Уилл Маккарти - «Если», 2003 № 06

Бик взглянул на свою партнершу, и Сувон кивнула.

— Ну так в путь, — сказал он.

Порт-Тангейзер являл собой упорядоченный хаос. Его сонные улицы кишели народом. Им пришлось оставить гидроплан Мейбл на рейде и добираться на плоту. К счастью, едва кибы подтвердили их физическое присутствие, они получили право зарегистрировать свои заявки на станции.

И, оказалось, вовремя. До конца регистрации оставалось еще часа два, но когда они развернули карту, красный цвет занимал уже всю ее, за исключением розовой каемки, включавшей западные островки.

— Осмотрим достопримечательности, перекусим в Краб-Хаусе, вернемся ко мне переночевать, а рано утром полетим туда.

— Э… — сказал Бик. — А почему не прямо сейчас? Ваш остров ведь в противоположном направлении. Мне достаточно прикоснуться там к земле в знак того, что участок я оставляю за собой. Тогда на обратном пути вы сможете высадить меня на аэровокзале. И мне не придется злоупотреблять вашим гостеприимством.

Сувон плотно сжала губы. А вдруг, подумал Бик, у нее были другие планы на эту ночь? Или ей показалось, что он позволил себе лишнее, предложив не то, что рекомендовала Мейбл? Черт бы побрал его неспособность понимать людей! Кибам следовало бы наложить запрет на бессловесные способы общения. Впрочем, подумал он тоскливо, любой опытный киб, уж наверное, даст ему сто очков вперед. Кэри жаловалась, сначала мягко, а потом со все большим сарказмом, на его «отсутствие интуиции». И тут она была права: между другими людьми, казалось, все время что-то происходило — какое-то общение, ему не доступное. Однако от него ведь это не зависит… Собственно, ему приходится полагаться только на слова других людей, все остальное слишком неопределенно.

— Я тоже должна вернуться, — Мейбл улыбнулась ему. — Не забывай, я обязана застолбить свой участок. Мне разрешили подать предварительную заявку, но и только.

— А! — произнес Бик, обрадовавшись хоть какой-то ясности. — В таком случае я буду очень рад.

Сувон подняла глаза и улыбнулась ему. Он ответил смущенной ухмылкой, все еще ни в чем не уверенный.

Возвращаясь после регистрации, они заглянули в маленький музей в северном секторе Порт-Тангейзера, куда нетрудно было подняться из порта по гребенчатым тротуарам из сплавленного песка. Здания по сторонам были изумительно эклектичными. Правда, многие претендовали на влияние немецкой старины, хотя на самом деле были просто плодами фантазии хозяев. Но фасад самого музея был скопирован безупречно и оказался бы вполне на месте в Гельдерберге шестнадцатого века.

Бик, Сувон и Мейбл расхаживали среди голографических диорам Порт-Тангейзера на разных этапах терраформирования. Первая показывала первоначальную адскую поверхность и почти светилась, как раскаленный уголь. Затем следовала темная волшебная метель углекислого снега. Ее сменил ледник, который разгрызали могучие экскаваторы у озаренного звездами моря жидкого азота с дугой ОПР на горизонте. Далее следовало эффектное изображение кипящего под ударами урагана азотного моря, которое освещали первые лучи солнца, пропущенные через солнечный щит. Это зрелище заставило Бика вздрогнуть. Потом — иссушенная пустыня над глубокой пустой впадиной, усеянной роботами, дробящими породу. И еще сцена не столь сильной бури в начале сорокалетних дождей — наполовину наполнившаяся чаша и клубящиеся водопады. Заключение — неясный, словно бы луговой берег, покрытый первыми биоформирующимися травами.

Хранились в музее и различные артефакты, начиная от сломанной пары прогулочных лыж, которыми пользовались ученые, контролировавшие углекислый снегопад восемьсот лет назад, и кончая игрушечной уткой сына водителя кометы. Она каким-то образом уцелела, когда груз воды был сброшен, и ее нашли плавающей у пляжа Порт-Тангейзера. Она красовалась в музейной витрине рядом с фотографией своего бывшего владельца.

Бик, прежде просто искавший приют, который мог бы разделить с сыном, покинул музей с желанием стать частью нового мира. Он сможет участвовать в его возникновении и войти в легенду. Это шанс, который ценят лишь немногие, а тех, кто его не упускает, и того меньше. Рассуждения во вкусе Сувон, подумал он с усмешкой.

Когда они вернулись к морю и заказали обед, до конца регистрации оставался только час. В опоясанной светом гавани гидроплан Мейбл покачивался на волнах в полном одиночестве; все уже отправились на свои участки, чтобы оказаться на месте к заключительному этапу их закрепления.

Они как раз наслаждались вкусными крабами по-астерийски, когда услышали словно глухой удар грома и поглядели в окно на гавань, которую теперь озаряло яркое оранжевое пламя, бушуя в ее центре.

— Мой самолет! — вскрикнула Мейбл.

Бик уже выбегал из двери, собираясь схватить огнетушитель и поплыть с ним к гидроплану. Но портовый противопожарный аппарат уже окутал густой пеной обгорелые останки. К Бику подбежали Мейбл и Сувон. Мейбл мрачно хмурилась.

— Отдел транспортных средств сообщил, что замена самолета может быть произведена только через три дня. В данный момент очередь из-за нужд новых поселенцев слишком велика. Я просто… Черт знает что!

— А мы не можем временно взять что-нибудь из общественного транспорта? — с надеждой спросил Бик.

Сувон сосредоточилась, потом покачала головой.

— Все, что было, уже разобрано. У них остается минимум на случай чего-либо непредвиденного. Вроде вот этого. — Она кивнула в сторону останков гидроплана. Минуту они стояли молча, осмысливая катастрофу. Преодолеть столько препятствий, думал Бик, и вот!

— Прости, Мейбл, — с трудом выговорил он. — Твой участок… если бы не я, они на такое не пошли бы. И Бикки… Мне просто…

— Это им с рук не сойдет, — объявила она спокойным и даже бодрым голосом, несущим надежду. — Я уже заявила протест с указанием, кто это сделал и по какой причине. Свою землю я получу, а ты получишь свою. — Мейбл покусала губы. — Но не раньше, чем Вендт увезет твоего сына на станцию Калинда! Ты считаешь, что наличие дома с просторным участком может повлиять на решение опекунского совета?

— Предсказать заранее, как поступит совет, состоящий из людей, невозможно, но мне сказали, что это имеет очень большое значение.

— В таком случае, — сказала Мейбл, — нам предстоит долгая прогулка.

Привыкшие к Меркурию ноги Бика внезапно вспомнили, где находятся.

— Прогулка?

— Сначала в регистратуру участков. Она пятнадцать минут еще открыта.

Там сидел регистратор-человек, очень высокая темнокожая женщина в простом голубом балахоне и с усталой улыбкой на губах. Она несомненно была знакома с Мейбл, но только пожала ей руку — разница в росте затруднила бы попытку обняться.