Коллектив авторов - Полдень, XXI век (декабрь 2012)

И что было делать? Шериф, отец и другие мужчины не найдут Дженнифер в лесу, потратят на поиски вечер и всю ночь… Нужно как можно быстрее вернуть сестру домой, притом исхитриться сделать так, будто она пришла сама, не помня, куда ходила. Последнее было нетрудно, никто бы и допытываться не стал, прекрасно зная, что вопросами от Дженнифер толку не добиться. Но как доставить ее домой незаметно, ведь около ворот и во дворе наверняка собрались женщины, бросившие домашние дела ради возможности почесать языками и перемыть косточки не только пропавшей девушке, но и всему населению Глен Риджа.

Я взял сестру за руку, причем не мог не коснуться Нормана, прижимавшегося к Дженнифер всем своим призрачным телом. Рука моя прошла сквозь руку призрака, но он был так занят беседой, что не обратил на меня внимания. И лишь когда я потащил Дженни к двери, оба поняли наконец, что находятся здесь не одни, – и хорошо, что это был я, а если бы их нашли шериф с компанией?

В тот момент я решил, что призрак, явившись, конечно, не из будущего, а с того света, хочет забрать с собой Дженнифер, как Мефистофель в книге Гёте пытался унести на небеса душу Фауста. А поскольку забрать потусторонние силы могли только душу, я с неодолимой ясностью осознал, какая смертельная опасность грозила Дженни.

Осознав это, я потянул сестру прочь из Углового Дома, чуть не вывернув ей руку, а она сопротивлялась, причем молча, что меня тоже поразило: неужели понимала, что криком привлечет внимание, и сюда нагрянет все мужское население Глен Риджа?

Я оглянулся: призрак стоял посреди комнаты, едва видимый в полумраке, он воздел руки к небу, призывая, должно быть, на помощь силы небесные, и я услышал шипение, на этот раз настолько громкое, что мне заложило уши. Я споткнулся, Дженни вырвалась, бросилась назад и, обняв призрака, громко сказала:

– Ты выслушаешь Нормана, Джон, а потом я тебе скажу, как ты глуп и ничего не понимаешь в жизни.

Надо же, и это говорила Дженнифер, вообще не представлявшая, что в жизни можно делать много всякого, кроме как считать бабочек, облака, тарелки, коров, звезды, бревна и вообще все, что поддавалось счету.

– Я люблю Нормана, – сказала Дженни, а призрак подтвердил эти слова кивком полупрозрачной головы, прошипев что-то, возможно, означавшее: «Я тоже ее люблю».

– Норман – единственный, кто понимает меня.

С этим я не мог спорить. Очевидно: только присутствие призрака каким-то непостижимым образом позволяло Дженнифер разговаривать, будто она была нормальной девушкой и даже более того – умной, поскольку могла выговаривать слова, которые не понимал я, имевший все-таки какое-никакое, но образование. Если Нормана не было рядом, Дженни возвращалась в свое обычное состояние.

Дженнифер говорила, а призрак, обняв ее за плечи, подсказывал слова гнусным шипением.

– Наши теоретики об этой возможности говорили еще за несколько лет до того, как была сконструирована первая темпоральная машина. Движение во времени – квантовый процесс, вот почему все попытки создать такую машину на основании классических представлений о сущности времени не приносили успеха. Общим мнением было, что движение вспять во времени или невозможно, поскольку приводит к неустранимым парадоксам, или возможно, но требует энергетических затрат, равных полной энергии Вселенной, что, как вы понимаете, тоже делало невозможным всякое смещение вспять во времени.

«Как вы понимаете!» Слова эти в устах Дженнифер были так же безумны, как темпоральная машина, о которой толковал призрак устами сестры, сделав ее своей марионеткой. Он воображал, что читает лекцию? Кому? Он понимал вообще, что находится не в потустороннем университете, а в заброшенном доме в Глен Ридже, штат Нью-Джерси?

Мысли мои на какое-то время смешались, и я пропустил что-то из речи призрака, озвученной Дженнифер с «мастерством» актера, плохо заучившего роль и внимательно слушавшего подсказку суфлера.

– …и решается в уравнениях квантовой физики, – продолжала между тем Дженни, тщательно проговаривая слова, не существовавшие в языке Шекспира, Диккенса и Лонгфелло. – Только тогда и удалось разрешить сразу две проблемы – перемещений вспять во времени и темного вещества, заполняющего Вселенную.

– Дженни, – сказал я, заполнив возникшую паузу (сестра обернулась к призраку и страстно – так мне показалось – поцеловала его в губы, а призрак обнял ее обеими едва видными, но для Дженнифер, очевидно, сильными руками, привлек к себе, и поцелуй, недопустимый никакими житейскими установлениями, длился столько, что я успел начать, продолжить и закончить фразу). – Дженни, пожалуйста, пойдем со мной, нужно вернуться домой раньше, чем отец с шерифом и мужчины, отправившиеся на твои поиски. Ты не понимаешь, что может произойти, если они, не найдя тебя в лесу, станут обшаривать каждый заброшенный дом в окрестности и непременно будут здесь. Дженни!

Она оторвалась наконец от холодных и скользких (могу себе представить!) губ кошмарного существа, которое сразу же начало опять издавать шипящие, скулящие и стонущие звуки, в которых не было ничего человеческого. Дженни даже не подумала отвергнуть его объятья, только голову повернула в мою сторону, но в глаза не смотрела. По-моему, она меня и не видела, а только произносила слова, складывавшиеся в ее сознании из призрачного шипения и свиста.

– Каждому известно, что результат чего бы то ни было можно получить множеством разных способов. Вот вы поднялись утром с постели в дурном расположении духа. Вы могли ночь не спать, думая о прошлой вечеринке. Могли спать без задних ног, и дурное ваше расположение возникло исключительно по причине того, что ванная занята соседом по квартире. Вы могли прийти домой под утро и не успеть еще лечь в постель. Могли вечером читать книгу или играть с друзьями в «Джугарбу-девять», или стоять весь вечер у окна, глядя на звезды. Вы понимаете меня? Все эти варианты вашего прошлого могли привести к одному и тому же результату: дурному настроению поутру. Уравнения квантовой физики утверждают, что, если многовариантно будущее, то и прошлое многовариантно не менее, а то и более – в оценках числа ветвлений реального мира в прошлое наши теоретики разошлись на три порядка, и проверить их расчеты можно было только экспериментом.

Слишком много слов…

– Дженни, – я попытался взять ее за руку и опять потерпел неудачу. Дженнифер отбросила мою руку с такой силой, что я едва удержался на ногах, и сделала жест, невозможный для девушки ее положения и возраста: положила руку призраку на бедро и заговорила, на меня по-прежнему не глядя:

– Вот и получилось то, что получилось, – сказала сестра. – Так разрешаются, оказывается, все парадоксы путешествий в прошлое. Вы можете выбирать будущее, но прошлое вы выбрать не можете и потому оказываетесь сразу во всех случившихся вариантах мироздания. Чем больше таких вариантов (а их на самом деле почти бесконечно много!), тем меньше ваше реальное присутствие в каждом из них. Тем меньше вы можете взаимодействовать с тем физическим миром, в каком оказались. Темное вещество во Вселенной, составляющее четверть ее массы, – это вещество, попавшее в прошлое. Оно очень слабо взаимодействует с обычным веществом. Так и путешественник в прошлое – подобно темному веществу, он почти невидим, неощутим, он не может на прошлое влиять, и прошлое не способно влиять на него.