Александр Потупа - Фантакрим - XXI

- Сволочи! - убежденно сказал Тэд Нгамбе, наблюдавший за событиями на экране со своего постоянного места в баре "Счастливый шанс".

- Да, засуетились треугольнички, - кивнул сосед по столику, давний его друг Славчо Миров.

- Жаль парнишку, - вздохнул третий приятель, Свен Олафссон.- Здорово этот Нодье Ясенева подцепил...

- Думаешь, он? - спросил Славчо.

- Кто ж еще? Я давно говорил, что на этих ученых смирительные рубашки натягивать пора.

- Какие сволочи! - повторил Тэд Нгамбе, поворачиваясь к экрану спиной.- Ничего святого! Попадись они мне...

- Ты кого имеешь в виду? - спросил Свен.

- Как кого! - воскликнул Нгамбе и ударил кулаком по столу. - Попадись мне этот чертообразный Нодье, я вмиг размазал бы его по стенке!

- Ты бы размазал, - добродушно ухмыляясь, протянул Славчо. - Только я вовсе не уверен, что старикашка Жан занялся столь опасным делом...

- А по-моему, Свен прав, - произнес Нгамбе,- эти ученые на все готовы пойти ради своих автоматических игрушек...

- Вот тебя-то я как раз не понимаю,- перебил его Олафссон,- хоть убей, не понимаю, как можно быть отличным наладчиком робототехники и одновременно - противником ускоренного прогресса. Сидишь себе дома, три часа дремлешь перед экраном, потом свободен, как птица... Чего тебе не хватает?

- Роботы усыпляют нашу бдительность, вот что я скажу,- загорячился Тэд. - Они перехватили все производственные операции, они успешно планируют их и сами себя обслуживают. За три года работы наладчиком мне ни разу - ты понял, ни разу! - не пришлось лезть в схемы с инструментом в руках. Вызовы в цех - просто традиция, к моему появлению все сбои уже устранены, и я смываюсь домой с вечно праздничным настроением. Корректировочные системы делают все за меня, а программирует их мощный самоналаживающийся компьютер - опять я не при чем. Впечатление таково, что и без моего контроля все шло бы столь же четко и гладко. А теперь роботы перехватывают и всякие там творческие функции. Вскоре лишними станут не только наладчики, но и сами ученые - вот что такое эвроматы, вот что такое программа Ясенева...

- Ну, это я не раз слышал,- усмехнулся Свен.- Ты слишком правоверный неолуддит, дружище, ты воспринял все ихние лозунги, как будто лозунги и есть реальный мир.

- Да, я убежденный неолуддит,- азартно перебил его Тэд.- И не скрываю этого. Но я неолуддит потому, что отлично знаю возможности роботов. У нас нет ни одного шанса в борьбе с ними. По сути, мы уже не способны их контролировать. Мы живем лишь с иллюзией контроля, а если управляющие компьютеры дополнятся эвроматами, мы вообще не сможем ни во что вмешиваться. Эти мозговитые железяки будут лучше нас знать, чего мы хотим и как удовлетворять любые якобы наши желания. Возможно, эти самые суперсапы Нодье еще сумеют стать партнерами эвроматов, но только не мы. И мне кажется, Свен, именно тебе следовало бы стать активистом и призывать к ограничению эволюции роботов... Потому что ты и сейчас в ауте!

- Положим, обидеть меня ты не сумеешь, - спокойно ответил Свен, однако взгляд его потемнел. - Я действительно до сих пор не выбрал себе дело по душе и боюсь, что мне нелегко будет влиться в этот мир. Так уж вышло... Мне не нравятся все эти попытки вылезть из собственной шкуры, чтобы мгновенно поумнеть. Умнеть надо постепенно, без понуканий... Но я вот думаю - а как бы мы кормились, во что бы одевались, о чем пели бы свои песни, если бы не роботы? Мы все - десять миллиардов...

