Александр Потупа - Эффект красной черты

- Не смешно, Фил. Вот именно - не смешно. Так и сказал мне этот Камов, между прочим, весельчак и большой любитель анекдотов. Слушай, Джим, сказал он, не надо впадать в пьяный восторг. Твоя утопия зависит не от машин и не от нас, их создателей, вернее - не только от нас. Она зависит от тех, кто стоит у власти. Потому что ни одна машина сама по себе не изменит социальной иерархии. Эвромат - необычная машина, со временем он сможет стать неотъемлемой частью общества, но все же важно, кто и как им воспользуется, какой среде он станет служить. И не надо впадать в утопию, говорил мне Камов, ибо из утопий никто еще не возвращался, чтобы поделиться восторгами по поводу увиденного. Там гибли народы и империи, и, чем заманчивей и безграничней казались иллюзии, тем уже и кровавей оказывалась тропа, по которой надо было возвращаться к нормальной жизни. Так вот, Фил, не будем и мы впадать в утопию. Одноцветное будущее, розовое или черное, выдумка, бред. Но самое страшное будущее - отсутствие будущего. И вот сейчас мы выбираем, Фил. Жаль, что здесь нет старины Камова, он бы кое-что посоветовал. Но мы вдвоем, и мы прекрасно понимаем, что до эвробомбы мы можем просто не дожить...

- Мы уже дожили до нее, - вздохнул Уондеринг, - мне кажется, дожили. Ты так и не понял, Джимми, что вчера в кабинете Президента ты устроил своеобразный полигон близ Аламогордо. Но нынешнее время предельно спрессовано, и в считанные дни может грохнуть уже не полигонный взрыв. К тому же, сейчас за окнами снова жаркий август, еще более жаркий, чем тогда... чем в то лето, когда я был совсем еще мальчишкой и жалел, что с Гитлером справились без меня, и надеялся, что без моего участия взрослые нипочем не сладят с японским императором... однако сладили... Ты извини, Джимми, старость часто заносит в детство. Просто мне вспомнились иллюзии тех времен - супербомба, которая навеки предотвратит войну, и все такое...

- Я понимаю ваши тревоги, Фил, - ответил Файтер. - И думаю, что работы Эвроцентра со временем необходимо рассекретить. Если эксперимент по Эвро-11 пройдет успешно, я сразу же...

- Если... я сразу же... - передразнил Уондеринг. - Если дадут - вот что следовало сказать. Это сложнейший вопрос, Джимми, и одной попыткой нарушить секретность тут не обойдешься. Надо придумать что-то иное, более масштабное. Ты вообще слишком сжился со своими эвроматами и потихоньку теряешь представление о чисто человеческом элементе. Ученых недаром рассаживают по клеткам самолюбия, недаром запирают в одиночки собственного таланта... Лояльный и узкий специалист-одиночка стал превосходной отмычкой в политической борьбе и особенно - в борьбе глобальной. А трагедия их узости, лояльности и одиночества - кого она волнует?.. Обо всем этом мы должны хорошенько подумать, и я обещаю тебе, что не умру, пока не выиграю нашу с тобой неоконченную дискуссию. Но в одном ты, безусловно, прав сейчас не до дискуссий.

Уондеринг встал и, щелкнув застежками портфеля, высыпал на ковер несколько тонких папок.

- У тебя еще будет время порыться в этих бумагах, - сказал он, - среди них есть отличные проекты. Новые высадки экипажей на Марсе и строительство первого марсианского города, а! Это звучит тривиально для нынешней молодежи, но не для меня... Я ведь бегал в школу под страшные слухи о какой-то брауновской штуковине, способной за полчаса перепрыгнуть Атлантику и врезаться прямо в Эмпайр Стейт Билдинг, где шпионы пытались установить радиомаяк... На последнем курсе университета я узнал о запуске первого спутника, потом был первый человек на орбите, потом высадка на Луне, потом - Марс... И каждый следующий шаг казался делом далекого будущего, а оно оказывалось все более близким. По этим ступенькам, Джимми, я и шел из безвестных социологов в знаменитые прогносты. И поэтому мне смешно, когда меня пытаются изобразить каким-то неолуддитом, современным сокрушителем машин...

