Михаил Пухов - Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер

— А теперь, значит, заказали ковчег, — не без одобрения кивнул Нгале.

— И ничего мы не сможем с этим поделать! — повысил голос Роже. — Ни — че — го! Надо воскресить вымершего зверя, называемого «общественным мнением» — а как мы этого добьемся? Как раскачаем этих чертовых эгоцент — риков?..

Снова Петр взглянул в окно. Скала над крошечным, в два этажа, под плоской крышей монастырем, ржаво — коричневая, иссеченная трещинами, казалась особенно плотной, резко — вещественной на фоне сизых потусторонних хребтов. Фиолетовой каймой были очерчены миллионнолетние снега. За голыми корявыми соснами ближнего отрога над вишневым морем заката медузами плыли три белых призрачных пика.

Нет, знали ламы, где поселиться, и мы правы, поставив тут дом для собраний комиссии Совета. Хорошо, остро думается на земле Авалокитешвары [18] Авалокитошвара — божественное существо, бодхисаттва, мифический покровитель Тибета. … И раздражение куда — то уплывает, рассеивается, как отблески снежных медуз при наступлении ночи. Выбрали меня в качестве громоотвода — ладно, пусть так и будет, значит, такова моя роль.

— Есть идея, — сказал Петр.

К радости Николь, поездка от речного порта не разбудила Сусанну: девчушка все так же спокойно спала в своем мешке, притороченном за спиной матери.

Николь огляделась. Конь ее стоял на вершине странного, правильно закругленного холма. Холм был покрыт мягкой, не знавшей покоса травой и сидел, будто нарочно насыпанный, среди пологого склона лесистой горы. Гряда, синевшая в предвечернем мареве, подковой охватывала зеленую равнину, где нарезанные квадратами поля сменялись кудрявой шкурой леса и блестели пруды.

Если верить Помощнику, Николь была в пределах владений общины. Оставалось лишь найти хозяек. Заметив далеко внизу движущийся по лугу табун и понадеявшись, что при нем должны быть пастухи, она осторожно тронула Баярда шагом. Направляясь к утоптанному спуску, Николь задержала копя перед зеленым валом: бог знает кем и когда насыпанный, сытой змеей лежал он вокруг холма, и росли на нем особенные махровые гвоздики.

Пришлось дать Баярду шенкеля. Конь с храпом рванулся через насыпь, но вскоре копыта увязли в русле ручья, испуганный Баярд пошел боком, и захныкала проснувшаяся Сусанна.

— Куда торопишься, малышка? — позвал за спиной слишком хорошо знакомый, вяловато — небрежный голос. Когда — то ей очень нравился голос Карла — Хендрика: в нем чудилась сдержанная сила, от этой мужественной хрипотцы просыпалось желание. Позднее она поняла, что Карл — Хендрик кокетничает, позирует… всю жизнь он, мелочный и ленивый человек, носит маску этакого расслабленного супермена. К сожалению, машина, не умеющая ошибаться, определила, что именно он — отец Сусанны…

Да, ее первый сомуж стоял выше по косогору, у опушки дубовой рощи; и Золтан, конечно, вместе с ним, они здорово сдружились за последнее время, Карл — Хендрик совсем подмял горячего, наивного Золтана, развратил его своим цинизмом… а поначалу Николь казалось, что прелесть этой пары именно и состоит в противоположности. Пылкий, юношески — порывистый Золтан и мудрый, уравновешенный Карл — Хендрик.

Оба неторопливо спускались к ней по траве, залитой желтым и белым цветом. Николь обругала себя идиоткой: ведь могла же запретить Великому Помощнику сообщать кому — либо ее маршрут! Эх, не привыкли мы секретничать… Карл — Хендрик согнул перед грудью левую руку и как бы невзначай положил на нее толстый ствол парализатора. Он — конструктор оружия для межзвездных экспедиций! Какая древняя и мрачная профессия — оружейник… Наверное, она кладет печать на личность.

…Парализаторы не вредят живому, они лишь на несколько минут или часов погружают его в каменное оцепенение. Настоящее орудие убийства Великий Помощник не дал бы и поднять. А тут — дело безнадежное. Я попрошу Помощника защитить меня от парализующего луча, они (двое!) попросят не защищать, их совокупный импульс перевесит, Помощник умоет руки… э, ведь можно поступить хитрее: для виду сдаться, позволить увезти себя домой — а там включиться в информсеть и быстренько созвать референдум. Хотя бы региональный. Или еще проще — обратиться к суду корпорации оружейников… Нет. Противно. Унизительно. Прятаться за спину Помощника, в домашнюю ссору вмешивать суды и референдумы — фу!..

— Ну, все, девочка, — побаловались, и хватит! — уже не напрягая связки, с десяти шагов сказал Карл — Хендрик. Золтан казался слегка смущенным, прятал глаза и норовил отстать от сомужа, но тот колючим боковым взглядом возвращал его на место. — Давай — ка, поворачивай домой. Сама поворачивай!..

Он выразительно подкинул дуло парализатора — и вдруг замер.

Снизу извилистой тропой поднимались четыре всадницы в комбинезонах с застежками из вороненой стали. Первая из них остановила коня и властно вскинула руку ладонью вперед, другие слаженно выехали из — за ее спины и стали по сторонам — все, как одна, рослые и угрожающе спокойные. По лицу Карла — Хендрика пронеслось загнанное выражение, затем он снова обрел показную удаль и крикнул:

— Здорово, подруги! Так вы и есть те самые знаменитые амазонки? Наслышан о вас, наслышан!..

— Охотитесь на зайцев? — с несколько зловещей вежливостью спросила передняя женщина. Длинные багряно — рыжие волосы лежали у нее на плечах, челка прикрывала горбатую переносицу. — Для собственного зоопарка или в научных целях?..

— Мы не обязаны отчитываться! — набравшись храбрости и сразу мальчишески порозовев, выкрикнул Золтан. — На Земле нет запретных мест, и если вы хотите поиграть в…

Он запнулся, не находя продолжения. Рыжая сказала все так же улыбаясь, с хищной предупредительностью:

— О нет, мы ни во что не играем! Но если уж на Земле нет запретных мест, то, наверное, нет и людей, лишенных свободы?

— Это наша сожена, и мы хотим вернуть ее домой! — заявил Карл — Хендрик. — Есть еще вопросы?

— Вернуть таким образом? — Амазонка кивнула на парализатор. — Приглашение более чем галантное…

Сусанна, пищавшая до сих пор за спиной Николь, примолкла, видимо, почуяв напряженность момента. Золтан, с пылающим лицом, утирал слезы — от стыда, от злости, от досады… Николь подумала, что могла бы любить его одного… могла бы, если бы он не оказался таким озверелым собственником.

— Вы всерьез думаете, что женщина может быть «вашей» помимо своей воли? — надменно с высоты седла спросила другая всадница, юная блондинка с персиковым румянцем и жестокими губами.

— Вы! — чуть не взвизгнул Карл — Хендрик. — Если уж вы так ратуете за свободу, то почему вмешиваетесь в чужой семейный раздор? Вам не кажется, что вы тем самым ограничиваете свободу двоих во имя каприза одной? Не слишком ли это по — женски?!