Юрий Леднев - Странный остров

Интеллигент в судьбе человечества — трагический герой. Его жгли на костре, сажали в тюрьмы, сдирали с живого кожу. Изводили из века в век. А он нате жив! И такой же неисправимый. Он, как и прежде, деспоту и мошеннику — бельмо в глазу, укор — сытому и довольному. Чтобы не забывал человек, что он рожден Человеком.

Интеллигенция! Удивительное племя рода человеческого! Просто и не верится, что она произошла на Земле. Уж не из далекой ли сверхцивилизации ее забросили к нам? Не бог ли сотворил ее в помощники себе?»

Очнувшись от рассуждений, Юрий встал со скамейки и побрел домой. В глубинах его подсознания, как в маленькой тучке тайфун, зарождалась целая поэма об интеллигенции, которая сама спокойно не живет на этом свете, да еще и тревожит совесть людскую…

— Ты заболел? — с тревогой спросила Юрия жена, когда он вошел в квартиру. И тут из него, словно извергающаяся лава из вулкана, вырвалось, загрохотало:

— Я не заболел! Я просто думаю! Ду-ма-ю! Понимаешь?! Я — интеллигент! Я должен думать! За тебя! За дочь! За всех! Ясно?!

Ольга, как мудрая жена, привыкшая к подобным странным, хотя и редким вспышкам мужа, спокойно ответила:

— Ну что ты сердишься? Думай, ради бога, себе на здоровье. Только зачем же кричать? — Спокойный тон жены в таких случаях всегда его обезоруживал, и, Юрий, словно спохватившись, сразу же просил прощения у Ольги. А уголек, который готов был зажечь пожар семейной ссоры, был тут же погашен поцелуем.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» — сказано давно, мудро и верно даже для сегодняшнего дня. Вероятно, и вы, дорогой читатель, не раз испытали на собственном опыте житейский смысл этого мудрого изречения.

Вот и наши герои! Клялись они сразу же по возвращении домой рассказать всему миру об опасном для человечества грядущем явлении — Манекении, раскрыть в зародыше коварство электронного общества, его опасность для людей, но… Их благие намерения как-то сами собой откладывались со дня на день и не по их вине! Слишком уж много всяких дел и забот навалилось на них с первого дня возвращения на Большой материк. И все кричало, требовало немедленного исполнения, чтобы догнать поток, определяемый заведенным ходом жизни общества. Поэт срочно дорабатывал свой сборник для издательства. Философ читал студентам пропущенные лекции, а для этого приходилось просматривать много периодического материала в изданиях. Готовил новую книгу. Боролся вместе с юристом против неправомерности приказа ректора о его увольнении из института. Ореста целиком и полностью захватила новая семейная жизнь и новые идеи.

Как авторам нам очень хотелось прояснить, разрешить ситуацию с Манекенией, рассказать вам, что же ожидает остров Благоденствия. Но даже в конце книги мы ничего определенного сказать вам не можем. Все зависит от наших героев. Пора бы и поставить точку в нашем повествовании, но произошел с поэтом небольшой случай, о котором стоит на прощание вам рассказать.

Однажды Юрий вместе женой Ольгой, выходя из универмага, случайно взглянул на витрину, где за широким стеклом стояли в разных позах гипсовые вешалки, то есть манекены в облике человеческом, демонстрируя на себе разнообразные одежды. Поэт, взглянув на витрину, замедлил шаг: слишком уж знакомым отдавало в облике одного манекена, стоявшего ближе других к нему. Взмахнув рукой, как старому знакомому, Юрий шутливо подмигнул ему и сразу вздрогнул: ему показалось, что манекен на его шутку заговорщицки улыбнулся и хитро подмигнул в ответ. От неожиданности Юрий испугался. Он стоял у витрины и, как завороженный, глядел на манекен и ждал, когда тот подмигнет ему еще раз или заговорит с ним…

— Ну что ты увидел там? — спросила Ольга своего мужа.

— Он подмигнул мне… — заплетающимся языком проговорил поэт.

— Кто?

— Манекен, — шепотом ответил Юрий.

— Дошел до ручки со своими размышлениями, — укоризненно проговорила Ольга мужу и хотела еще что-то сказать, но, глянув на витрину, замолчала. Ольге показалось, что человеческое подобие из папье-маше тоже улыбалось ей. С глубоким смыслом.

Эристика — искусство вести спор, полемику.