнца они превращаются в животных, тратя накопленную энергию на путешествия, игры и любовь. Но самое странное и трудно объяснимое у них отсутствие борьбы за существование. Нет более мирных и безопасных для человека и друг друга созданий, чем эти твари. Вот почему насторожили привычных ко всему здешних биологов "простыни"... Впрочем, смотрите...

Из-за зеленых пиков появилась белая вереница. "Простыни" возвращались. Но теперь на медлительность и величавую плавность не осталось и намека. Да и сами полотнища изменились, свернувшись в остроконечные коконы. Не задерживаясь над террасами и попрежнему держа строй, коконы один за другим исчезают в озере. Озеро пошло треугольниками и квадратами, посветлело, и через несколько минут белая гладь ничем не напоминает недавней фантасмагории. Террасы ожили, очнувшиеся твари опять затеяли возню.

Голос Савина: "Мы считали тогда "простыни" очередным видом новых животных и не придали значения и.к явной связис Белым озером. Не могли мы знать и того, что находится в коконах - кстати, именно процесс свертывания "простыни" в кокон должен был наблюдать Семен Антропов..."

Пан и Карагодский как будто бы сидят теперь за спиной широкоплечего человека, одетого в переливчатый герметический комбинезон и прозрачный круглый шлем. Зачесанные назад светлые волосы курчавятся на шее. В зеркальце переднего обзора видно молодое широкоскулое лицо. Антропов косит в зеркальце карий глаз и подмигивает. Зеленое солнце теперь сзади, оно уже касается горизонта, внизу - ставшая привычной кутерьма кристаллических гор, а впереди - клубил отливающего металлом то ли дыма, то ли тумана. Еще секунда-и дископлан наискось врезается в туман. За прозрачным колпаком становится темнее темного, а сама освещенная лампой кабина-теснее.

Голос Савина: "Съемку ведет автомат связи с Биостанцией. Все параметры дископлана - в норме, Антропов в отличном настроении.. Сейчас он перешел терминанту-границу зеленого и черного дня, для простоты - "дня" и "ночи". "Ночью", как я говорил, можно видеть только в ультрафиолетовом диапазоне. Экран УФ-визира находится прямо перед пилотом, отсюда его не видно. Пилот может переключить картинку с визира на автомат, Антропов так и должен был сделать, но не успел..."

И опять-вид со спутника. За край чашеобразного горизонта уползают зеленые змеи первого солнца. А вот и второе - бархатно-черный круг, наклеенный на морозные узоры звездного неба. Есть в нем что-то ненастоящее, что-то от неудачной декорации условного театра. А внизу- многокилометровая толща сиреневого тумана. И вдруг в этом тумане, в этой неверной глубине вспыхивает и гаснет яркая красная звездочка. Только раз вспыхивает и гаснет - и снова молчание звезд, декоративный черный круг над головой и холодный сиреневый свет под ногами.

Голос Савина: "В 29 часов 41 минуту 31 секунду местного времени связь с дископланом Антропова внезапно прервалась. Тремя секундами спустя внешний спутник зафиксировал взрыв в атмосфере. Координаты взрыва совпадали с предполагаемыми координатами дископлана. Немедленно в этот район вылетело три спасательных машины, но ни самого Антропова, ни остатков разбитого "диска" не нашли".

Смена кадра. Знакомая верхняя терраса у Белого озера. Картина прежняя - сиреневая "ночь" и застывшие в каталептическом сне химеры. Возвращаются "простыни", но сейчас их ровный строй сломан, они летят тяжело, припадающим к земле клином. В острие клина-кокон, в котором угадывается спеленутая человеческая фигура, в арьергарде - кое-как перехваченные "простынями" искореженные части дископлана. Процессия скрывается в озере и, как всегда, оживают приозерные уступы.