- Ты клубок противоречий, Свен, - наконец-то улыбнулся Тэд. - То ты предлагаешь натянуть на ученых смирительные рубашки, то говоришь точь-в-точь, как этот официальный канал. И разве можно ускорять прогресс, похищая мальчишек?

- А я все-таки не уверен, что тут виноват Нодье, - сказал Славчо. Для старикашки Жана это слишком рискованно.

- Кто же еще мог устроить такую пакость? - спросил Тэд.

- А я вот думаю, не выгодно ли это твоим неолуддитам, а? - все так же добродушно ухмыляясь, заявил Славчо.- Я бы на их месте...

- Ты что, совсем сдурел? - выкрикнул Нгамбе, вскакивая и хватая Мирова за рубашку.- Да я тебе голову оторву!

- Ребята, успокойтесь, - вступился Свен и легким захватом отвел руку Тэда. - Глядя на тебя, хочется податься в суперсапы. Говорят, у них усилены контрольно-корректировочные функции мозга.

- Так какого дьявола этот болтун валит вину на неолуддитов, - заворчал Нгамбе, усаживаясь на место. - Мы не занимаемся террором. То, что сказал Славчо, невообразимая чушь!

- Я вправе говорить все, что мне вздумается, понял? - с обидой, хотя и довольно флегматично произнес Миров. - В компании наладчика и бездельника слова нельзя вымолвить...

- Ладно, не сердись, - совсем успокаиваясь, начал Тэд. - Завтра я отвезу вас обоих в одно уютное местечко и покажу, чем на самом деле занимаются эти страшные неолуддиты. А когда разоблачат старикашку Жана, ты, Славчо, будешь угощать нас целую неделю. Согласен?

- По рукам, - буркнул Славчо. - Но если прав окажусь я, тебе не сдобровать. Ты будешь ежедневно ставить нам бочку стима...

- Идет, - заулыбался Тэд. - Считай, что ты проиграл!

Первое ощущение - темная тягучая пустота, оглушающе бессмысленная, лишающая даже надежды на самоотождествление. В этой пустоте медленно стало вырисовываться нечто временеобразное, внутренне определяющее ход событий, точнее - лишь слабо подталкивающее к определению.

Потом как-то сразу сдвинулись мировые часы, разделяя прошлое и настоящее, и в прошлом возникло лесное озеро в солнечных бликах, пронзительный звук, превратившийся в капсулу, в распахнутую пасть кабины, в три черных фигуры, в одуряющий запах, мгновенно поглотивший озеро, солнце и совсем уже близкий мамин крик: "Тим! Ти-моч-ка!.."

Говорят, перед смертью многие слышат мамин голос, подумал Тим и очень удивился своей способности думать. Если я могу что-то вспоминать и размышлять об этом, я жив. А раз так, надо разобраться - где я, как я сюда попал? И на чем я лежу? Нечто вязкое и мягкое, руки не оторвать, не на что опереться - ни прыгнуть, ни вскочить...

Тим заставил себя обогнуть странное помещение по слабо выраженному периметру и убедился, что нет здесь даже намека на окна, дверь или какой-либо иной выход. Тим закричал, но крик его тут же сглотнули стены, судя по всему, столь же вязкие и мягкие, как и пол.

В такой уютной норке можно запросто сойти с ума, думал он, - это прекрасная могила для заживо похороненных, так делали в старину, замуровывая жертву в стену. Тим на момент представил себе, как эта мягкая нора схлопывается, облегает его, выдавливая отсюда воздух, потом становится комковатой и рассыпчатой, забивает уши, глаза, нос и сквозь губы, разжатые в поисках последнего глотка воздуха, проникает в горло и душит, душит, душит...

И он снова закричал, выжал из себя невероятной силы вопль, но, может быть, эти стены питались человеческими криками, добрели и пухли от их обилия, делаясь еще более мягкими и вязко-лоснящимися...