Джон Пил - Времяточец: Бытие

— Так, — прошипела она остальным. — Берите его и тащите к выходу. Я прикрою отступление.

Доктор застонал и открыл один глаз. Думая, что он приходит в себя, Эйс сочувственно склонилась над ним.

— Всё будет хорошо, Профессор, — сказала она ему. — Мы тебя вытащим отсюда.

— Я не хочу, чтобы меня вытаскивали отсюда, — сказал он как можно тише. Она поняла, что он был в полном сознании и только изображал храп. — Мне было очень сложно сюда пробраться. Выметайтесь отсюда, пока никого нет!

Эн-Гула была в шоке:

— Но… Я видела, как тебя усыпили, собственными глазами!

— Эйс, — прошипел Доктор, — забирай своих друзей и уматывай. О моих обходных дыхательных путях расскажешь им по дороге.

Было поздно. Из двери во внутренние комнаты вышел Думузи и уставился на них. Его взгляд прошёл по троим незваным гостям, чуть дольше задержавшись на Эн-Гуле, а затем опустился на Доктора. Доктор понял, что его обман раскусили, и нет смысла притворяться дальше. Он быстро сел и надел шляпу.

— Спасибо вам за постель, — сказал он. — Я немного вздремнул, теперь мне намного лучше. Эйс, пора прощаться.

Поняв его по-своему, Эйс засмеялась и швырнула банку нитро-9 через голову священника. Выталкивая Эн-Гулу и Аврама в тот проход, по которому они пришли, она едва расслышала возмущённый возглас Доктора.

Раздавшийся позади них взрыв грубо подтолкнул их вперёд. И музыкант, и жрица были слишком перепуганы, чтобы возражать против далеко не вежливого подталкивания со стороны Эйс. Сама же Эйс не задержалась, чтобы убедиться, что Доктор всё ещё с ними. Несмотря на то, что после взрыва у неё в ушах до сих пор был звон, она схватила ещё одну банку с нитро-9, на ходу готовя её к детонации. Перед ними, перекрывая выход, начал собираться взвод стражи, многие стражники на ходу торопливо дожёвывали еду.

Некогда волноваться , — Эйс швырнула взрывчатку как можно дальше. Солдаты подумали, что она своим оружием в них не попала, и просто стояли на месте, вынимая из ножен мечи. Нитро-9 взорвалось позади них, развалив взрывом одну из колонн и распластав их по земле. Каменные осколки изрезали их тела. Эйс перепрыгнула через упавшие тела, не тратя время на то, чтобы рассмотреть, остались ли они живы. Она и Аврам вместе добежали до двери и выскочили на улицу. Эн-Гула, подумав, тоже побежала за ними. Думузи её видел, и остаться в храме могло означать для неё смерть.

Из дверей позади них выползали тучи пыли и дыма, а затем выпрыгнул Доктор; в одной руке он держал шляпу, а в другой — свой драгоценный зонт. Края его пиджака и брюк обгорели.

— Ты что натворила?! — крикнул он Эйс, но не стал задерживаться, чтобы выслушать её ответ.

— Всегда пожалуйста! — проревела она на бегу.

За ними бежали Аврам и Эн-Гула, они следовали, не понимая, что происходит, но зная, что погибнут, если останутся, чтобы подумать.

В храме Иштар царил хаос. Выжившие солдаты гасили огонь, охвативший тростниковые маты и украшения на стенах. Глубже, внешние помещения покоев Иштар были разрушены. Думузи, не обращая внимания на порезы и ушибы, оставшиеся после опрокинувшего его взрыва, раздавал указания жрицам, начавшим расчищать проход во внутренние покои.

Наконец, удалось сдвинуть достаточное количество каменных обломков, чтобы из-за обвала появилась Иштар. Банка нитро-9 взорвалась далеко от неё, но её гордость была серьёзно задета. Щебень и обломки мешали её металлическому телу ползти по полу, она тряслась от ярости и нетерпения. Смотревшие на Думузи глаза пылали малиновым жаром.

— Дурак, — шипела она. — Незнакомец не уснул от препарата. Должно быть, он как-то позвал помощь. Посмотри, что они с моим храмом сделали!

Думузи спокойно смотрел на неё.

— Ты была в моём сознании, богиня, когда я его усыплял. Ты так же поверила в его притворство, как и я.

Проигнорировав его слова, Иштар обернулась и свирепо уставилась на ближайшую к ней жрицу. Девушка, она из рабынь её сознания, просто безучастно стояла.

— А одна из вас — вас, моих слуг — помогла незнакомцу сбежать. Кто она?

Девушка увидела спроецированное Иштар в её сознание изображение.

— Её зовут Эн-Гула, богиня.

— Она ушла из храма? — спросила Иштар, повернувшись к Думузи.

— Её видели убегающей вместе с остальными.

— Ей не избежать моей мести, — поклялась Иштар. Она в ярости ползала туда-сюда по полу, перемалывая своей металлической чешуёй щебень. — Ни ей, ни этому незнакомцу, ни двум другим. Они все должны погибнуть. Это ясно?

— Как только их найдут, они умрут, — спокойно согласился Думузи. — Я пошлю на их поиски стражу.

— Хорошо, — сказала Иштар. Немного успокоившись, она добавила: — Не видели ли в городе Гильгамеша?

Думузи пожал плечами:

— Я ничего не слышал, госпожа. Как ты знаешь, на его поиски тоже высланы патрули.

— Меня окружают одни недоумки, — злобно сказала она. — Ну хоть кого-то эти идиоты могут найти?

Она быстро уползла размышлять во внутренние покои. В очередной раз давали о себе знать проблемы с её обработанными рабами. Без её руководства они мало на что годились. Единственным выходом было взять на себя полный контроль над их сознаниями, сколько бы сил на это не понадобилось. Разместившись напротив стены, она начала погружаться в нейронные сети, сканируя сознания различных солдат, к которым она Прикоснулась. Она начала направлять их, забыв обо всём, кроме своего желания отомстить тем, кто выступил против её воли, унизил её…

Энкиду от отчаяния был готов заламывать свои волосатые руки. После ухода Эйс Гильгамеш снова вернулся к пиву. Он ненавидел когда ему перечили или отказывали, а Эйс, похоже, нравилось помыкать им. Отчего задача Энкиду легче не становилась. Зная Гильгамеша, он понимал, что задета гордость царя. Проблема была в том, что царю было свойственно вымещать своё недовольство на тех, кто был рядом.

Он был как ребёнок. Пока всё шло так, как ему хотелось, царь был сама доброта и жизнерадостность. В Уруке, понятное дело, всегда всё шло так, как ему хотелось. Многие, конечно, ворчали о его поведении. Но ворчали в основном мужчины, чьи жёны оказались соблазнены или изнасилованы, и ворчали они, естественно, там, где царь их не слышал. А женщин, разумеется, вообще никто не слушал. Но здесь, «в разведке», Гильгамеш не мог заявить о своём божественном статусе, особенно в случае с Эйс, поскольку она, вполне возможно, богиня. В результате он сидел надув губы и заливал свои печали пивом.

Сейчас Гильгамеш дошёл до той стадии опьянения, которой Энкиду боялся больше всего: ему хотелось с кем-нибудь подраться. Проблема была в том, что Гильгамеш мог кого-нибудь убить голыми руками, даже не заметив этого. А для того, чтобы это началось, достаточно было даже небольшой искры.