Джон Пил - Времяточец: Бытие

Один из выпивох за соседним столом неразумно предоставил эту искру. Сдвинувшись на табурете, чтобы удобнее было пить, он задел локтем бок Гильгамеша. Удар был несильный, царь его едва почувствовал, но всё равно недовольно заворчал.

— Прости, дружище, — сказал мужчина. — Но при твоих размерах тебя, наверное, всё время задевают.

Для Гильгамеша это было достаточным поводом.

— Что? — проревел он, вскакивая на ноги. — Думаешь, тебе можно бить царя и шутить об этом?

— Эй, — пробормотал мужчина. — Я же нечаянно, и извинился.

— Этого мало, — проревел Гильгамеш, и одной рукой схватил мужчину за горло, а второй замахнулся для удара.

Энкиду схватил его за руку, не давая ударить. Энкиду был единственным человеком, кто мог сравниться силой с Гильгамешем.

— Отпусти меня, — тихо сказал царь.

Боясь, что их легенда провалилась, и разведке пришёл конец, Энкиду всё-таки решил попробовать спасти положение.

— Господин, отпусти его. Он не стоит этого. Мне кажется, что нам лучше уйти и…

— Минуточку! — заорал один из мужчин. Плащ, которым неандерталец прикрывал своё волосатое тело, во время борьбы с Гильгамешем раскрылся. — Смотрите, какой мех! — продолжал мужчина. — Так может выглядеть только он — человек-обезьяна, которого держит у себя Гильгамеш из Урука!

Раздались возгласы согласия, которые быстро стихали по мере того, как толпа постепенно осознавала, кем должен быть этот великан, пытающийся задушить одного из их друзей. Люди отступили от них, и Энкиду понял, что они на грани того, чтобы послать за стражей. Дипломатия уже ничем не могла помочь, и он отпустил руку Гильгамеша.

— Кажется, мы тут засиделись, — вздохнув, сказал он.

Гильгамеш ударил свою жертву и отбросил в сторону, а Энкиду схватил за край стол, за которым они сидели, и замахнулся им на толпу. С треском дерева и костей стол опрокинул несколько человек.

Гильгамеш потянулся руками под плащ, вынул спрятанный боевой топор и взмахнул им.

— Итак! — усмехнулся он. — Кто хочет умереть?

Комната опустела. Те, кто смог, выбежали через дверь. Паре человек удалось протиснуться в окна. Трактирщик выбежал через задний вход. Хохоча, Гильгамеш подошёл к столу трактирщика и сгрёб все деньги, которые там были.

— Паршивое было пиво, — объяснил он. — Позволить этому мошеннику оставить себе наши деньги было бы оскорблением.

Энкиду было не до того. Пора было уходить из Киша, пока не прибыл патруль. Распахнув ногой дверь, он вышел на улицу. Сориентировавшись, он направился к воротам, через которые они зашли в город. Они должны быть заперты, и должна быть охрана, но охраняют их от нападения снаружи, а не изнутри.

Перед ними появилась группа солдат. Даже в слабом свете он смог различить не меньше дюжины. Энкиду выругался, но прикинул, что если они с Гильгамешем будут действовать быстро, то эти солдаты не успеют послать за подкреплением.

Гильгамеш же не стал рассуждать. Радостно крича, он побежал прямо на стражу. Его топор рассекал воздух, оставляя на своём пути кровь, кишки, и конечности. Энкиду пошёл следом, рубя мечом оставшихся солдат, чтобы те не могли подойти к царю со спины.

Все двенадцать человек патруля погибли в считанные секунды. Энкиду был немного разочарован, что они так плохо сопротивлялись. Большая часть удовольствия досталась Гильгамешу.

С другой стороны появился ещё один патруль. Энкиду нахмурился: откуда они знали, куда им идти? Командир нового отряда странно улыбнулся.

— Гильгамеш, — с угрозой сказал он. — Я ведь говорила, что отомщу тебе!

Царь фыркнул:

— Парень, я тебя первый раз вижу… раз ты ещё живой.

— О, царь, — с мрачной насмешкой сказал голос мужчины, — ты так быстро меня забыл? — Но когда ты видел меня, я была очаровательной женщиной, а мой зиккурат был развален.

— Иштар! — вырвалось у потрясённого Гильгамеша.

— Так, значит, всё-таки помнишь! — мужчина засмеялся, но его взгляд оставался мёртвым. — А теперь, о царь глупых слов, пора тебе умереть.

Энкиду мог бы сразу сказать этому бедолаге, что это ошибка — говорить с Гильгамешем, а не сражаться. Топор засвистел, и голова мужчины отделилась от его тела. Секунду труп стоял, изрыгая кровь, а затем упал на грязную дорогу.

— Тоже мне, месть! — закричал Гильгамеш и бросился на остальных солдат.

Энкиду хотел последовать за ним, но появился ещё один отряд — солдаты маршировали от туда же, откуда пришёл первый, разбитый патруль.

Командир этого отряда отдал приказ нападать, и Энкиду бросился им наперерез. Командир крикнул:

— Гильгамеш, богиню тебе так просто не уничтожить!

Не оборачиваясь, Гильгамеш громко захохотал:

— Иштар, я рад это слышать. Я боялся, что с тобой будет скучно!

Вдвоём, царь и его спутник продолжали биться, рубя, отражая удары нападавших. Крики падших затихали по мере того, как раненых уносила милостивая смерть, приносимая слугами Эришкигаль, царицы подземного мира. Несмотря на огромную силу, Энкиду и Гильгамеш начали понемногу уставать. Кроме того, из-за крови на дороге стало очень скользко.

— Думаю, нам пора уходить, — тяжело выдохнул через плечо Энкиду, проламывая череп очередного солдата.

— Что? — спросил протрезвевший Гильгамеш. — Уже надоело? — он сделал выпад и отрубил нападавшему на него солдату руку.

Искалеченный человек закричал, и Гильгамеш раскроил ему голову, чтобы было тише.

— Есть в этих солдатах что-то очень странное, — пытался объяснить Энкиду. Он поставил блок против удара, который мог выпустить ему кишки, и наотмашь ударил нападавшего. — Они не посылают за подкреплением.

— Может быть, они хотят умереть, — предположил Гильгамеш.

Он ударил рукоятью топора по чьему-то животу, а затем ударил лезвием вверх, отрубая голову.

— Но я слышу, что подходят ещё солдаты, — возразил Энкиду. — Этот отряд, должно быть, подал какой-то сигнал о необходимости помощи.

— В этом мире им уже ничто не поможет, — хихикнул Гильгамеш, зарезав последнего врага и глядя, как тот падает. — Давай всё-таки оставим кого-нибудь в живых, а то в следующий раз нам нечем будет в этом городе заняться.

Энкиду быстро согласился и добил последнего солдата, с которым сражался. Вдвоём, они с Гильгамешем повернулись и побежали к городским воротам. Энкиду думал о том, как им выбраться из города, если остальные стражи будут вести себя так, как предыдущие три отряда, словно их направляли каким-то сверхъестественным способом.

Проблема прохода через ворота была решена довольно просто. Когда они подходили к деревянному ограждению, готовясь убивать стражу и рубить ворота, небо вспыхнуло ярким светом, и раздался оглушительный гром.

— Что же, — сказал Гильгамеш, когда в его ушах перестало звенеть, а дым над развалинами ворот рассеялся. — Похоже, мы знаем, куда пошла Айа.