Евгений Прошкин - Механика вечности

Я покурил, прислушиваясь к звукам рекламной кампании, и когда раздался первый выстрел, зашел в подъезд. Краем глаза я заметил, как по улице пронесся красный «ЗИЛ-917» — Ксения торопилась забрать меня из ресторана. Почему «ЗИЛ»? Куцапов о нем ничего не знает, он ездит на «БМВ» и, кстати, утверждает, что мы попортили именно эту машину. Но мы с Ксенией отправили «девятьсот семнадцатый» в понедельник, и у него была разбита левая сторона, а сегодня среда, и Колян сидит в целехоньком «БМВ». Другой бы на моем месте подивился этому странному несоответствию, но я подобными загадками был сыт по горло. Возможно, здесь пересеклись две близкие версии, возможно — не две, а двадцать две, да хоть сколько, лишь бы Тихон учуял, что его настольная книга под угрозой, и примчался ее выручать…

Шурик был рассеян до полного выпадения из реальности — он опять что-то писал. Я не мог понять, в обиде ли он на меня за тот отрывок или никакой встречи в метро не было и ему просто недосуг. В минуты творческой активности Кнут настолько уходил в себя, что общаться с ним, тем более втолковывать какие-то невероятные вещи про путешествия во времени, было бесполезно.

— Саша, нам надо в Выхино, — произнес я трагически просто. — Очень надо.

— Угу. — Кнутовский наяривал на клавиатуре слепым десятипальцевым методом, движением губ дублируя слова, вырастающие на белом поле «Лексикона». — Сейчас, присядь пока. — Он ударил по «энтеру» и принялся за новый абзац.

— Саша, через сорок минут мы должны быть там. Если у Музы чешется, возьми диктофон, набрешешь по дороге.

От такой наглости Кнут сбился и набрал три твердых знака подряд.

— Слушай, это ты или не ты?

— Я. По-прежнему застенчивый и тактичный. Но страшно торопящийся.

— Зачем нам в Выхино?

— Увидишь.

Когда мы вышли на улицу, напротив стоял, якобы спрятавшись, все тот же «ЗИЛ». Меня так и подмывало послать ему воздушный поцелуй, но Кнут не спускал с меня глаз.

Мимо проехало три или четыре такси, но все это были «Москвичи», приподнявшие закругленные задницы, точно решившие кому-то отдаться.

— Мы торопимся или нет? — спросил Кнут. — Чего ты ждешь?

— "Волгу". Желтую «Волгу».

— Ты с кем-то договорился?

— Нет, нам нужно обычное такси.

— Ты уже несколько штук пропустил, — раздраженно сказал Шурик и вытянул руку перед очередным «Москвичом». — Ну? Или едешь без меня.

— Выхино. Двадцаточка, — предложил я таксисту, и он, профессионально учуяв спешку, согласился на четвертной.

На перекрестке что-то не складывалось. В левом ряду, мешая движению, тащился двухэтажный туристский автобус с прозрачной крышей. Я понадеялся, что он проскочит, но как только автобус подъехал к светофору, тот моргнул желтым, и обтекаемый мастодонт покорно фыркнул тормозами.

— Немцы, — сообщил наш водитель, глянув на номер. — Во всем любят орднунг.

У стоп-линий мы, как в прошлый раз, стояли первыми, но слева находился высоченный гроб на колесах, и это в корне все меняло. Теперь Тихон даже при большом желании не сможет к нам подобраться, фургон не велосипед. Мы беспрепятственно проедем вперед, словим на капот кусок брони и полетим дальше — с мертвым водителем и выжатой педалью газа. Такого исхода я, конечно, не допущу, но разве дело в этом? Тихона нет, мы опять остались ни с чем.

Справа подкатила красная спортивная машина. Здрасьте, вас здесь только не хватало!

— Как мы их! — восторженно высказался таксист. — Взяли и переплюнули все их «Порше» сраные. У меня шурин…

Мне захотелось послать «ЗИЛу» уже не поцелуй, а что-нибудь менее сентиментальное, но я вспомнил, что в нем сидит дама.

— Чего мы там забыли? — тревожно спросил Кнут.

— Где?

— В Выхине, где еще!

— А… Мы туда не поедем, — отмахнулся я, пытаясь найти в веренице машин что-то похожее на фургон.

Таксист озадаченно глянул в зеркальце, но промолчал.

Тихон не приехал. То ли разочаровался в книге, то ли пришел к выводу, что Кнуту ничто не угрожает. Или приготовил новый финт, с учетом, так сказать, сложившихся обстоятельств. Как я теперь буду оправдываться перед Коляном за потерю товарного вида машины, за унизительную пробежку в тапочках, за все наши наивные приготовления?

Его «БМВ» по-свойски стоял на газоне, рядом с тумбой ручного переключателя светофора. Инспектор, вместо того чтобы погнать наглеца и заняться службой, мирно толковал с Куцаповым, облокотившись на безукоризненно вымытую крышу.

— Что же он, мурло, его отвлекает! — обозлился водитель. — Пропустили бы и трепались себе дальше.

— А ты ему погуди, — предложил я. — Давай-давай, не стесняйся.

Таксист немного помялся и бибикнул. Сзади его поддержали, и, осмелев, он снова вдавил сигнал. Куцапов высунулся в окно и вопросительно кивнул. Я в ответ помахал — мол, все, уже можно, и он что-то сказал инспектору. Тот подскочил к переключателю, и светофор без промежуточного желтого сразу показал зеленый.

Таксист пристально на меня посмотрел и нажал на газ.

— Стой! — опомнился я.

— Здесь, что ли, выходить будете? — спросил он, набирая скорость. — Сейчас, вот только перекресток проедем.

— Стой! Остановись! — крикнул я и для пущей убедительности забарабанил по спинке сиденья.

До водителя не дошло. Он подал знак «ЗИЛу», чтобы тот пропустил нас в правый ряд, к тротуару. «ЗИЛ» реагировал своеобразно: он чуть отъехал в сторону, а затем резко вильнул и боднул такси крепким покатым боком.

— Да тормози же! — заорал я, с трудом выдавливая слова из схваченного судорогой горла.

Воздух впереди сгустился, замерцал, и в нем, словно созданные лазерной графикой, проявились две зловещие буквы латинского алфавита.

Михаил в красном «ЗИЛе» был настырен: спортивная машина отлепилась от «Москвича» и повторила свой варварский маневр.

— Это не я! — испуганно вскричал таксист, призывая нас в свидетели. — Он сам!

Автобус, еще недавно такой медлительный, нагнал нас слева и крепко приложился, компенсируя правый удар «ЗИЛа». Такси отскочило от него, как мячик от теннисной ракетки, и уже само впечаталось в красную машину. В обеих дверях справа вылетели стекла. Водитель бешено колотил ногой по тормозу, но скорость не снижалась. «Москвич» завизжал и пошел юзом. Автобус и «ЗИЛ» разошлись в стороны и снова сошлись, ударив нас с двух сторон. Я почувствовал толчок в спину, одновременно с ним раздался душераздирающий скрип. В выбитые окна ворвалась серая копоть: диски заклинило, но «Москвич» летел дальше, сжигая резину.

Наконец эта страшная бойня прекратилась. Обе машины остановились, и мы встали вместе с ними. Нависла долгожданная тишина, в которой ошалело ворочался водитель.

— Мишаня! Это ж ты все и организовал! — протянул Кнут.