В. Дж. Стюарт - Запрещённая планета

В уме моем зазвучали слова Морбиуса: «...Словно тряпичная кукла, растерзанная на куски злым, капризным ребенком...»

Уже после полуночи Адамс вызвал меня и Фармана в кают-компанию на совещание. Охрана в полном составе окружила корабль, лучевое ограждение снова действовало, прожектор работал неустанно, но никого и ничего не обнаружил, кроме... новых огромных бесформенных отпечатков ног. Они появлялись как раз там, где стоял Адамс и Бозан, когда начало действовать ограждение. Следы вели прямо к кораблю и потом вокруг него ко входу в мастерскую Квинна. Там они обрывались. Что заставило их пройти в шести футах от Адамса, направило между двумя постоянными патрулирующими караулами и помогло совершенно незаметно пересечь открытую площадку перед пулеметной установкой, было абсолютно неясно. Следы появлялись ниоткуда и исчезали никуда.

Итак, три оставшихся в живых офицера межзвездного крейсера «С-57-Д» смотрели друг на друга через пустой столовый стол.

— Я принял решение,— заговорил Адамс.— Мы иссякаем. Ясно, что я должен вернуть Морбиусу его права. На рассвете мы начнем работу по погрузке на корабль сердечника главного двигателя. С уходом Лонни это займет...— он помедлил,— возможно, около 12 часов. Но пока мы будем работать, на нас снова могут напасть.— Он перевел взгляд с меня на Фармана.— Какие будут предложения?

Последовал нетерпеливый стук в дверь, и вошел Бозан. Он явно был вестником более чем плохих новостей. Но все-таки Бозан обратился по форме и был очень корректен. Он отдал Адамсу честь и сказал:

— Докладываю об исчезновении человека, сэр. Номер 024863, специалист первого класса Джейс Дирокко.

Адамс вскочил, но снова сел.

— Это повар,— сказал он.

— Да, сэр,— подтвердил Бозан.— Он исчез, сэр.

Адамс забросал его вопросами, но мало выяснил. Всего лишь несколько минут назад, когда Бозан обходил корабль, проверяя каждого на своем посту, он обнаружил, что повара не хватает. Он все добросовестно обыскал, включая и корабль, но сомневаться в новом исчезновении не приходилось. Члены команды по-разному рассказывали, когда видели его в последний раз, но факт оставался фактом — он исчез.

— Команда интересуется, сэр, — спросил Бозан, — пошлем ли мы поисковую группу и... — Он не успел продолжить.

— Нет! — крикнул Адамс, ударяя кулаком о стол.

— Понятно, сэр! Правильно, сэр! — Бозан отдал честь и вышел.

И снова оставшиеся офицеры крейсера «С-57-Д» смотрели друг на друга через стол... Адамс медленно проговорил:

— Двое...

Фарман заметил:

— Похоже, что Морбиус не одурачивал нас этой Силой.

Я сказал:

— Ясно одно: ничего с ним не поделаешь. Та небольшая доза снотворного, которую я ему дал, только слегка выбила из колеи.

— Что же это такое?— спросил Адамс.— Какая-то... какой-то остаток от креллов...

Наступило молчание. Я первым нарушил его.

— Слишком много вещей, которых мы не понимаем,— заговорил я.— Если бы нам получить ответ хотя бы на один из этих вопросов, остальное, может быть, встанет на свое место.

Оба посмотрели на меня недоумевающе. Это с таким же успехом могли сказать и они. Я не был слишком уверен в себе, но продолжал:

— Возьмите хотя бы эту обезьянку уистити...— И я рассказал, как вынул ее труп из-под вездехода и вскрыл.

— Я чрезвычайно заинтересовался этим животным. Конечно, у меня не было и мысли делать какие-то там открытия. Я даже не собирался...— осторожно говорил я. Но то, как они смотрели на меня, дало мне понять, что я должен сказать им хоть что-нибудь о том, что обнаружил там, в кабинете.

— Ну, продолжайте! — потребовал Адамс.— О чем вы хотите сказать?

— Я не уверен, что знаю наверняка,— сказал я,— но эта обезьянка просто невозможна. Она не должна была жить. Такое не может быть живым. И все-таки мы видели ее живой. Факт остается фактом. Мы убили ее и слышали, как она умерла...

— Что вы такое говорите?— нервно произнес Фарман.— Неужели вы не можете объяснить по-человечески?..

Он почти кричал. Я думаю, что наши нервы в этот момент были слишком натянуты.

— Ну, хорошо,— сказал я. — Если говорить просто, как для непрофессионалов, то надо сказать, что у этого животного нет ничего для жизни. Внутри сплошной биологический кошмар. Только сердце и две главные артерии. Никакого желудка, никаких кишок, лишь единственный проход. Никакой венозной системы. Грудная клетка, но в ней никаких легких.— И тут я обнаружил, что тяжело ударяю рукой по столу.— И никакой системы желез внутренней секреции. Понимаете ли вы? Никаких желез!.. Все заполнено множеством переплетенной фиброзной ткани, пригодной для этой цели не больше, чем набивочная вата...

Не знаю, как много собственного врачебного ужаса смог я им передать, но по крайней мере, они слушали. И даже думали, потому что Фарман спросил:

— А как насчет мозга?

— Не знаю. Я не добрался до головы,— в этот момент я сам думал об этом.— И даже не знаю, хочется ли мне добираться...

Все долго молчали, пока Адамс не сказал:

— Прекрасно, док. Это еще одна тайна. Возможно, вы правы в отношении важности ответа, который помог бы нам кое в чем разобраться. Но у нас его нет. Сейчас я занят другой проблемой. Морбиус! Либо он разрешит наши затруднения — неважно как: под воздействием ли ваших наркотиков или без них — либо нет. И если нет, то он сам может оказаться в беде. Вдруг тот иммунитет, о котором он говорил, не выдержит?

Он намеренно ничего не сказал об Алтайре, но я знал, что он думает о ней.

— Так или иначе,— продолжал Адамс,— Морбиусу следует быть под нашей охраной. Мы должны защитить и себя, и его. Как только корабль будет готов к отлету, опасность уменьшится. Он должен быть у нас на борту.

— Но сейчас, пожалуй, больше кораблю необходима защита,— возразил Фарман.— Надо приложить все усилия, чтобы скорее погрузить обратно сердечник.

Адамс кивнул.

— В том-то и беда, Джерри. Как обойтись без людей? Даже без одного человека?

— А почему бы не поручить это мне?— сказал я. — Правда вы останетесь без врача. Но мой ассистент так же как и большинство из нас, не без достоинств.

Адамс быстро взглянул на меня. Он почти улыбнулся.

— А ведь это идея, док! Это идея!

Через полчаса я уже ехал на вездеходе с одним из старших курсантов военного училища. Я надел пояс Адамса с видеофоном. По словам Адамса, с помощью его я мог поддержать связь с кораблем, что само по себе было не так уж плохо. И тем не менее, сейчас, когда я был уже в пути и все неприятности, разыгравшиеся недавно, остались позади, я не чувствовал себя так уверенно, как тогда, когда предлагал свои услуги.

Спутники Олтэи стояли уже высоко, и пустыня казалась мрачнее, чем когда-либо. Мой водитель наградил меня десятью ужасными минутами, когда мы проезжали вдоль края ущелья. Он был молчаливым парнем по имени Рэндолл. Он казался равнодушным к этому путешествию через страну, которой он никогда не видел раньше и в которой, видимо, так неплохо себя чувствовало ужаснейшее невидимое чудовище, растерзавшее на кровавые куски одного из его товарищей и похитившее другого.