Ольга Макарова - Б.В.Г

Дар не нашел слов… Просто положил руку дяде на плечо… Вопреки всем ожиданиям, Ив не стал отталкивать эту руку.

Подошла Рон и молча обняла их обоих. Мих, Рая, Каяла, Нефью стояли рядом, а Скирр обхватил ручками колено Дара, прижавшись меховой щекой к грубой джинсе штанины…

…Открытое море… безбрежная синева…

— Мне бы хотелось встретить пирата! — восхищенно сказал Лёня, глядя в даль.

Эх, мальчишка…

— Дядь-Влад, жаль, что сейчас нет пиратов, правда?

— Хехм! Да нет, Лёнька, есть…

— Не тех! — нетерпеливо перебил мальчик. — Не тех, которые диски продают! Настоящих! Настоящих пиратов! С саблями и мушкетами… и чтобы корабли… с парусами…

— Я в детстве всегда говорил отцу, что вот вырасту, куплю корабль, команду наберу… и буду пиратом… — ностальгически вспомнил я…

— А чего не купил? — укоризненно спросил меня Лёня.

— …Э… денег не было… — ответил я невпопад…

— Дядь-Влад, а ты тоже играешь в Виверейн? — вдруг сказал мальчик… — Ну… я видел один раз, как ты карту рисовал…

Мне ничего не оставалось, как только согласиться…

— Ааа… — застенчиво протянул Лёня. — Можно мне тоже… хотя бы посмотреть… мне папка играть не разрешает, даже дома…

— Можно, — отчего-то очень охотно согласился я. И сразу понял, почему: я больше не одинок, пусть этот ребенок и не знает, что то, что я затеял — больше чем игра… все равно: он будет со мной, а это очень важно…

Черный бархат — от одного края до другого. И — далекие огни в вышине…

Рядом с Лёном-младшим стоял Дрейк. Он давно уже героически боролся со сном, будто эта ночь должна была принести что-то особенное. Но нет — только тишь да звезды…

— Как ты знаешь, куда плыть, Капитан Лён? — спросил Дрейк тихо.

— По звездам… — задумчиво ответил маленький капитан. — Отец учил меня…

— А-а… — понимающе протянул Дрейк…

— …Они так ярко светят… — раздался голос. Оба мальчишки испуганно вздрогнули. Но это был всего лишь Дар, который, конечно, никуда не уходил, но вел себя столь бесшумно, что про него успели забыть. Точно тень, он отделился от стены и выпрямился во весь рост, освещенный трепещущим светом керосиновой лампы… — Звезды светят так ярко… мне больно… этот свет… он по сердцу режет, как нож…

— В чем дело, Дар? — спросил его Лён. Но Дар не стал отвечать и скрылся в черноте за дверью…

— …В чем дело, Дар? — спросила его Рон, стоило ему переступить порог каюты. Похоже, она давно ждала его. — Что случилось, сынок?.. Последние пару дней ты сам не свой…

— Звезды, мама… и облака… — Дар говорил так, точно его душила то ли боль в горле, то ли жестокая обида… — Мне больно… — и больше он ничего не смог объяснить.

— Иди ко мне, — ласково сказала Рон…

Сын уснул, положив голову ей на колени. Наверное, ему стало спокойнее…

Рон гладила жесткие черные волосы… которые были совсем как у Влада… Влад, Денис, Ройхо-Влад… один и трое разных… зачем всё…

«Я заберу твою боль…» — подумала Рон и усилием воли сквозь самые кончики пальцев заставила ее течь к себе, чувствуя, как слева от сердца, там где кроется душа человеческая, раскрывает кровавые края страшная черная пропасть…

— Не надо! — вдруг вздрогнул Дар и накрыл ее руку своей. — Мама, ты что?! Не надо. Эта боль отмерена мне, и никому больше. Даже такое не случается зря… — он помолчал, успокаиваясь, и произнес уже ровным и спокойным голосом: — Это предчувствие… Не знаю, чего… Но чего-то очень важного: очень плохого или очень хорошего…

Эмеральд… Мы с Лёнькой сыграли тренировочную партию…

Виверейн — это игра в божество. Я выбрал себе Лик и Имя, изобразив себя крылатым демоном с волчьими клыками и алым пламенем в глазах и назвавшись Фенриром. Вот такой аватар… Не знаю, чем мне не по нраву пришелся другой — крылатый голубоглазый красавец… возможно, сам себя я видел демоном — вот и вся причина…

Я давно открыл для себя, как вернуться, и понял, почему это сумел сделать мой Дар — сумел не просто заглянуть в чужой мир, но обрести в нем плоть и кровь… Потому что я в него верил… Это все равно что протянуть руку через непроницаемый прозрачный барьер, как сделал я когда-то для Рон…

Я открыл для себя, как вернуться…

…Бог жив, пока в него верят. Значит, нужно создать эту веру…

Сначала был пророк…

Редьяри был охотником на пушистиков. Эти существа хоть и до жалости похожи на человеческих детей, но — вот так подумаешь, что и вкусное мясо, и теплый мех — и перестанешь жалеть. К тому же они беззащитны, не в пример людям. Правда, в последнее время стали пугаными — приходится ставить силки или же стрелять издалека…

…Силки Редьяри обходил обычно по утру. Вот как раз в это утро он вытащил из крючочной ловушки полуживую добычу и, не глядя в умоляющие карие глаза, добил пушистика ножом…

…Охотник связывал лапки жертвы веревкой и совершенно не подозревал, что за ним наблюдают два внимательных взгляда. Впрочем, скоро внимание стало настолько пристальным, что взгляды уже только не жгли спину.

Редьяри стал оглядываться по сторонам. Но странно: там, откуда веяло беспокойством, было только безбрежное море…

И вдруг один из бликов, плясавших по беспокойной воде, резанул по глазам, да так страшно, что Редьяри закричал. Потом у него подкосились ноги, и он рухнул и забился в судорогах на холодном мокром песке.

Ему казалось, что блеск ослепил его. К тому же, темнота жутковато окрашивалась алым — цвета крови.

— Не бойся, человек, — услышал Редьяри спокойный голос из темноты, и страх действительно отступил.

Охотник разом перестал чувствовать и боль в глазах, и холод мокрого прибрежного песка — он точно оказался в темной маленькой комнате, где кроме него был кто-то еще. Его Редьяри не видел, но чувствовал присутствие и слышал голос.

— Я тебя выбрал, Редьяри.

— Кто ты?

— Что ж, я не побоюсь назвать тебе свое имя. Фенрир. Так зовут меня люди. Стань моим голосом на этой земле, и мы с тобой будем править миром.

— Фенрир… Фенрир-волк?..

— Твой клан когда-то почитал меня, Редьяри, и побеждал с моим именем на устах. Теперь я вернулся. Я вдохну в сердца людей новую веру, а тебя я научу, как вести победоносные войны и собирать бесчисленные армии. Иди в свое поселение и расскажи, что я вернулся.

— Они мне не поверят. Я простой охотник… я не вождь и не командир…

— Поверят. И пойдут за тобой. Иди. И помни, Редьяри: я стою за твоим плечом…

…В этом было что-то от угрозы… и не повиноваться было невозможно…

Как только Редьяри почувствовал, что его будто вытолкнули из той темной комнаты, он вновь увидел и свет раннего утра, и холодные волны, и распростертую на песке тушку пушистика… Случилось ли все на самом деле?