Эликс Делламоника - «Если», 2004 № 01

При первой встрече гаррап произнес длинную фразу, которую Николай расценил, как традиционное приветствие. Однако оказалось, что это было родовое имя гаррапа. Представив, как он станет обращаться к своему спутнику, Стверцов озадаченно прикусил губу. Гаррап же снисходительно похлопал советника по плечу, после чего позволил называть себя просто Шуни. В переводе с гаррапского имя проводника звучало, как Мозоль-Ha-Пятке.

Между землянами и аборигенами Нионы существовали некоторые анатомические различия, но внешне гаррап мало чем отличался от землянина, разве что ростом пониже и в плечах пошире. Лицо у Шуни было круглое, нос слегка приплюснут, глаза широко расставлены, нижняя губа отвислая. Волосы зачесаны назад и обрезаны на уровне плеч. Из одежды на проводнике был только жилет из шейота и здорово смахивающие на плавки короткие шортики из того же материала, поддерживаемые широченным поясом с огромной медной бляхой. На ногах — обувка, похожая на мокасины, тоже кожаная, но уже не из шейота. Довершали костюм кожаные поручи, прошитые петельками, в каждую из которых была вставлена метательная стрелка. Но главным оружием Шуни был большой складной нож с широким изогнутым лезвием; гаррап носил его, заткнув за пояс.

Проводник поначалу побаивался скайдера, но вскоре освоился и с интересом посматривал в приоткрытое оконце на проносящееся под самым днищем вершины деревьев. В полный восторг приводила Шуни волна, что гнал перед собой скайдер во время движения над водной гладью. Зная гаррапский язык лишь по учебнику, не имея языковой практики, Стверцов опасался, что в общении с гаррапом могут возникнут проблемы. Но оказалось, что Шуни неплохо объясняется по-русски. Коряво, путая безбожно падежи и времена, но все же понять можно. Шуни похвалялся подвигами своих героических предков, при этом врал так, как не снилось даже ирландским сказителям. Поначалу слушать истории Шуни было забавно, когда же пошли повторы, Стверцов переключился на изучение документов, которые прихватил с собой в дорогу. Но все его попытки увидеть картину культурной жизни аборигенов Нионы разбивались о тот факт, что индекс уровня культуры здесь застыл вблизи нулевой отметки.

Все расы говорили на разных языках, но при этом ни у одной не было письменности. Даже договоры с землянами заключались в аудиоформате. Все культурное наследие сводится к устным историям вроде тех, что травил с большой охотой Шуни, так ведь это даже фольклором не назовешь. Казалось, прошлое нисколько не беспокоило аборигенов. «Что прошло, то ушло навсегда», — сказал советнику один из миккопов. Никто не заботился о том, чтобы оставить потомкам какие-то зримые напоминания о прежних временах. Когда каждый день приходится думать о еде, тут уж не до песен, не до плясок, не до сказок вечером у костра.

Стверцов начинал понимать план Криглова. В условиях полунищенского существования, когда населению не хватало порой самого необходимого, а властные структуры внутри общин были в лучшем случае только отмечены, но при этом не, обладали ни малейшей возможностью осуществлять свои полномочия, ни о каком экономическом сотрудничестве между расами не могло быть и речи. Сильный забирал у слабого то, в чем в данный момент нуждался, и хорошо еще, если при этом понимал, что слабому все же нужно что-то оставить, иначе в следующий раз некого будет грабить. Вот и вся экономика. Но то, что ни одна из рас не обладала даже минимальным культурным наследием, позволяло надеяться, что базисные элементы, привнесенные извне, включая единые для всех язык и письменность, послужат основой для их слияния в единый суперэтнос.

За десять дней стремительных перемещений с места на место Стверцов успел побывать на территориях обитания джаззиров, миккопов и димминов. Целый день ушел на обследование болотистой низменности, густо заросшей колючим кустарником и высокой, в рост человека, травой, похожей на тростник, в надежде отыскать представителей шекконаров. Шуни сразу же заявил, что ничего у них не выйдет, и оказался прав: им не удалось обнаружить даже следов.

— Шекконар хитрый такой, — поглядывая в приоткрытое окно скайдера, качал головой Шуни. — Но все равно глупый.

— Как это? — удивленно спрашивал Стверцов. — Хитрые, но глупые?

— Так, так, — быстро кивал Шуни. — Хитрый — уметь хорошо прятаться. Глупый — поймать легко. Приманка нужна.

— Приманка? — еще больше удивлялся Стверцов.

— Так, приманка, — Шуни запрокидывал голову назад и старательно скреб ногтями шею. Стверцов уже успел уяснить, что таким образом гаррап выражал свое презрение к тому, о чем говорил. — Лучше — бралан. — Речь шла о домашних животных, стада которых пасли диммины. — Бралана тащить на топкое место, так. Чтобы вылезать не мог. Бралан мекать, шекконар думать: бралан сам на болото пришел. Прибежит мясо есть. Много шекконаров прибежит бралана есть. Шекконар мясо не жарит — сырым ест. Дикий совсем.

И в самом деле дикие, озабоченно качал головой Стверцов. Видно, придется для шекконаров отдельную программу разрабатывать.

Визит в столицу гаррапов Даш-Шадун Стверцов намеренно отложил на конец путешествия. Поскольку гаррапы были доминирующей расой Нионы, нужно вначале составить хотя бы самое общее представление об остальных. Если бы Стверцов не видел соломенных шалашей джаззиров, задымленных землянок миккопов и сараев, в которых диммины спали вместе со своим скотом, если бы не помотался по болотам в поисках хитрых, но глупых шекконаров, то непременно назвал бы поселок гаррапов убогим. Куча домов, собранных из доставленных с Земли стандартных строительных панелей и раскиданных как попало на огромной площади. Невозможно пройти от дома к дому, не провалившись по щиколотку в жидкую грязь, в которой копошились большие, с локоть длиной и в руку толщиной, белые черви. Стверцов знал, что черви эти насекомоядные, что-то вроде земных лягушек, и все равно старался обходить их стороной — уж очень напоминали они выросших до гигантских размеров опарышей.

Советнику было известно, что в свое время земляне поставили на Ниону партию полностью автоматизированных швейных станков вместе с программным обеспечением. Тому, кто обслуживал такой станок, оставалось только загрузить в приемное устройство несколько отрезков материала требуемых размеров, нажать кнопку «пуск» и спустя какое-то время получить на выходе готовое изделие. И все равно Стверцову трудно было представить того же Шуни обслуживающим один из «умных» станков. Хотя, конечно, глупо оценивать способности человека, исходя из того, как он одет.

Дверь, ведущая в резиденцию гаррапского вождя, по совместительству являющегося еще и официальным представителем планеты Ниона, болталась на неумело закрепленных петлях. Зато за дверью в небольшой прихожей гостей поджидали трое здоровенных по местным меркам гаррапов, вооруженных широкими палашами с зазубренными на концах лезвиями. Посматривая с интересом на землянина, охранники перекинулись парой фраз на гаррапском с Шуни, которого, судя по всему, хорошо знали, после чего гостям было позволено пройти дальше.