Антон Первушин - Дорога к Марсу

Еле слышно щелкнул фиксатор. На панели перед Буллом замигал зеленый огонек.

– Вы что сделали? – спросил он. – Возросла нагрузка на процессор.

– Сбрасываю на нашу память все, что на «Орионе», – пояснил Аникеев. – По просьбе Хьюстона.

– А смысл? – удивился Булл. – Ведь и так шло на Землю.

– Были перебои со связью. Причем в то время, когда внезапно оживал «Spirit» [4].

Карташов покачал головой.

– Да он вечный, что ли?!

Булл снова повернулся к монитору.

– Дома все нормально? – поинтересовался Аникеев.

– Нормально, – эхом отозвался Булл. – А у вас?

– Яна всем привет передает, – сказал Карташов. – Правда, она вроде нервничала, когда съемка шла. Когда пальцем брови касается, значит, сюрприз мне готовит.

– Вот как? – спросил Булл. – Сюрприз?

Что-то в его голосе заставило Аникеева, фиксирующего провод к панелям, обернуться.

– Личные папки я не трогаю. Но файлы проверяются, нет ли в них вредоносного кода. Вот последние пакеты. Вот видео. Послание от твоей, Эндрю, жены. А в нем небольшой довесок.

– Вирус, что ли? – выпучил глаза Карташов. – Ты что, бурбону хватил?

– Спокойно, Андрей, – вмешался Аникеев. – Запись велась в ЦУПе, Яна в любом случае не имеет отношения к вирусу.

– Это не вирус, а фрагменты текстового сообщения, – пояснил Булл. – Очень старая система шифрования сообщения в картинке или видео. Да и шифрования практически нет. Вроде как часть текстового файла случайно попала в послание.

– Выведи-ка этот «довесок» на экран, – приказал Аникеев.

Пичеррили сказал, что не понимает, о чем идет речь в «довеске». К тому же сейчас его дежурство. На кухне стало просторнее. Аникеев проводил итальянца взглядом и снова уставился в планшет.

– Не вижу смысла, – заговорил Жобан. – Какое отношение имеют китайцы к некоему Быкову? Он кто, наш человек на «Лодке Тысячелетий»?

Аникеев покачал головой и хотел что-то сказать, но его опередил Булл:

– Быков руководит российской частью научной программы экспедиции. Помню, как он выступал вместе с Баскиным на конференции в Сакраменто. Доклад о двойных переменных Липунова в качестве гравитационных реперов для каких-то измерений. Здесь, кстати, говорится о направленном гравитационном излучении. Кто-то пытался китайцев тормознуть. Ваши?

– С такими технологиями мы бы сейчас бороздили просторы Галактики, – ухмыльнулся Аникеев. – Вряд ли земная наука может не то чтобы генерировать, но даже фиксировать гравитационные волны. Хотя…

– А меня интересует другое. – Карташов раздвинул фрагмент на весь монитор. – Здесь о пауках-оборотнях и о каких-то процедурах детоксикации. Вроде нет смысла, но не слишком ли часто нам мерещатся пауки?

Булл пожал плечами и уставился в потолок, а Жобан сложил губы трубочкой.

– Мало ли что мерещится, – сказал наконец Аникеев. – Разберемся рано или поздно. А сейчас предлагаю сфокусироваться на посадке и не обращать внимания на расшалившееся воображение.

Карташов молча кивнул, соглашаясь. Возражать нет резона. Через пару часов Земля выдаст последние рекомендации, и, хотя Булл полагал, что отказ от посадки вполне вероятен, не в характере Славки тупо дожидаться спасательного корабля. А с пауками потом разберемся. Вот было бы весело, окажись в запечатанном отсеке не суперкомп, а пауки для заселения планеты. Со временем там появилась бы Аэлита с роскошными жвалами!

– Что тебя развеселило? – спросил Аникеев.

– А, ерунда, – Карташов перестал улыбаться. – Слушайте, а ведь сегодня День космонавтики. В ЦУПе, наверное, уже наливают. Надо бы отметить…

– Можно и отметить. Как только «Орион» будет готов. И пока идем без происшествий.

Хотел постучать по пластику столешницы, но тут раздался громкий щелчок, подвешенные контейнеры слабо качнулись, и Бруно объявил по внутренней связи:

– У нас проблемы!

Утечка на пределе чувствительности датчиков, но и минимальная потеря воздуха со временем может стать критичной. Впрочем, подумал Аникеев, никто не запаниковал, хотя нервы у всех на пределе. Жобан с Карташовым проверяли отсеки, Булл выдвинул манипулятор и вел камеру вдоль внешней обшивки, осматривая фольгированную пену термоизоляции. Пичеррили сидел на связи, а потом попросил командира подменить его.

– Из наблюдательного модуля я смогу осмотреть треть поверхности, – объяснил итальянец. – У второй камеры мощный зум.

Аникеев переместился к монитору, освобождая проход, глянул на ржавые краски Марса, на цилиндр модуля, увенчанного смотровым куполом. И заметил темную кляксу у основания модуля.

– Можешь не торопиться, – сказал он. – Вот она!

– Добрая весть, – обрадовался Бруно.

Но радоваться было рано. Открытый люк модуля утопал в стенной нише. Утечка была где-то за ней, но когда Карташов потянул люк на себя, тот не сдвинулся с места. Дернул сильнее – раздался треск, и он мгновенно отпустил скобу. От пластика в этом месте несло холодом. Булл переоснастил манипулятор и пытался подвести штангу с баллоном герметика к модулю. Не дотянулся и сообщил, что придется заливать изнутри. Аникеев и Пичеррили колдовали над схемами коммуникаций.

– Здесь. – Аникеев вывел на монитор переплетения разноцветных линий. – Синяя трасса – вода?

– Секунду, – пробормотал Бруно. – Резервное охлаждение, замкнутая линия. Пробило трубку, вода замерзла и перекрыла утечку жидкости. Хорошо.

– Хорошего мало! Люк примерз, если силой открыть, выдерем кусок обшивки со всеми потрохами. Потрохов много, а времени мало.

– Люк из толстого пластика, – задумался Пичеррили. – Кипяток – долгая история, вода разлетится, опасно. Фен в душевой кабинке? Вмонтирован намертво.

Жобан вплыл в отсек.

– Не странно ли, что метеорит ударил со стороны Марса? Так ведь не бывает.

– Бывает, – ответил Бруно. – Марсиане выстрелили из пушки.

Хмыкнув, Жобан спросил, не пора ли перекусить?

– Микроволновка! – сказал Бруно.

– Горячими блюдами размораживать люк? – удивился Аникеев.

– Остынут, пока будем таскать. А вот печка с раскрытой дверкой разогреет воду сквозь пластик. Питание модуля придется отключить, иначе выведем из строя.

– Ха, – сказал Жобан. – В студенческие годы я так спалил акустику у соседей.

Через два часа печь вернули на место, коммуникации восстановили, а отверстие залили герметиком. Булл нарастил манипулятор дополнительной штангой и выковырял то, что они считали метеоритом. Увидев предмет размером с кулак из материала, похожего на оплавленный пластик, Жобан заявил, что инопланетный артефакт утрет нос скептикам. Карташов разглядывал артефакт в сильную лупу, потом, не обращая внимания на вопль Жобана, осторожно протер небольшой участок.