Виталий Забирко - Мародер

– Вы что, – фыркнул сэр Джефри, – воровским способом проникли в мой номер исключительно для того, чтобы подискутировать о родном доме? Тогда вы обратились не по адресу – подайте жалобу в службу стабилизации. В письменной форме в трех экземплярах.

– Так… – протянул я и откинулся на спинку кресла. По лицу сэра Джефри было видно, что он не собирался вытирать меня из времени. Он питал ко мне некий интерес, но какой? Хотел просто поболтать? Отсутствие общения для пиллиджера чуть ли не основной недостаток профессии.

– Что – так? – усмехнулся сэр Джефри.

– На один вопрос я уже получил ответ, – пожал я плечами.

– И на какой же?

– К службе стабилизации вы не имеете никакого отношения.

– Неужели?! – развеселился он и язвительно заметил: – Метко подмечено! Исходя из моего внешнего вида я в большей степени реликт, чем постант.

Я помрачнел. Не люблю, когда намекают, что мне неизвестны азбучные истины. Непринадлежность к службе стабилизации была написана на лице сэра Джефри. В равной степени как и на моем. Реликтов в таймстебли не берут.

– Как это понимать: в большей степени реликт, чем постант? – натянуто спросил я.

– Как хотите, так и понимайте, – пренебрежительно поморщился сэр Джефри, но по мимолетной заминке я понял, что не все так просто. Оговоркой здесь и не пахло. Плохой из него актер.

– Будете что-нибудь пить? – неожиданно предложил он, резко меняя тему, чем подтвердил мои подозрения. – Виски?

Сэр Джефри перегнулся через подлокотник, открыл бар и выставил на журнальный столик бутылку и два стакана. Но из поля зрения меня не выпускал, и «фонарик» все время был направлен на меня.

– А пиво есть? – спросил я, вспомнив о понравившемся мне «Баварском» фирмы «Сармат».

– Чего нет, того нет, – развел руками сэр Джефри. – Только виски.

– Богатый выбор, – в свою очередь съязвил я. – Виски не буду.

– А я буду.

Он плеснул в стакан, пригубил.

– Это у вас нуль-таймер? – кивнул я на «фонарик». Понять, работает он на службу стабилизации или нет, не получилось, и я решил подойти с другой стороны. – Любопытная модификация, мне раньше не встречалась.

Сэр Джефри снисходительно улыбнулся.

– Вам не кажется, что нам следует поменяться местами? – спросил он.

– Я не против, – согласился я и кивнул на свой нуль-таймер на баре.

– Однако вы наглец, – покачал головой сэр Джери и выразительно повертел в руках «фонариком». – Вопросы буду задавать я. С вашего позволения.

– У меня есть возможность не позволить?

– Возможность всегда есть, – сказал он, глядя мне в глаза. – Но стоит ли?

Я благоразумно промолчал. Аргумент в его руках был убедительным.

Сэр Джефри удовлетворенно откинулся на спинку кресла, отхлебнул из стакана.

– Зачем вы пробрались ко мне в номер?

– Не люблю конкурентов.

– Конкурентов? – неподдельно удивился сэр Джефри, и я ему поверил. Трудно с таким открытым лицом прятать свои чувства. Вряд ли он, как я вначале подумал, титулованный сэр. У аристократов холодность чувств и непроницаемость на лице впитывается с молоком матери. – Помилуйте, Егор Николаевич, какие мы конкуренты? Вы провели акцию, взяли свой куш в полном объеме, и я вам нисколько не мешал. В чем вы увидели конкуренцию?

– Значит, не конкурент?

– Вам – нет.

– Тогда откуда вам известно мое русское имя? В какие игры вы играете?

Сэр Джефри помолчал, пожевал губами, снова пригубил виски.

– Положим, о том, что мне известно ваше русское имя, вы узнали только сейчас, – не отвечая на вопрос, раздумчиво сказал он. – И это не повод для проникновения в мой номер. Вчера, когда я на вариаторе анализировал ваше поведение во время акции, вы не должны были вламываться сюда. Но сегодня после обеда ситуация кардинально изменилась. Что произошло во время акции?

Я молча смотрел на него, осмысливая сказанное. Получалось, что сэр Джефри находился здесь исключительно для наблюдения за мной. Зачем? Подобным даже таймстебли не интересуются. Они следят только за конечным результатом, и не дай бог пиллиджеру вызвать флуктуацию! Но даже тогда мало кто интересуется, что именно делал пиллиджер во времени, – его вытирают перед акцией, и на этом все. Нет ни пиллиджера, ни флуктуации.

Сэр Джефри не торопил меня с ответом. Он достал из кармана портсигар, вынул длинную тонкую сигару, прикурил, и по гостиной распространился необычный аромат.

Что-то знакомое почудилось мне в запахе. Уж не его ли за пределом чувствительности уловило мое подсознание в южной башне Всемирного торгового центра в кабинете управляющего Тамта?

– Курите? – предложил сэр Джефри и послал по журнальному столику портсигар в мою сторону. – Прекрасный табак, знаете ли. Здесь такого не выращивают.

Я поймал портсигар, повертел в руках. Старинный, серебряный, с вензелями. Добротная подделка, с ней больше верят, что ты потомственный аристократ.

– А где выращивают? – поинтересовался я, отодвигая портсигар в сторону. Зная мое русское имя, он обязан был знать и то, что я не курю. Однако в глазах сэра Джефри была столь откровенная искренность, что я начал сомневаться, правильно ли определил, что он не обладает актерскими способностями. Неужели его запинки, обмолвки и даже то, что он закурил, пробудив неясные подозрения моего подсознания, на самом деле четко выверенная высококлассная игра? Голливуд отдыхает…

Сэр Джефри усмехнулся, стряхнул пепел в пепельницу и покачал головой.

– Вы не ответили на мой вопрос. Итак?

– Кто вы и почему следите за мной? – снова проигнорировал я его вопрос. – Даже служба стабилизации не снисходит до слежки за пиллиджерами.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– А вам известно, что служба стабилизации иногда нанимает пиллиджеров по контракту? На некоторые деликатные работы, которые не афишируются?

– Так вы – виджилент? – брезгливо поморщился я.

– Не люблю, когда меня называют стервятником, – скривился он, загасил сигару в пепельнице и снова пригубил виски. – Я – эстет и гнилое мясо не ем.

На его лице застыло противоречивое выражение, и я в очередной раз не поверил ему. Он мог быть эстетом, определенно не ел гнилое мясо, но на службу стабилизации не работал. На кого тогда?

– Зачем вы заставили меня сделать прыжок в кабинете Тамта? – напрямую спросил я.

– Во-от! – обрадовался сэр Джефри. – Наконец-то мы начинаем говорить по существу.

– Когда вы успели сделать внушение? Мы с вами ни разу не разговаривали.

– Это не важно, – отмахнулся он. – Важно другое…

– Когда? – перебив его, упрямо повторил я.

Сэр Джефри осекся и покачал головой.

– Секретов своей работы я не раскрываю. Повторяю, ни для вас, ни для меня не важно, когда я внушил вам желание совершить прыжок во времени в кабинете Тамта, чтобы иметь для себя свободное поле деятельности. Важно другое – по моим расчетам, это никак не должно было сказаться на вашей акции. Но, поскольку ваши планы относительно меня кардинально изменились, значит, во время акции произошло что-то экстраординарное. Что?