Антон Первушин - Дорога к Марсу

– Людям? Ладно. Вернемся – уволюсь из космонавтов и пойду в писа… – согласился Карташов, но продолжить ему не дал Аникеев, стряхнувший с себя владевшее им оцепенение.

– А ты знаешь, Андрей, – сказал он, – эти твои ледяные штаны нас, кажется, спасут.

– Спасут от чего? Или – дайте угадаю – вы просто надеетесь уклониться от своей истории? – осведомился Пичеррили с ядовитой улыбкой.

– Дело вот в чем, – Аникеев взял деловой тон, игнорируя реплики итальянца. – Хотя мы, отрабатывая тепловую тревогу, отключили почти все агрегаты, из-за глушения системы охлаждения корабль перестал эффективно отдавать тепло в космическую среду. То есть мы-то его отдаем, конечно. Излучаем со всех внешних поверхностей. Но, повторюсь, не столь эффективно, как хотелось бы. А Солнце на нас светит. В итоге мы нагреваемся. Медленно. Но уверенно.

– И? – поощрил его Булл.

– И уже через сутки, например, в жилом отсеке будет тридцать восемь градусов тепла. Через двое суток – пятьдесят. Через четверо – семьдесят.

– Ну, значит, надо просто включить систему охлаждения, – беспечно пожал плечами Гивенс.

– Ты не понял, – пояснил ему Булл, перейдя на английский. – Сейчас это не проблема. Но в зоне максимального приближения к Солнцу проблемой станет. Потому что там система охлаждения может отказать из-за потери рабочего тела под солнечным ветром.

– О’кей, мы покойники, – легко сдался Гивенс. – И как же нас могут спасти штаны мистера Карташова?

Булл усмехнулся и произнес:

– Я думаю, штаны-то нас как раз и не спасут, это у тебя такая метафора?

– Хорошо, командир, а что в нашем случае будет штанами? – У Жобана явно появилась идея. – Я так понимаю, вы предлагаете в качестве защиты использовать что-то не предназначенное для этого?

– О! – обрадовался Аникеев. – Вы все забыли про складской модуль. Его можно превратить в гигантский термостат! Но для этого…

Взвизгнул экстренный вызов ЦУПа-М. Голос Пряхиной узнали все.

– Топазы, мы в ЦУПе не совсем уверены в вашей адекватности.

Карташов изумленно глянул на командира. На лице читался вопрос: «Они постоянно нас слушают?»

– Командир, обеспечьте конфиденциальность.

Аникеев перешел в командный отсек. Там он заблокировал входной люк и отключил широкое вещание.

Ирина Александровна вышла на видеосвязь из своего кабинета.

– Слава, мы получили телеметрию. И, по нашим данным, при этом раскладе у вас нет шансов, – сказала Пряхина. – Приказ такой: немедленно развернуть корабль перпендикулярно курсу. Защита реактора закроет вас от излучения. Мощность сбросить до минимума, мы не знаем, как реактор поведет себя под вспышкой.

– Заглушить реактор мы и сами решили. Но мы потеряем скорость. В чем тогда смысл наших действий?

– Аникеев, я прекрасно знаю, что вы обнаружили на борту лишние двести килограммов. Так вот. В грузовом отсеке из контейнера с инструментарием извлечь упаковку 0319. Там все необходимое, включая инструкции. Немедленно приготовиться к выходу в открытый космос и монтажу изделия. Выход осуществлять только после начала солнечной вспышки. Надеюсь, вам понятно почему? – после технической паузы ответила Пряхина. Она нарочно говорила длинными фразами, чтобы не дожидаться ответов.

– Да, понятно, – ответил Аникеев после секундного раздумья. – Но вы можете сказать хотя бы вкратце о цели выхода?

– Вы должны установить солнечный парус. Сейчас вам передадут схему крепления строп. Главное – не выходить из тени реактора. В результате с помощью паруса мы сможем поднять скорость «Ареса» на пятнадцать процентов.

– И почему эта информация была закрытой? Не слишком ли много тайн?! – возмутился Аникеев.

– Очень просто, – спокойно ответила Пряхина. – Расскажи мы раньше времени о парусе из каэтана, материала сверхсекретной разработки, еще не запатентованного, мы бы потеряли миллиарды. Сейчас формальности патентования окончены. Мы вправе открыться.

– А что с системой охлаждения?

– Это отдельный вопрос. В течение нескольких минут вы получите расчет разворота сопел распылителя. С тем, чтобы компенсировать поперечную скорость охлаждающей смеси. И еще: экономия вам все равно не поможет. Конец связи. Да… – Пряхина замолкла на секунду. – Держитесь, Слава, мы верим в вас. Даже после того, как секретные функции всех членов экипажа перестали быть секретными.

Аникеев в сердцах ударил кулаком по кнопке запуска электроснабжения. Мягко вспыхнуло основное освещение.

В жилом отсеке командира встретили с недоумением. Аникеев обвел взглядом молчащую команду, глянул на пустые банки из-под напитка-энергетика и отдал приказ:

– Карташов, немедленно подготовить трех человек к выходу. Бруно, доставить к шлюзу упаковку 0319 из инструментального контейнера. Булл, получите из центра данные на коррекцию сопел распылителя охлаждения. Задача на внешние работы следующая: нам необходимо закрепить стропы солнечного паруса.

– Брассы, – совершенно спокойно прокомментировал Бруно.

– Почему брассы?

– Потому что у меня в Анконе яхта есть. Я знаю, как это называется.

– Хорошо, брассы, – согласился командир. – Но сначала надо откорректировать положение сопел. Булл, это поручается вам.

– Командир, объясните, наконец, что мы делаем? – Карташов, который слушал Аникеева с демонстративным непониманием, не выдержал.

– Для начала встанем в тень реакторной защиты. Для этого развернемся поперек траектории. Реактор глушим. Корректируем систему охлаждения и ставим парус. Импульс вспышки Солнца расправит его и придаст ускорение, достаточное для того, чтобы оставить китайцев далеко позади. Времени на подготовку у нас – меньше ста минут. Ребята, у нас есть шанс победить в этой гонке и не свариться под солнечными лучами.

– Значит, мы пойдем галфвиндом, – буркнул итальянец себе под нос. Потом, посмотрев на товарищей, добавил: – Это курс, перпендикулярный направлению ветра. На море.

– Командир, – в голосе Гивенса сквозило недоумение. – Вы предлагаете выйти в открытый космос в орбитальных скафандрах? Да еще и во время вспышки? Ведь у нас нет скафандров для глубокого космоса.

– Именно так. Напоминаю, что во время солнечных вспышек начинает работать эффект Форбуша. Магнитное поле протуберанцев защитит нас от космических лучей. Приступайте к выполнению.

Через минуту Пичеррили уже толкал на транспортной тележке пакет из грузового отсека.

– О-о, – только и смог произнести Булл, просмотрев описание, – площадь около ста квадратных километров. То есть кусок километр на километр весит только килограмм? Я понимаю, почему такое чудо держали в секрете.

Скафандры поставили на полное тестирование. Бортовой компьютер, контролирующий ориентацию корабля, выдал стандартное сообщение о готовности к развороту. Система охлаждения отключилась, и теперь уже нельзя было терять ни мгновения. Разворот корабля занял около пяти минут. Следующий шаг – заглушка реактора.