Александр Усовский - Книги лжепророков

Одиссей до дна выпил холодную, как лёд, "перье" (стало быть, девица достала французскую минералку из бортового холодильника. Однако!), положил пустую бутылку на пол салона своей "копейки". Вода бодряще пробежала по пищеводу — и Одиссей почувствовал, как к нему постепенно возвращается способность здраво рассуждать и анализировать ситуацию.

Ну что ж, спасательный этап закончен. Ему, действительно, изрядно полегчало — хотя рёбра по-прежнему паскудно ныли, и дышать было невыносимо больно; ну, да это надолго, можно пока на эту ноющую боль внимания не обращать, да дышать неглубоко, но почаще. Ему удалось уцелеть под пулей убийцы — теперь же стоило понять, отчего на него объявили вдруг охоту; вроде ж не сезон? Посему мы сейчас отъедем чуток в сторону — и вдумчиво разберемся с нашими дальнейшими действиями. Ибо информации накопилось — вагон и маленькая тележка; вдобавок к этому, за информацию эту ему едва не пришлось только что заплатить собственной жизнью. Стало быть — эта информация того стоит? И вообще — что он в настоящий момент держит у себя в голове? За что пять дней назад был убит Сармат, а полчаса назад — едва не убит он сам?

Что ж, загадок накопилось изрядно; пришло время искать отгадки!

— Милейший Вениамин Аркадьевич, я вполне удовлетворён вашей работой. Пока…

— Спиро, что значит — "пока"? Всё идёт так, как вы того хотели: в двенадцати — подчёркиваю, в двенадцати! газетах развёрнута бурная полемика относительно будущего Каспия. Народ копья ломает из-за вашего гребневика; разве этого мало?

— Мало, любезнейший Вениамин Аркадьевич…. Каков общий тираж ваших двенадцати бульварных листков? Не знаете? Зато я знаю — менее ста тысяч экземпляров. Всех вместе! Ладно, надеюсь, вы расширите зону охвата — у вас есть еще целый месяц.

— Месяц?! Вы говорите — месяц?? Кто, как не вы, обещал, что события произойдут не ранее десятого июля? Сейчас на календаре лишь семнадцатое мая! Я вам что, Стаханов?

Парочка спорящих мужчин, с комфортом расположившаяся на открытой террасе кафе "Пловдив", что расположено недалеко от станции метро "Добрынинская" — практически ничем не выделялась среди изрядного количества посетителей этого недорого заведения. Посетители, разместившиеся за окружающими парочку столиками, не обращали на них никакого внимания, и лишь разговор на повышенных тонах привлёк к ним внимательный взор барышни, одиноко скучавшей за соседним столиком — впрочем, внимание на парочку спорщиков барышня обратила исключительно в силу своего охотничьего инстинкта. За несколько секунд оглядев чуть громче обычного разговаривающих мужчин, девица разочарованно опустила глаза: ловить было нечего. Плотный клерк, хоть и одетый в безупречный костюм от "Бриони", был, увы, безнадежно женат (о чём более чем красноречиво говорило кольцо на безымянном пальце правой руки) и, скорее всего, преданно каждый месяц нёс в дом всю зарплату, оставляя себе жалкие гроши на маленькие мужские удовольствия. К тому же его спутник… Собеседник клерка был для девушки не добычей, а, скорее, конкурентом, ибо опытный женский взгляд немедленно определил в существе, одетом в черкизовские "Прадо" и "Дольче и Габбано", особь среднего рода, каковых нынче что-то густо расплодилось в первопрестольной, и которые всё чаще и чаще отнимали у честных девушек их законные трофеи. Барышня напоследок облила презрением подлого гомика, из-под носа уведшего небедного толстячка — и продолжила свою охоту на других азимутах.

