Бен Кей - Инстинкт

Ближе всего к монстру оказался Такеши. Правда, он успел отвернуться, но это его не спасло. Кислота настигла несчастного со спины, растворила его одежду, затем волосы, медленно, продлевая агонию, прожгла кожу… Он еще продолжал кричать, упав на колени, когда ядовитое облако принялось разъедать открывшиеся внутренности: словно нож гильотины разрезал Такеши на тонкие слои — обнажились череп и лопаточная кость, в окружении ярко-красных тканей, открылись бурые и белые участки стремительно распадающейся плоти…

И в то же время спереди он выглядел вполне нормально: да, человек испытывал страдания, но на нем не было каких-либо видимых повреждений. В сумраке Майк и Сьюзен не могли понять, что с ним происходит. Однако скоро все стало ясно — Такеши рухнул вперед, их глазам открылись его внутренности, и к воплям страдальца прибавились истошные крики Сьюзен.

Запах испаряющихся остатков одежды, кожи и плоти был ужасен. Бишопа потянуло на рвоту, но его желудок был давно пуст. Гаррет шагнула ближе к останкам Такеши и разрядила в гигантского скорпиона все, что оставалось в ее обойме. Шесть ног отвалились, чудовище было обездвижено, но, стоя со стороны хвоста, они не могли произвести смертельный выстрел в голову.

Скорпион издал пронзительный вопль, напоминающий крик умирающей птицы. Он выронил из пасти то немногое, что осталось от туловища Уэйнхауса, и попытался повернуться к нападающим на него людям. Новые пули прошили бока, и он сдался — обмяк, его брюшко раскололось, как яйцо, выпустив наружу обратившиеся в жижу внутренности.

Уэбстер и Гаррет стояли над останками скорпиона и Уэйнхауса. Слева от них растаял, исчез Такеши, и кислота разъедала пол в том месте, где только что лежали его останки. Зловоние растворившейся плоти сливалось с запахом кислоты и вызывало резь в глазах и спазмы в желудке.

— Я-то думала, что хуже уже не будет, — пробормотала Гаррет.

Крики Сьюзен стали тише, и они снова услышали жужжание ос за дверью.

Гаррет сменила обойму.

Негромкий сигнал уведомил Тобиаса, что он получил сообщение. На экране отобразились коды и электронный адрес. Не теряя времени, Пейн набрал на клавиатуре нужную последовательность. В ожидании подтверждения Тобиас думал: неужели он только что послал на верную смерть несколько мужчин и женщин? И не приведет ли это…

Ответ пришел в виде серии звуковых сигналов, после чего экран погас. Затем компьютер заговорил. Пейн замер, словно в него попала молния.

— Доброе утро, сэр. Это служба спутниковой связи. — Компьютер вещал бодрым мужским голосом. — Операции такого рода не допускают перехвата. Это означает, что дальнейшее общение не может производиться в письменной форме. Я — офицер Пентагона, но вы слышите голос, измененный в результате прохождения через систему многократного кодирования. Ваш голос будет изменен подобным же образом. Если это понятно, сообщите, чем я могу быть полезен.

Тобиас внимательно посмотрел на экран.

— Вы… вы меня слышите?

— Да, — тут же отозвался голос. — Ваш компьютер снабжен микрофоном.

— Э… У меня имеется код авторизации для проведения операции Д-22 в Колинас де Эдад.

— Да, сэр. Мне нужно подтверждение вашей идентификации.

— Разумеется… Хэзлит, четырнадцать, девятка, астро.

— Принято. Прошу код авторизации и детали по второму контакту от господина Стерна.

— У меня есть оба кода, включая тот, что позволяет мне действовать от имени господина Стерна.

— Вас понял. Диктуйте, сэр.

— Двенадцать, один, двадцать шесть, семь, один, четыре, ноль, восемь, шестнадцать, восемь, три, девятка.

— Принято. Процедура по нанесению ядерного удара по БРЭВИСу активируется немедленно. С учетом времени для передачи приказа пилоту и длительности полета предполагаемая задержка один час. Конец связи.

— Целый час? Нельзя ли поторопиться, мать вашу?

— Сэр, наша ближайшая база находится в двухстах тридцати пяти километрах к северо-востоку от Колинас де Эдад. Поэтому ответ отрицательный. Мы не можем попасть туда раньше. Однако, насколько мне известно, имеется система дистанционного взрыва по спутниковой линии связи, и мы можем попытаться ее активировать.

— Нет, не нужно. Просто постарайтесь ускорить вылет.

Гаррет прицелилась для третьего выстрела. Дыра в двери стала шире — отчасти из-за усилий ос, отчасти из-за того, что второй выстрел не был столь же удачным, как первый. Пуля срезала небольшой кусок двери и пронзила трех ос, но около дюжины этих тварей по-прежнему пытались проникнуть в Брюшко.

Уэбстер приказал всем припасть к полу и не шевелиться. На первый уровень уже проникло немало насекомых, но они в большей степени интересовались друг другом, чем людьми, которые лежали неподвижно и были для них практически невидимы.

После того, что случилось с Уэйнхаусом и Такеши, уцелевшими овладело отчаяние. Оба погибли, один был рассечен пополам, от другого вообще ничего не осталось. Зловоние, удушающая жара, нескончаемые вопли… Люди были сломлены, опустошены — призрак надежды на спасение таял.

Палец Гаррет лежал на спусковом крючке. Она закончила короткую мысленную молитву — так было при каждом выстреле, ее мозг отдал приказ, и тот прошел через руку и кисть к последней фаланге указательного пальца.

В самый момент выстрела в ее локоть ткнулась тля величиной с яблоко. Удар был слабым, но и он сказался на точности прицела. Ее оружие, модификация израильской штурмовой винтовки «Тавор 21-С», выстрелило пулей калибра 6,5 мм и весом 5,9 г, которая со скоростью 854 метра в секунду понеслась по траектории, поднятой на три градуса относительно желаемого направления. Гаррет лишь оставалось надеяться, что диаметр входного отверстия окажется малым и что выстрел угробит несколько ос.

Вместо этого выстрел снес полдвери и убил лишь три осы.

— Они здесь! — закричала Гаррет и замерла, упав на пол.

Другого выхода не было: опаснейшие противники даже в хорошо освещенном замкнутом пространстве, здесь, в огромном темном помещении, эти осы становились непобедимыми.

Гибель была неизбежной.

Осы ворвались в Брюшко волной смертельного ужаса, мгновенно заполнив все пространство яростным гулом. Давящая жара, зловоние, неотвратимый оглушающий рев подавляли остатки воли, густой сумрак порождал пугающие призрачные тени. Люди в отчаянии вжались в пол и затихли в ожидании конца.

Лестницу теперь озаряли зеленые осветительные патроны. Джейкобс, Миллс и Мэдисон не знали, сколько им понадобится таких патронов, чтобы преодолеть сотни метров мрака, а ведь им приходилось еще нести оружие. По мнению Миллса, лучше было остаться без осветительных патронов, чем без боеприпасов, и все с ним согласились.