- Лично я не изображаю, - улыбнулся Файтер. - Я отбиваюсь. Я хочу вам внушить, что некоторые машины уже вышли за рамки усилительных приставок к человеку, что они стремятся занять особое место в нашем обществе.

- Внушать ты умеешь, это правда, - сказал Уондеринг. - Ты мощный суггестивный генератор - вот что я скажу. Такие, как ты, могут высветить прекрасное будущее, но могут и прожечь страшную дыру в наших бедных мечущихся душах... Но мы опять уходим в бесконечную дискуссию. Хватит! Давай-ка сюда экземпляры своего доклада, Джим.

Файтер замешкался. Последние слова произвели на него сильное впечатление.

- Мы оба неплохие провидцы, Джим, - засмеялся Уондеринг. - Ты ведь никому не передавал материалы для публикации, ты боялся поставить своих близких и друзей под удар ведомства Сэма, верно? Ты, глазом не моргнув, рискнул своей жизнью и карьерой, чтобы предупредить человечество о близкой опасности, и рискнул человечеством, чтобы уберечь дорогих тебе людей... Прекрасный монолог для философской мелодрамы, а? Особенно если добавить, что это типичный пример интеллигентского бунта... Но у меня нет повода для такой декламации. Я уверен - ты вычислил мой приход. Ты знал, что Боб и его команда без меня не обойдутся, а я не обойдусь без приключения, связанного со спасением твоих материалов. И мне приятно, что при составлении такого блестящего прогноза ты не мог воспользоваться услугами эвроматов...

Файтер покорно пошел к столу и извлек оттуда две папки. Древний Фил аккуратно уложил их в портфель и прикрыл сверху одним из выброшенных проектов.

- Так-то! - назидательно сказал он. - Вот я прикрываю твою "Модель красной черты" очень любопытным проектом. Называется "Лунное око". Наш верный спутник превратят в сплошной всеволновый телескоп... Неплохо, а? Теперь дай мне микрокассету...

Файтер так же покорно подошел к стене и извлек маленький пакетик из-за ложной панели.

- Молодец, парень, - похвалил Уондеринг. - Я боялся, что ты не догадаешься сделать микрокопию. И я тоже не дурак.

Он извлек из кармана конверт с пластырем и расческу, подошел к зеркалу и аккуратнейшим образом поместил микрокассету под своим великолепным париком.

- Мы здорово играем в шпионов, а! - весело выкрикнул Уондеринг. Только отдирать эту штуковину будет больновато... И последнее - скажи-ка мне адрес своей семьи, ты ведь и не думал гонять их по заграницам.

- Это просто не удалось бы, - ответил Файтер, делая запись на квадратике самостирающейся бумаги. - Не такие уж они великие конспираторы. Их сцапали бы в первом же отеле...

- Я так и думал. Но лучше всего, если они не будут метаться по дальним родственникам, а поедут ко мне. В моей огромной берлоге-одиночке их никто не найдет. И я думаю, они скоро возвратятся в этот дом. Если твой доклад будет обнародован, Боб и его команда не станут с тобой воевать. Они попытаются обратить все к своей пользе. Может, Боб и впрямь ударит по ракетно-ядерным магнатам. Я уверен, в данный момент он уже ищет новую опору в электронных концернах, обещая фантастические заказы для расширения эвропрограмм. Он мастер переориентации и большой реалист, наш Мудрый Бобби. Так что не отчаивайся. Завтра тебя могут пригласить на место этого неврастеника Джи-Пай. Будет забавно... А пока - всего тебе наилучшего, великий шантажист...