— Так вот, драгоценнейший Вениамин Аркадьевич. Сроки нам пришлось немного скорректировать, и ожидаемая сенсация произойдёт где-то в середине июня. Увы, сроки определяю не я. Посему кампанию борьбы против зловредного гребенника вам с коллегами нужно довести до предельного градуса где-то к десятому июня. К пятнадцатому мы обеспечим заборы проб воды и планктона из Каспия в районе станции Ялама и посёлка Хачмаз. В это время вы вместе с вашими коллегами из газет и телевидения должны быть там, чтобы отразить для жаждущих истины читателей весь этот увлекательный процесс. Запомните — как только я вам позвоню и скажу кодовую фразу — "граница" — вы немедленно бросаете всё, сообщаете коллегам, что произошло нечто невероятное — и мчитесь к погранпереходу Тагиркент-Казмаляр — Ханоба. Вас попытаются как-то оттеснить из зоны таможенного контроля — найдите подполковника Тагиева Исмаила Мамед-оглы. Запишите, а лучше запомните — Та-ги-ев. Исмаил Мамедович, или Мамед-оглы. Он всю вашу шайку-лейку — обязательно со съемочной группой! — проведёт к грузовику, который на ваших глазах азербайджанские таможенники вскроют. Остальное — вопрос вашего профессионализма. Запомнили?

— Запомнил, запомнил… Спиро, вы представляете, какие суммы я трачу на то, чтобы люди мотались в этот… Азербайджан? — И франт тут же состроил недовольную гримасу.

Клерк покровительственно улыбнулся и похлопал его по плечу:

— Прелестнейший Вениамин Аркадьевич, но ведь эти суммы выдаю вам я… Мне ли не знать? Не бойтесь, вы свои комиссионные всё равно получите — так что тратьте, не стесняйтесь. Проблема гребневика должна волновать каждого жителя России! Ну, или хотя бы каждого десятого… — И клерк иронично ухмыльнулся.

— Хорошо, я постараюсь всё сделать так, как вы хотите.

— Не постараюсь, дражайший Вениамин Аркадьевич, а сделаю! Только за этот глагол я готов платить деньги!

Франт вздохнул и кивнул головой.

— Ну вот, так-то лучше. Ладно, друг мой, сколько вам надо на те цели, которые я вам обозначил?

Франт что-то посчитал в уме, почесал кончик носа — и сказал решительно:

— Думаю, где-то тысяч сорок-сорок пять…

Клерк кивнул одобрительно.

— Вот таким вы мне нравитесь! Хорошо, встретимся завтра в кафе "Ёлки-палки" на Тверской, я там передам вам деньги. Не смею вас больше задерживать!

Франт тут же встал, и, не прощаясь, скорым шагом покинул террасу. Клерк довольно откинулся на спинку стула, закурил коричневую сигариллу; тут его взгляд упал на давешнюю девицу, продолжающую сиротливо сидеть над скудным ужином из тарелочки салата и пачки сигарет. Клерк чуть заметно улыбнулся, жестом подозвал официанта — и, когда тот мгновенно приблизился, сказал вполголоса:

— Вон той девице, в белой мини-юбке — доставьте от меня бокал мартини. И сообщите ей, что я буду рад видеть её за своим столиком.

Дела Спиро Такмана шли недурно — и он не видел причин, чтобы отказаться от маленького приключения; в конце концов, все расходы по этой девице можно будет отнести на счёт операции "Gift Нorse"8 — которому, как известно, в зубы не заглядывают…

Левая рука не действовала, и каждое движение руля доставляло адские боли — но ехать было надо, и Одиссей, сжав зубы, за два часа с грехом пополам доехал до Львова. Сначала он, правда, собирался свернуть куда-нибудь в лес и там чуток придти в себя, а заодно и проанализировать ситуацию — но затем, по зрелом размышлении, пришёл к выводу, что в большом городе ему будет чуток безопаснее; в конце концов, его недоброжелатели, скупив пару-тройку персонажей, связанных с краковецкой таможней и милицией, вряд ли распростёрли свои щупальца еще и на Львов. Дорого и неэффективно.