Андрей Изюмов - 13-47, Клин

Но для солдата просто стоять и любоваться красотой окружающего мира — непозволительная роскошь.

Наша база располагалась там, где пару веков назад еще находилось государство, именуемое Российской Федерацией. А конкретно — в центральной части бывшего Уральского края.

Рядом со мной стоял мой напарник по караулу — Рубин. Он проверил батарею зарядов на своей винтовке, нажал кнопку предохранителя и медленно произнес:

— Кто бы мог подумать, что на заре двадцать четвертого века Земля из мирной планеты превратится в поле битвы? Слушай, Клин, а ты сам-то веришь в то, что в космосе еще существуют планеты, не находящиеся под контролем Альянса?

За такие разговорчики можно было жестоко поплатиться, но я, все же, ответил ему:

— Мне не надо верить. Мне надо уметь воевать. Я солдат. Как и ты сам.

— И ты никогда не хотел убраться отсюда подальше? Забыть все? Начать жить с чистого листа?

Я немного подумал и ответил на его второй вопрос, проигнорировав все остальное:

— В космосе миллиарды планет. Даже Альянсу не под силу контролировать хотя бы десятую их часть.

Начинало рассветать. Первые лучи солнечного света словно прорезали тьму насквозь. Затем из-под земли поползла багровая пелена, освещая собой весь окружающий нас пейзаж.

А он в какой-то степени был необычным. Наша база занимала крайне неординарное расположение. Она находилась на дне огромного и очень широкого оврага. На сотни метров вокруг нас окружал лес. Раскидистые вершины деревьев создавали неплохую маскировку.

Я задумался о том, что, по сути, это не база расположена посреди планеты, а планета теперь находится на территории огромной военной базы. Вся та часть Земли, которую подчинил себе Альянс, по большому счету, и являлась нашим основным военным центром. Хотя, боевые действия здесь проходили весьма редко — гораздо чаще мы сами вторгались на территорию республиканцев, вытесняя их все дальше и дальше.

— А что ты вообще думаешь об Альянсе? — снова вырвал меня из размышлений Рубин. — Только я не о той обязательной агитике, которой нас пичкают. Я именно твое мнение хочу услышать.

— Да ничего я о нем не думаю, — сейчас я не хотел разговаривать вообще ни с кем, — пойду, проверю периметр.

Чтобы уйти от бесполезного разговора, я спустился со смотровой башни, в которой мы с Рубином несли караул, и побрел по внутренней территории базы, делая вид, что ищу какие-то нестандартные или подозрительные вещи. На самом же деле мне хотелось побыть наедине только со своими мыслями, чтобы никто не влезал и не портил идиллию. На все эти мысли мне отводилось время, равное одному кругу по внутреннему двору. И, спасибо Рубину, в голову сами собой полезли мысли об Альянсе.

Что же такое Альянс? Для кого-то — дом, дело всей жизни, работа, призвание и все в этом же духе. Для кого-то проклятие — обязанность воевать, убивать, разрушать и постоянно страдать, зная, что ты родился совершенно не в своем веке.

А для меня… для меня это…

Ничто.

Я попытался заглянуть внутрь себя, чтобы сформировать мнение об Альянсе.

Совершенная пустота. Абсолютный нуль. Мне было все равно. Работа как работа. Жизнь как жизнь. Некоторым достается работенка и похуже — взять хотя бы проституток, с которыми развлекается солдатня Альянса после возвращения с войны. Лучше уж военное рабство, чем половое, особенно когда тебя пытаются разорвать в разные стороны сразу несколько пьяных дикарей, каждому из которых нужно первее всех.

Сам я никогда не занимался подобным. Посвящая себя войне, я не желал никакой близости с девушкой. Ни физической, ни духовной. На то были свои причины. Но, если задуматься, я не мог осуждать и тех парней, которые ломились в бордели толпами. Когда ты практически купаешься в крови каждый день, а потом ощущаешь, что, наконец, вырвался из этого ада живым — человек в тебе отключается, а просыпается лишь животное, зависящее только от собственных же грязных инстинктов. Я так не мог. И замызганным всеми подряд проституткам всегда предпочитал возможность напиться.

В какие-то моменты я считал себя близкой к идеалу шестеренкой механизма Альянса. Верный, исполнительный, не задающий лишних вопросов, никому и никогда не принадлежащий — всегда сложнее уходить воевать, если дома тебя ждет семья или жена. Но по факту это было не моим случаем, какие бы там мысли относительно этого не плодились в голове. Хотя, вполне мог бы стать и моим. Но об этом как-нибудь потом.

Возвращаясь к теме Альянса, могу сказать, что здесь невозможно дать этой организации абсолютную оценку. За годы, в течение которых я слушал и агитику, и слухи от всех, кому не лень, у меня сложилось собственное представление о том, частью чего я являюсь.

Если говорить коротко, не вдаваясь в излишние подробности, то Альянс — единая галактическая империя, основанная, черт знает когда, несколькими звездными системами с целью создания коалиции, живущей только по своим законам и порядкам. Очень скоро правительство тех систем поняло, что общая военная мощь, подвластная им после объединения, способна весьма и весьма расширить территории, которыми тоже можно управлять. Так и началась эпоха завоеваний Альянсом других миров. И на каждой планете эта империя находила себе название, никогда не отражающее полной сущности и цели своей деятельности. Сам я слышал только об «Альянсе за уничтожение рабства», ну и о своем филиале… понятное дело, что никому из нас не сливал вообще никакой информации как о самой империи, так и о начале ее зарождения, но слухами, как известно, полнится земля. Даже наша.

Со всеми этими мыслями я завершил свой фальшивый обход периметра и вернулся на пост к Рубину. Молча, стал рядом и посмотрел на небо.

Рубин повертел свою винтовку в руках и еще раз проверил батарею.

Все мы были вооружены одной и той же винтовкой «УОА», что расшифровывалось как «Универсальное Оружие Альянса». Все винтовки имели личный номер, соответствующий номеру стрелка. В качестве пуль использовались электрические заряды, способные нанести урон, начиная от парализации противника, заканчивая его прожаркой изнутри.

Но я носил с собой и другое оружие.

Каждый солдат в день своего совершеннолетия получал подарок, который предварительно заказывал сам. На следующий же день после боец отправлялся на войну. Подарок был поощрением и ободрением перед тем, что ему предстояло.

Я знал парней, которые просили отправить им на ночь сразу двух, а иногда и трех девушек. Были и те, кто заказывали безумно дорогую выпивку, которую невозможно было позволить себе на солдатское жалованье. Кто-то предпочитал провести этот последний день на берегу океана, о котором мы слышали только рассказы. Даже здесь ведущую роль играли обычные массовые человеческие, хотя, в то же время, и индивидуальные ценности — похоть, страх перед предстоящим, а иногда и желание душевной романтики, впрочем, последнее случалось реже всего, в то время как первое безоговорочно лидировало.