Яна Завацкая - Вернуться домой

Вернеру очень захотелось поймать ее руку и поцеловать. Но он не сделал этого - это было бы неудобно. Что она подумает? Инти помогла ему надеть рубаху. Села на край кровати. Ее ореховые глаза были тонко обведены темными линиями.

- Как быстро, - сказал Вернер, - я не думал, что все это заживет вообще.

- У нас другая медицина, - поделилась Инти. Вернеру нравился звук ее голоса - грудной и гулкий, - мы не уничтожаем возбудителей, а стимулируем иммунную систему организма. Ускоряем регенерацию, рост клеток, кровеносных сосудов.

Инка, работающий с кита за столом, стремительно встал, подошел к ним. Женщина улыбнулась, поднялась, кивнула Вернеру и вышла. Вернер проводил ее взглядом.

- Тебе нравится Инти? - тихо спросил Инка, - ты знаешь, она потеряла мужа три года назад? Она одинока.

Вернер ничего не ответил, отвел глаза.

- Ты прочел декларацию Хальтаяты?

- Да, - медленно ответил Вернер, - я прочел. Мое мнение не изменилось. Все это - мерзко. Тот же самый нацизм. Знаю, ты скажешь - но мы же не будем строить лагерей...

- Почему же не будем? - удивился Инка, - потребуется - так и будем.

Он остро взглянул на замешавшегося Вернера.

- Знаешь, сколько мне лет? Я за руку здоровался с Бисмарком. Я воевал в Испании против Наполеона. Я видел, как брали Бастилию! Вернер, мне 182 года. Ты думаешь, меня все еще волнует чье-то морализирование? Меня может обидеть сравнение с нацистами и подобные обвинения?

- Ты хорошо сохранился, - произнес Вернер после некоторой паузы.

- Хальтаята ведь не ставит вопроса - мы или они. Если не будет Хальтаяты - не будет ни нас, ни их. Дело не только в том, что скоро они обнаружат нас. Дело еще и в том, что они сами уничтожат себя. Ты знаешь, что сейчас разрабатывается оружие на основе атомного распада? Не только разрабатывается - оно уже создано, и наша разведка сообщает, что возможно, оно скоро будет применено. Его делали в Третьем Рейхе, его создали в США. Это оружие может уничтожить всю цивилизацию. А это ведь они еще не дошли до тектоники! Биологическое уже применяют... ты знаешь, что ваши и японцы проводили эксперименты над людьми в лагерях, и что уже созданы боевые штаммы чумы, холеры? Урку уничтожат себя - и нас заодно. И даже если мы здесь, в имата выживем - неужели не жаль земной цивилизации, храмов, библиотек, галерей? Не говоря уже о тех же самых миллиардах людей...

- Я знаю, - сказал Вернер, - но ведь есть выходы. Коммунизм, например. Люди ищут выхода, ищут совместно, и... может быть - найдут? Пусть даже найдут его эти... скрытые амару. Это ведь тоже люди.

- Коммунизм? - Инка горько рассмеялся, - ты знаешь, что коммунизм с самого начала был амарским проектом?

- Как... сама теория марксизма...

- Маркс был полукровкой, не сознающим себя, конечно, талантливым полукровкой. Энгельс, видимо, обладал всем генным набором амару, почитай как-нибудь его биографию. Кроме того, оба они были исключительно умны. Теория была гениальной, многообещающей - и мы взяли этот проект под патронаж. Амару - но не хальту, разумеется. Наоборот - я лично еще в конце прошлого века осознал, что и эта попытка воспитать урку окончится крахом. И дал клятву хальтаяты. Но коммунизмом, а затем советской Россией - занимались наши люди. Они встречались с Лениным, есть даже открытые свидетельства об этом. Многие большевики, включая, конечно, и Ленина, были носителями генов амару, и мы поддерживали их, не раскрывая им правды. Но все это уже было, было, было. Думаешь, это впервые так? Еще в древних цивилизациях Южной Америки пытались жить без частной собственности, да и все древние цивилизации были такими с самого начала. Ведь если вся собственность в руках государства, а государство - служит народу и управляется народом, если в управлении участвует весь народ - и это и есть тот идеальный строй, о котором мечтали коммунисты. Власть трудящихся! Собственность в руках трудящихся! Но народ и в древнем Вавилоне и в нынешнем Советском Союзе не очень-то способен управлять собой. Урку не способны думать о благе общества. Просто не умеют. Каждый урку думает о своем месте в иерархии, о собственном благе, о конкуренции. Советское воспитание может внушать, что это неправильно, плохо... Сталин вообще пытается железной рукой искоренять наиболее наглых урку, что потом ему, конечно, аукнется обвинениями и сравнениями с фашизмом. Но нельзя изменить гормональную предрасположенность, просто нельзя.

- Мне казалось, коммунисты все же добились некоторых результатов, - ошеломленно возразил Вернер.

- Да. Добились. Но за счет чего? За счет образования народных масс - то есть создания благоприятных условий для амару! Для скрытых амару, рождавшихся среди низших классов и не имевших возможности ранее проявить себя. Сейчас в Советском Союзе масса таких амару работает в науке, искусстве, на производстве и даже в органах власти - потому такой рывок. Они войну выиграли, уж извини, только благодаря амару. А теперь скажи - где у Маркса сказано, что социализм должен быть просветительским проектом?

- Не знаю, я же не читал Маркса.

- Подскажу: нигде. Там нигде не сказано про важность образования, просвещения и науки. Однако большевики именно это и делали - учили читать русских крестьян и узбекских девочек, открывали рабочие факультеты, в 20е годы, еще в голод - посылали научные экспедиции, создавали академии и институты наук. Хотя Маркс ничего такого не писал. Просто они были амару и создавали условия для других амару - чтобы те чувствовали себя в этом обществе как рыба в воде.

- А на урку им было плевать. Поэтому они сажали и расстреливали массу людей. Скажешь, это Геббельс придумал?

- Геббельс придумал многое, но не все. Однако как раз большевикам было не плевать на урку. Они - как и наши идеалисты - считали, что все люди одинаковы по своей врожденной мотивации, и всех можно поднять, научить, всех сделать людьми в полном смысле слова. Именно потому их проект, сейчас процветающий, все равно обречен на поражение. Среди них самих уже появилось множество урку - видящих широкие возможности в партийной карьере. А насчет сажать и расстреливать... это урку делали и будут делать всегда. Только вмешательство амару заставляет их теперь думать, что может быть, это не очень хорошо... Раньше насилие было нормой повсюду.

Разговоры с Инкой казались бессмысленными. Вернер отторгал хальтаяту на глубинном, эмоциональном уровне - не логическом. Все четыре года подполья и пять лет тюрьмы - вот были его аргументы, следы истязаний в гестапо, намертво стянувшие кожу - вот, что не давало ему, физиологически не давало принять эту теорию; но эти свидетельства нельзя было предъявить в споре. Тем более - Инке с его двумя веками жизненного опыта, порой не менее драматичного и бурного.