Джон Уиндем - Песчаные короли

— А мое лицо? Когда они его высекут?

— Примерно через месяц включите проектор, — посоветовала Уо. — И будьте терпеливы. Если возникнут вопросы — обращайтесь к нам. Уо и Шейд всегда к вашим услугам.

С поклоном Уо вышла.

Кресс вернулся обратно к чану и закурил веселящую палочку. Песчаная пустыня мертвая, неподвижная. Он нетерпеливо забарабанил пальцами по прозрачному пластику и нахмурился.

На четвертый день Крессу показалось, что он уловил какое-то движение под слоем песка.

На пятый день появился первый солдат — панцирь у него был белый.

На шестой он уже насчитал целую дюжину королей — белых, красных и черных. Оранжевые что-то запаздывали. Он высыпал внутрь чана с полчашки обеденных объедков. Короли их сразу почувствовали и накинулись на еду, растаскивая ее по своим углам. Группа каждого цвета действовала очень организованно. Между собой группы не дрались. Кресс был несколько разочарован, но решил дать им время.

Оранжевые солдаты появились только на восьмой день. К этому времени другие короли уже начали стаскивать в свои углы кусочки камня и строить замки. Они по-прежнему не воевали. Они были еще в два раза мельче тех, что Кресс видел в лавке Уо и Шейда, но быстро росли.

Через неделю замки были уже наполовину построены. Целые батальоны песчаных королей тащили в свои углы обломки гранита, кусочки песчаника, где их принимали другие солдаты — “каменщики”.

Кресс обзавелся очками-увеличителями и теперь мог наблюдать за королями с любого места. Он часами ходил кругами, вдоль высоких прозрачных стенок чана. Ему все очень нравилось. Замки получались немного примитивными, но Кресс нашел выход. Он подбросил в чан обсидиановых обломков и горсть разноцветного стекла. Через несколько часов они уже украшали стенки замка.

Черные первыми заканчивали строительство. За ними — белые и красные. Оранжевые, как всегда, были самыми последними. Кресс обедал теперь в гостиной, не спуская глаз с песчаных королей. Первая война могла разразиться в любую минуту.

Но его ждало разочарование. Проходили дни, замки становились все выше и величественней и Кресс проводил почти все время у чана. Но короли не хотели воевать. Кресс совсем расстроился.

И тогда он перестал их кормить.

Через два дня после того, как остатки обедов Кресса перестали падать с неба над пустыней, четыре черных солдата окружили оранжевого и потащили к своей утробнице. Сначала они оторвали ему антенны, потом жвалы и конечности и проволокли сквозь главный вход замка. Через час сорок оранжевых солдат атаковали замок черных. Когда сражение кончилось, мертвые или еще живые оранжевые были все до одного отправлены в пасть черной утробницы.

Торжествующий Кресс поздравил сам себя с успехом великолепной выдумки.

И когда на следующий день он бросил в чан еду, разразилась всеобщая баталия, в которой победили белые.

Теперь уже война следовала за войной.

Примерно через месяц после того как Джейла Уо привезла ему королей, Кресс включил голографический проектор. Внутри танка материализовалось его лицо. Изображение медленно поворачивалось, взгляд Кресса поочередно падал на все четыре замка. Кресс считал снимок довольно удачным — хорошо получилась его всегдашняя ехидная усмешка, большой рот, пухлые щеки. Поблескивали голубые глаза, седые волосы уложены по последней моде, а брови — изящные, утонченные.

Довольно скоро песчаные короли взялись за работу. Кресс не жалел для них еды, пока лицо сияло с небес чана. Войны временно прекратились. Песчаных королей полностью поглотило новое занятие.

Лицо Кресса появилось на стенах замков.

Поначалу все четыре изображения казались ему одинаковыми, но с ходом работ Кресс начал подмечать маленькие различия. Красные оказались самыми изобретательными, они использовали кусочки сланца для передачи седины в волосах Кресса. Идол белых показался ему несколько моложавым и с озорным выражением в глазах. А изображение на замке черных отличалось, к удивлению Кресса, мудростью и благожелательностью черт. Оранжевые, чего следовало ожидать, оказались хуже всех. Войны не прошли для них бесследно, и замок оранжевых отличался по сравнению с остальными убогостью. Изображение, которое они высекли, было грубым и карикатурным, и они, судя по всему, так и собирались его оставить. Кресс был ужасно раздосадован, но что поделаешь?

Когда работы над барельефом были закончены, он выключил проектор и решил, что сейчас самое время устроить вечеринку. Она произведет незабываемое впечатление на гостей. Можно будет специально для них устроить войну. Весело насвистывая под нос, Кресс начал набрасывать список приглашенных.

Вечеринка имела бешеный успех.

Кресс пригласил тридцать человек: нескольких близких друзей, разделявших его увлечение, две-три бывших любовницы и целое собрание соперников в деловой сфере и в обществе, которые не могли себе позволить проигнорировать приглашение Кресса. Он знал, что многим из них песчаные короли вряд ли придутся по вкусу. Он на это и рассчитывал. Симон Кресс записывал вечеринку в неудавшиеся, если хотя бы один из гостей не уходил в глубоком возмущении.

В самый последний момент он добавил к списку Джейлу Уо. “Приходите вместе с Шейдом”, — говорилось в приглашении.

Ее ответ несколько удивил Кресса. “Шейд, увы, приехать не сможет, он не показывается в обществе”, — писала Уо. — Что касается меня, то я с удовольствием приеду, очень рада случаю проведать ваших песчаных королей”.

Кресс устроил роскошный ужин. И когда, наконец, веселье начало спадать и большинство гостей отупело от вина и веселящих палочек, Кресс поверг все общество в изумление, собственноручно собрав остатки еды в большую чашу.

— Все за мной! — позвал он. — Хочу познакомить вас с моими новыми любимцами.

Неся чашу, он провел гостей к чану с королями.

Песчаные короли не подвели. Кресс специально не кормил их два дня, дабы привести в боевое настроение. Когда гости окружили чан, вооружившись заготовленными Крессом увеличителями, короли представили славную битву за обладание остатками ужина. Победителями вышли красные и белые, незадолго до этого образовавшие союз. Им досталась львиная доля объедков.

— Кресс, это просто возмутительно! — воскликнула Кэт Лейн.

Года два назад они были некоторое время любовниками, пока ее сладенькая сентиментальность не засела у него в печенках.

— Ах, какая это была глупость — приехать сюда. Я думала, ты изменился, думала, захочешь повиниться…

Она все еще не могла простить Крессу того случая, когда волочильщик съел ее любимого, чрезвычайно симпатичного щеночка.