Дмитрий Де-Спиллер - Поющие скалы (сборник)

Такое же горькое изумление испытали Иванников и Волков, увидев, что их корабля нет за скалами и вообще нигде его нет. Они носились туда-сюда на своем планетоходе, впрочем, без всякой надежды, ибо было очевидно, что корабль никак не мог в считанные минуты оттащиться ветром за горизонт. Да и ветра никакого не было!

Космонавты вдоль и поперек изъездили всю равнину, сделавшуюся за скальной грядой удивительно гладкой и удобной для езды. Наконец ход вылетел на морской простор, устойчиво держа под днищем метр стандартного воздушного пространства.

— В океане нам искать нечего, — сказал Иванников. — В океане почти весь корабль был бы виден на поверхности. Даже в шторм.

— Ты прав, — охотно согласился Юра Волков и улыбнулся.

Миша Иванников насторожился, потому что Юрии улыбался и соглашался одновременно именно тогда, когда собирался возражать.

— Ты прав в одном случае: если океан здесь наш, Тихий. Атлантический, короче водяной, — Юрий снова улыбнулся. — А если он этиловый? Плавая в воде, корабль мог бы утонуть в более легкой жидкости.

— Остроумная мысль. Однако спектролокационое зондирование показало, что это самая настоящая вода, — веско ответил Миша.

Наконец они вышли из планетохода и внезапно услышали странную музыку. Собственно, не музыку даже, а одни неритмические каскады аккордов без всякой композиции, но сладостные, просветленные. Они неизъяснимо околдовывали душу.

Дул легкий ветер, и, когда он ослабевал, музыка становилась тише. Вскоре ветер совсем прекратился. Вместе с ним исчезла и музыка. Этот краткий дивертисмент хотя и озадачил космонавтов до крайности, но и необъяснимым образом успокоил. В их отчаянном положении указания на неведомые здешние стихии скорее могли вселять неясную надежду, чем страх.

— Кажется, музыка шла от океана, — неуверенно определил Иванников, когда звуки исчезли.

— А мне почудилось, что она шла откуда-то оттуда, — возразил Волков, указывая рукой мимо уступчатых скал, и прислушался, наклонив голову. Однако музыка не возобновлялась.

Выждав минут пять, космонавты возвратились в модуль. Пытаясь найти разумное объяснение, куда мог деваться их корабль, они исследовали одну за другой все мыслимые ситуации. Наконец Волков взорвался.

— Не мог же корабль улететь! — вскричал он, взмахнув руками. — Он где-то рядом. Мы непременно его найдем!

— Прежде надо сообщить обо всем на Пятнадцатую станцию, — решительно заявил Иванников.

— Конечно, ты прав, — произнес Волков и зло стукнул люком, выбираясь из модуля. Иванников последовал за ним.

Через минуту космонавты были уже в пути. Они не имели возможности послать лазерограмму немедленно: Пятнадцатая станция скрывалась за горизонтом. Чтобы навести на нее лазерный луч, надо было очутиться хотя бы одним градусом ближе к экватору. И надо было спешить, потому что предстояло затмение Пятнадцатой станции — ее должен был заслонить диск Амфиона. Точное время начала затмения космонавтам не было известно. Они могли бы установить эту минуту астрономическими наблюдениями, но предпочли не тратить на это лишних минут и катились на юг, не останавливаясь и не отдыхая.

Вскоре на равнине появились странные розовые курганы. Когда Амфнон опустился за горизонт, Иванников включил прожектор. Через час совсем стемнело, лиши Стримон — естественный спутник Эвлимены — своим пепельным светом чуть обелял мрак. Полагая, что уже пройдено достаточное расстояние, Иванников въехал для наблюдения звезд на один из курганов и остановил планетоход. Он достал электронную астролябию, но только приоткрыл дверцу, как вдруг почувствовал, что машина куда-то проваливается. Через мгновение планетоход ударился обо что-то твердое, посыпались осколки прожектора, Волков болезненно вскрикнул.

— Ты ранен? — тревожно спросил Иванников.

— Руку подвернул, — отозвался Волков. Иванников достал из ранца фонарь, направил его луч перед собой. За стеклом темнели черные как уголь деревья. Они лишены были листвы, вместо веток торчали длинные шипы. Полость, в которую рухнул планетоход, оказалась участком окаменелого леса под круглым колпаком.

Чтобы не проколоть впотьмах скафандров шипами мертвых деревьев, космонавты решили не покидать планетохода до наступления утра. Утром, когда сверху сквозь дыру, проломленную планетоходом, начал просачиваться свет, космонавты вышли из своей машины и скоро поняли, что вывести ее из-под колпака не удастся. Огромный шип пропорол днище планетохода и проткнул бак с горючим. Горючее вытекло все до капли.

— Что ни дальше, то веселей! — с горечью воскликнул Волков.

— Лошадь бы поймать, — мутно пошутил Иванников.

— Ты же знаешь, что фауна и флора Эвлимены…

— Я не про это. Я про лошадь как таковую. Знаешь песню: «Запрягу я тройку борзых, темно-карих лошадей, э-эх!..»

— Определим хотя бы наше местонахождение…

— Непременно. «И поеду и помчусь я прямо к любушке своей…» — Продолжая напевать, Иванников собрал в охапку инструменты и начал протискиваться меж колючкам. Волков пробирался за ним, сшибая колючки геологическим молотком. Вскоре космонавты целыми и невредимыми выбрались из пустого кургана, пробив в нем дыру. Они осмотрели края пробитого отверстия и поверхность свода. Свод состоял из сросшихся панцирей трехглазых насекомых. Триллионы этих насекомых некогда возвели над лесом множество подобных колпаков-курганов.

Выбравшись на вершину кургана, космонавты занялись астрономическими измерениями, Выяснилось, что посылать лазерограмму отсюда нельзя по причинам уже не географического, но топографического порядка. Хотя нужная широта была уже достигнута, но к югу находилась пологая возвышенность, заслонявшая собой Пятнадцатую станцию.

Волков и Иванников решили подняться на возвышенность пешком. Пришлось вернуться к планетоходу и снять с него лазер. Взяв с собой кислород и пищу, они отправились в путь.

Идти пришлось долго. Казалось, подъему не будет конца. Время от времени космонавты проламывали розовые курганы и убеждались, что в каждом из них заключены окаменелые деревья. Часов через пять путь перегородили нагромождения камней. Дальше на юг двигаться было невозможно. Космонавты пошли вдоль каменных гряд, надеясь рано или поздно их обойти. Неожиданно они заметили розовую гофрированную трубу, то тут, то там выступавшую из-под камней. Волков пробил в ней щель, и оттуда посыпались окаменелые червячки. Труба состояла из того же материала, что и розовые курганы — то есть из сросшихся раковин трехглазых насекомых.

Иванников и Волков прошли шагов триста вдоль трубы и остановились перед местом ее соединения с другой трубой, вчетверо шире. Продолбив в ней отверстие, Иванников спустил туда ноги и спрыгнул на дно широкой трубы. Она оказалась достаточно просторной, чтобы служить подземным ходом, и вела прямо на юг. Волков подал товарищу инструменты и присоединился к нему.