Евгений Прошкин - Механика вечности

— Ну, все. Теперь… — Она провела ладонью по моей щеке и засмеялась. — Выдохся?

Я не мог пошевелить и пальцем, какая уж там любовь! Ксения предвидела, что спать в одной постели со мной ей будет хлопотно, и намеренно измотала меня своим регенератором. Или это я такой немощный?

— Не волнуйся, форсированная терапия всегда тяжело переносится, просто я привыкла.

Ксения включила лампу над зеркалом и, взяв со стула свой пояс, извлекла из кармашка четвертый стержень. Я не представлял, как сумеет она выдержать такую боль.

— Мне еще надо с лицом поработать, а ты спи.

«Нашла дурака, — подумал я. — Вот только отлежусь, малость приду в себя и…»

Сквозь сон я почувствовал, что кровать прогнулась, и у меня отняли часть широкого одеяла. Мне было не до комфорта. Вокруг по двое бродили незнакомые люди, но стоило мне к ним приблизиться, как прохожие превращались в меня и Ксению. Парочки удивленно таращились и делали вид, что не слышат моих вопросов, а я так хотел их спросить, так хотел…

— Да? — произнес женский голос. — Да, спасибо. Вставай, уже десять.

Ксения спрыгнула на пол и удалилась в ванную. Мы спали вместе. Вот черт! Мы лежали под одним одеялом, и я даже не… Или все-таки… Я отчаянно напрягал память, но не мог вспомнить ничего, кроме танка под раскидистым деревом. Откуда это? Ах да, с обложки.

Плеск за дверью прекратился, и Ксения, тряся мокрыми волосами, вошла в комнату. Трусики, которые и так мало что скрывали, остались в ванной. Значит, все же…

Спохватившись, она убежала за халатом, а когда вернулась, на ее лице, восстановленном и, как прежде, прекрасном, сияла загадочная улыбка. Чтобы не остаться в долгу, я тоже улыбнулся — нежно и многозначительно. На всякий случай. Спрашивать о чем-то было бы верхом идиотизма, и я решил, что все прояснится само собой.

Мы снова вошли в дыру, за которой среда еще только начиналась. На полу валялись грязные джинсы, а на спинке стула висела кожаная куртка, такая же, как у Ксении. Кровать была занята двумя полуобнаженными телами: одно — мое — неэстетично развалилось на простыне, другое — Ксении — сидело верхом и гладило мне спину. Выглядела композиция чертовски привлекательно. Как я мог не запомнить самого главного?!

— Вы тут отдыхайте, а нам пора, — буднично произнесла Ксения.

Миша смотрел на нас, как на инопланетян, и я решил хоть как-то его успокоить.

— Совсем не больно. Для твоей же пользы, так что не возникай.

— Все нормально? Одежду поменяйте, а то похожи на беглых каторжников.

Пропуская Ксению вперед, я мимикой попытался предупредить Мишу, чтобы он не терялся и не был тюфяком, но до него вроде бы не дошло.

В цокольном этаже гостиницы располагался маленький магазинчик, в котором мы и переоделись. Поначалу нас приняли за панков, но когда мы стали вынимать из карманов деньги, нам тут же предложили кофе и угостили сигаретами. Продавец, не сводивший глаз с вороха купюр, не мог знать, что половина из них — «новые рубли», фантики.

Мне пришлось сменить все, за исключением обуви. В новом наряде я смахивал на средней руки ковбоя: голубые джинсы, плотная клетчатая рубаха и рыжая жилетка. Продавец хотел «для ансамбля» всучить мне широкополую шляпу, но это было бы перебором. У Ксении, кроме прочных армейских ботинок, уцелела еще и куртка. Протертая в нескольких местах до естественного цвета кожи, она не выглядела испорченной, напротив, даже приобрела некоторый шарм. Ксения выбрала черные брюки и свитер цвета кофе с молоком.

Через час мы были у Алены. Я вдавил кнопку звонка и держал ее, пока не надоело.

— Нет никого, — предположила Ксения.

— Сидим на кухне и торгуемся, кому открывать.

— Ну и кому?

— Мне.

Внутри зашуршали, и я поднес к глазку кукиш. Любимая Мишина шутка. Негромко лязгнул хорошо смазанный засов, и из-за двери вышел Михаил. Это был действительно он, только не тот, которого я ждал. Не я.

— Где тезка? — спросил я, нахально отталкивая Мишу-младшего в глубь прихожей. Уж мне-то известно, как можно и нужно с ним обращаться.

— Опять ты? Никуда от тебя не деться, — проговорил он раздраженно, но, присмотревшись к Ксении, застеснялся и утих. — Ты вроде рукописи повез.

— Сегодня что, понедельник? — насторожился я.

— Среда, — уверенно ответила Ксения.

— Конечно, среда, — подтвердил Миша-младший.

— В издательстве я был позавчера, а сегодня мы с тобой поедем к Кнуту.

— На кой он нам сдался? Ты же его сам выгнал.

Желудку вдруг стало неуютно, и он зашевелился — в пределах, отпущенных ребрами. Я пока еще был не в состоянии осмыслить слова Михаила, но что-то подсознательное, забегая вперед, кричало: беда! Здесь, в две тысячи первом, события не имели права изменяться без моего ведома. Алена еще не заполучила машинку, она только-только тянется за ней и даже не знает, как та включается.

Однако дверь открыл не я, а Миша-младший, и все остальное уже не имело значения. История не согласилась с поправкой, которую я внес своим появлением в прошлом, она все переиначила, и какая теперь разница, в понедельник я был в «Реке» или в среду, куда на перекрестке свернул «ЗИЛ» и откуда в моей жизни появился приятель Костик.

— Что-то не так? — догадалась Ксения.

— Все. Все не так.

Я вбежал в комнату. Алена сидела на диване с неприкуренной сигаретой в зубах.

— Кого ты там привел? Совсем совесть потерял? Со своими шалашовками сюда являешься!

— Машинку, — коротко сказал я и протянул руку.

Алена покосилась на ладонь и демонстративно отвернулась.

— Не знаю, что ты собираешься с ней делать, — проговорил я, присаживаясь рядом. — В любом случае у тебя ничего не выйдет. Это не так просто, как кажется, машинка — штука непредсказуемая. Заказываешь сто грамм икры, а получаешь тонну песка — и попробуй не съесть. Отдай, Алена. Все равно я ее заберу.

— Мефодий, я давно подозревала, что ты шизофреник. Тебе нужно лечиться.

— Ты не брала?

— Ты же с нее глаз не спускал! Спал с ней в обнимку. И зачем она мне нужна?

— Отвяжешься ты от нас или нет? — Миша-младший встал между мной и Аленой, недружелюбно сунув руки в карманы.

— Ну-у, без тебя бы мы не разобрались, — сказал я, отодвигая его в сторону. И, не сдержавшись, добавил:

— Без твой храбрости нам кранты.

— Какой храбрости? — опешил он.

— Ну как же! В ресторане у мексиканцев, не помнишь, что ли? Главное — вовремя смыться, правда, Мишаня? И плевать, что тот, кого ты бросил, — ты же сам.

— Да ты… заткнись ты, понял!

Я поднялся и несколько секунд смотрел в его снующие глаза. А когда его зрачки остановились против моих, я коротко размахнулся и двинул ему в челюсть. И испытал от этого настоящее удовольствие.

— Все, хватит ломать комедию, — заявила Ксения.