Альфред Бестер - Миры Альфреда Бестера. Том 3

— Каким образом? — осведомился Шима. — Деньгами?

— Знаниями. — Индъдни поднялся, чтобы проводить их. — Что такое, доктор? Вы не слышали про скандал с подвесной дорогой на горе Эверест?

— Слышал, конечно. Она обрушилась.

— И пятьдесят несчастных обрели увечья и смерть. Но это — не скандал, о котором я говорю. Когда спасатели прибыли на место катастрофы, то на снегу корчились, взывая о медицинской и юридической помощи, не пятьдесят, а сто пять «жертв». В этом и состоял скандал, какого я вам не желаю.

Индъдни распахнул дверь и выпроводил их с улыбкой и тихим «Благослови вас Опс!», Потом закрыл дверь, нажал на кнопку и распорядился в пустоту:

— Прошу возобновить запись и пришлите господина Нудника Лафферти.

Первый шальной Опсдень недели Опс — традиционного празднества Опалий (женское движение в пику устроителям Сатурналий), призывавшего к бездумным увеселениям… Можно подумать, что в Гили требовался какой-то повод для безумств. Опс, супруга Сатурна, богиня Земного Изобилия (возможно, само слово «обильный» восходит к ее имени); в ее честь дотрагиваются на счастье не до дерева, а до земли, дарят сувениры из глины и предаются поголовному братанию, забыв о различиях в социальном положении.

Никаких учений, никаких обрядов, никакой кары, никаких особых одежд, речей и приветствий: веселись кто хочет, хоть до упаду! Лучший способ почтить Опс — побаловаться с бабенкой, плотно впечатав ее зад в землю, — что и проделал только что Блэз Шима.

— Опс благослови! — выдохнула Гретхен.

— Опс благослови, любимая.

— Этот щебень терзает мне спину.

— Щебень! Как не стыдно, Гретхен. Это земля, проделавшая к нам долгий путь из прекрасной Франции. Мы не стоим за затратами.

— Тогда любовь у французов — сильно каменистое занятие. Ты бы раньше ее просеял, что ли.

— А я так и сделал — сквозь дуршлаг. Мы так любили друг друга, что земля сбилась в комья.

— За что и выношу тебе благодарность. Опс благослови. А теперь — устрой мне подстилку.

— Забирайся сверху.

— Ага, так уже лучше. Снова благодарю вас, сударь.

Прошло минуты две или, возможно, двадцать, пока они млели и шептались на террасе.

— У тебя чудные выпуклости, любовь моя…

— А у тебя величайший…

— Уже нет.

— Он придет в себя… У этого парня хватает силенок.

— Этим он и отличается от всего меня.

— Не принижай себя.

— Просто помню о le pauvre petit. Мне бы твою силу, Гретхен.

— Я не сильнее тебя.

— В десять раз сильнее.

— Нисколько.

— В пять?

— Ничуть.

— В два с половиной?

— У тебя есть своя сила, Блэз.

— У меня-то? Да я мягкотелый, как Индъдни.

— Опять ты его недооцениваешь. В этом человеке чувствуется сталь.

— Ну если ты не возьмешься ее нащупывать…

— Блэз! Ты ревнуешь?!

— Да так… просто иногда ты на него как-то странно поглядываешь.

— Стараюсь оценить его… Определить его склад. Он держит свою яростную натуру под спудом, Блэз. Если он утратит контроль над собой — берегись!

— Этого бородатого индусского хмыря? Да ни за что!

— Забавно, что ты так к нему относишься, потому что вы похожи.

— С Индъдни?!

— Ну да. В тебе тоже скрыта тяга к насилию, только твой образ действий — нападение и отход.

— Ты меня разыгрываешь.

— Ни-ни. Ты или как le pauvre petit скрываешься от сложностей в своей лаборатории, или убегаешь от кризиса — бросаясь на него в атаку. В этом случае — остерегайтесь господина Хоча!

— Ни за что не соглашусь. Я никогда и никому не хотел причинять боль. Должно быть какое-то другое объяснение этой дикости с Хочем.

— Ладно, возможно, ты и прав — мне слишком хорошо, чтобы спорить. Давай еще понежимся…

— Слишком уютно, хочешь сказать…

— Да, и сон навевает. Что мы сегодня должны сделать, кроме того, чтобы радоваться Опс?

— Рассчитаться за наши выходки. Субадар дал мне перечень законных претензий.

— А… ну да… поделим поровну. — Зевок Гретхен защекотал ему ухо. — Это не займет много времени, и мы поедем ко мне.

— Только если ненадолго. А я — у меня есть, чем заняться еще.

— Ах, как мы заняты, заняты, заняты…

— Нужно найти место, где я мог бы проверить твои органы чувств.

— Вот что… А нельзя в лаборатории?

— Нет. Нужно найти помещение, полностью изолированное от внешних помех.

— Вроде космического вакуума?

— В космосе вовсе не вакуум, но смысл как раз такой. Где-то глубоко, наглухо изолированное, и чтобы была силовая линия… Не так-то просто будет это найти…

— Для такого-то гения? Не смеши!

— Опсблагодарность, сударыня. Не возражали бы вы с-над-меня слезть?

— Но мне так уютно…

— Брысь… брысь…

Гретхен, недовольно ворча, встала и осмотрелась глазами Шимы.

— Я подмету террасу.

— Оставь до конца недели Опс У нас слишком много дел сегодня. Что ты наденешь?

— Простой белый комбинезон — ничего лишнего. А ты?

— Тоже, только рабочий джинсовый.

— Хорошо… удачи тебе. Опс благослови тебя, парень.

— Удачи, сударыня, и Опс благослови тебя.

Неимоверная зала для заседаний в «ФФФ» была битком забита халявщиками — обтрепанными, орущими, распевающими, пьющими, лакающими. На козлах вдоль всей пятнадцатиметровой стены были устроены столы, заставленные едой, питьем и всяким балдежом, а обслуживали всех желающих одиннадцать достопочтенных директоров «ФФФ», в покрытых пятнами поварских фартуках и колпаках, сияющих улыбками. Опс-день!

Шима с трудом протиснулся через толпу к самому столу.

— Опс благослови, сенатор, я…

— Сегодня я Джимми-Джей, Блэз. Опс благослови. Что тебе подать?

— Я ищу председателя, Джимми-Джей.

— Миллса? Он, кажись, обслуживает охотников до сэндвичей с дурью. Там, через один стол.

Шима протолкался вдоль столов.

— Опс благослови, генерал.

— Сегодня я Джорджи, Блэз, мой мальчик. Опс благослови. У меня тут всякие примочки главного калибра — так и валят! На белом? Ржаном? С волоконцем? Покруче?

— Я думал, что этот прилавок за председателем.

— Уже нет, малыш. Он перебрался на раздачу самогона.

Шима еще потолкался.

— Опс благослови, губернатор.

— Сегодня просто Нелли, Блэз. Добрый, надежный старина Нелли. Глянь, у меня тут есть кое-что для тебя, сынок. То, что доктор прописал! Шутка, сынок. Смотри, мое изобретение. Называется «Боль в ухе». Ну и затаривает, кореш! Все шары зальет.

— Как так, губе… Нелли?

Губернатор кивнул на кучку вповалку сбившихся в уголке клиентов, сияющих Улыбками.

— Всех скосил эликсир Нелли. «Боль в ухе», вот как.

— А что в нем такого особенного?

— Его не пьют, сынок, а закапывают. Прямо в ухо, и у тебя — взрыв. Вот тебе полная пипеточка…

— Попозже, губер… то есть Нелли. Я ищу Председателя. Сказали, что он здесь.