Юрий Леднев - Странный остров

— Интеллигент вшивый! Натянул шляпу на себя, очки и ничего не видит. А за него отвечай! Что уставился? Не понимаешь? Дать бы тебе между глаз, понял бы сразу!

Возле них собиралась толпа.

— Извините, — пробормотал Юрий и быстро пошел от опасного места. А вдогонку ему неслись ругательства.

Он сел в сквере на скамейку и только сейчас осознал, что его собственная гибель только что была совсем вероятной. И почему-то подумал, что эта гибель ничего бы не изменила в мире.

«Куда лезешь, дурак?! — звенел в его ушах голос водителя. — Интеллигент вшивый!»

А если бы кто-то сильный за рулем так и крикнул всем людям: «Куда вы лезете, дураки?! Погибнете!» Наверное, тогда все его поняли бы при условии, конечно, что все ощутили бы себя под колесами адской машины безжалостного рока судьбы.

Юрий усмехнулся от такой внезапной идеи. Но, хотя в ней и было зерно истины, идея никак не подходила к всеобщему случаю; она несла только частный, индивидуальный оттенок.

«Сегодня каждый миг жизни несет в себе вероятность гибели всех…» — начал рассуждать он над только что происшедшим фактом, но эта вселенская мысль была разрушена прозаическим вопросом:

— Прикурить есть? — Слова прозвучали, как голос врача над приходящим в сознание.

На скамейку рядом с ним подсела девушка лет шестнадцати, семнадцати, в брючках «бананах», майке с набивным портретом на груди каких-то бородачей из рок-группы. В пол-лица очки с затемненными большими стеклами и мелкой цепочкой, свисающей от заушниц, волосы короткой стрижки. На ногах — кроссовки. В общем, у девушки был самый современный, стандартизированный вид.

Вытащив из нагрудного кармашка сигаретную пачку и губами вытянув из нее сигаретку, она вновь обратилась к Юрию:

— Я спрашиваю: прикурить есть?

— Я некурящий, — ответил Юрий таким тоном, будто он был виноват, что не курит.

Девушка с сожалением цыкнула в ответ, потом, прикурив у прохожего, снова села рядом. С шумом выпуская струйку дыма, она, искоса поглядывая на Юрия, спросила:

— Ты чем-то расстроен?

— Да вот размечтался, под колеса машины чуть-чуть не угодил, — признался откровенно Юрий. Он был рад, что девушка с ним заговорила, и готов был излить, что называется, душу перед этой незнакомой собеседницей.

Девушка рассмеялась.

— То-то я вижу: на человеке лица нет! О чем же ты мечтал? О ней, что ли? О любимой…

— Нет, не о любимой. О мире…

— Что?!

— Да, о мире, в котором мы живем с вами. О его проблемах: экологической, ядерной, наркомании, бессердечии, вульгаризме, непонимании людском и всяких других. — Он доверительно взглянул в лицо девушке, убежденный, что она понимает его всей душой и разделяет его заботы, что между ними сейчас установился тот момент общения, который называется редким праздником. Но праздника общения не получилось — то ли их мысли и чувства были сейчас настроены в разных тональностях, то ли обстановка для того была неподходящей.

Доверительных бесед на серьезные темы в наш век почему-то становится все меньше и меньше. Люди привыкают к общению на высоких тонах, где толпа и эмоции.

Лицо девушки сразу повяло, стало строгим.

— Вы женаты? — спросила она.

— Да.

— Скука с вами жить. Не завидую женам, у которых мужья — мечтающие интеллигенты с зарплатой в сто сорок рэ. Сидят, мечтают о высоких материях вместо того, чтобы сделать что-нибудь полезное.

— Вы замужем?

— Пока нет. Но скоро должна выйти… В общем, подумаю еще.

— А почему вы решили, что я — мечтающий интеллигент с зарплатой в сто сорок рэ???

— Мечтатель потому что.

— И это все?

— Не все, конечно. Есть еще кое-какие детали…

— Какие же?

Но она неожиданно резко встала, бросила недокуренную сигарету на землю рядом с урной и, словно вспорхнув, легко и быстро пошла от Юрия, удаляясь по аллее.

Юрий хотел было ее остановить, выяснить эти «кое-какие» детали в определении интеллигента, но растерялся, не посмел окликнуть. Вопрос так и остался невыясненным.

«Мечтающий интеллигент!» — усмехнулся про себя Юрий. — Да еще с зарплатой в сто сорок рэ! Откуда это она взяла?»

Его обидел иронический тон девушки. В его памяти вдруг всплыло:

— «Вшивый интеллигент!»

— «Гнилая интеллигенция!»

— «Интеллигент в шляпе!»

— «Интеллигент — очки нацепил!»

Сколько в жизни слышал он всяких нелицеприятных высказываний об интеллигентах. И от водителя, который чуть было не лишил его жизни. И от продавцов, уборщиц, бухгалтеров, кассиров, шоферов, проводников, буфетчиц, горничных — в общем, от того слоя общества, которое всей силой стремится вытащить своих детей в интеллигенты. Тех, кто, в основе своей, не производят материальных и духовных благ, но громко и дружно клянут общего врага, мифического интеллигента, произнося слово «интеллигент» с иронией, издевкой, даже с ненавистью. Особенно досталось интеллигентам от жестоких и тупых деспотов-правителей, разных коррумпированных бюрократов и чиновников всех рангов и мастей.

Интеллигент. Неужели он так похож на интеллигента? Он, сын сельской учительницы и крестьянина? Да он никогда и не считал себя за интеллигента. По его убеждению, интеллигент — это вроде графа Толстого, Чернышевского, Герцена, Чичерина. Или его старая учительница, жена репрессированного.

Юрий встал со скамейки и осмотрел себя, но ничего такого интеллигентского во внешности у себя не нашел. И как это в нем определяют интеллигента? Очки сегодня носят горничные и буфетчицы, в шляпах щеголяют шоферы и мясники, галстуки носят почти все чиновники. Сегодня вся антиинтеллигенция, если можно так ее назвать, имеет атрибуты внешности, приписываемые интеллигенции…

«Интеллигенция».

И чем же она занимается таким, за что вызывает к себе неприязнь?

У деспота, например, окруженного подхалимами и палачами, наслаждающегося властью? Уж не этими ли обжигающими честь и достоинство словами:

Боже! Какому же деспоту это понравится?

А обыватель, у которого пальцы только к себе гнутся? Он сыт и пьян. Свинюшник у него добротный. Не сеет, не пашет, а корыто всегда полное, в которое он из общественного котла тихо-тихо тащит сколько ему надо. Живет довольный, в достатке. А ему опять же интеллигентишка тот самый в ухо зудит:

Ну, это слишком! Кому-то давать из своего корыта!

А бюрократ? А взяточник? А спекулянт? А мздоимец? О, эти всегда готовы затравить интеллигента, свести со свету. Он им хуже бельма в глазу!

Так вот отчего и почему к интеллигенту такая неприязнь! Он тревожит совесть людскую! Он не дает спокойно спать тем, у кого совесть нечиста! Вот за это они его и ненавидят!