Мария Фомальгаут - Продам май (сборник)

Но женщина, женщина…

Каждое утро шла мне навстречу с пустыми санками, веселая, легкая, счастливая, будто ничего и не произошло — только что, где-то там. Каждый раз весело говорила мне:

— Доброе утро.

И я отвечал:

— Здравствуйте.

Осторожно спрашивал у соседей, что полагается за убийство ребенка. Называли какие-то статьи, какие-то сроки. Иногда, вечерком, заходил к кому-нибудь из соседей, пятьсот рублей разменять, а у вас телевизор работает, а у меня что-то барахлит… Слово за слово, интересовался, а бывает такое, чтобы мать своего ребенка убила, а что за это полагается, а как это… и все в один голос подхватывали, да я бы таких матерей своими руками душил, да стрелять их мало, да вон в газете писали, алкашка какая-то двух дочерей…

Я кивал.

Слушал.

Не понимал.

Она же ходит среди них, убийца, делает вид, что ничего не происходит, и все делают вид, что ничего не происходит, почему, почему…

Некогда было решать — почему, утром ждали дела. До конца света оставалось не так уж и много.

Пару раз заходил к этой женщине, просил фен, миксер, еще что-нибудь такое, женское, домашнее. Видел детей — обреченных. Веселых, счастливых, носятся по дому, кричат, еще не знают, что их ждет завтра…

Поднимается по лестнице.

Тащит пустые санки.

— Доброе утро!

— Доброе.

Какое оно, на хрен, доброе…

Еще пару раз слал запросы в Центр, еще пару раз слушал отказы. И не вздумай даже, не высовывайся, у тебя дела, у тебя конец света, какие люди, какие дети, ты вообще о чем, ты о своих детях подумай, задание провалишь, как бы с твоими детьми чего не случилось…

Что делать, такой я, до всего мне есть дело, все не все равно… Правильно босс меня брать не хотел, все головой качал, не дай бог с твоим характером в агентуру…

— Доброе утро.

Смотрю, как несет на руках ребенка, тащит санки, ребенок хнычет, она ему нашептывает что-то, ну-ка, как зайка в мультике по пеньку барабанил?

— Доброе.

Придерживаю дверь подъезда…

— Спасибо.

— Не за что…

Смотрю, как усаживает ребенка в санки, сует ему какого-то плюшевого носорога, ту-ту, поедем… Смотрю на себя как со стороны, какого черта я стою, бежать, бежать за ней, пристукнуть ее чем-нибудь, выхватить ребенка…

Нет, не так…

Набираю ноль-ноль-два…

Гражданский долг…

— Здравствуйте… вы позвонили в дежурную часть…

— Утро доброе. Волоколамская, семнадцать. Тут женщина детей своих убивает…

…из планетарной системы Антареса. Обнаружен случайно после звонка в дежурную часть полиции. Задержанный уверял, что его соседка убивает собственных детей, при допросе выяснилось, что задержанный не знаком с элементарными…

— А поедем?

— Поедем, ту-ту, поедем! Ну-ка, как паровозик в мультике делал, ту-ту!

— А в садик поедем?

— В садик поедем! Далеко-далеко поедем, ту-ту! А что у нас сегодня в садике?

— Не зна-а-а…

— Как не знаешь? Ну-ка, что готовили?

— Но-во-го…

— Пра-авильно, Новый год! А как мы с тобой учили?

— Доб-рый-де-дуль-ка-мо-лос…

…№ 8765 разоблачен, подлежит ликвидации. Колонизация планеты откладывается на неопределенный период. Ведется активная подготовка агента № 8766 с учетом…

2013 г.

— Здравствуйте… вы май две тыщи десятого продаете?

— Чего-о?

Черт… что он спросил… что происходит-то вообще, понять бы еще… Да какое там понять, вот так вот дернут среди ночи, дзынь-дзынь, какого я телефон не вырубил… Да как его вырубишь, если и будильник в телефоне, и все на свете…Чудо техники, блин…

— Вы номером ошиблись, — с надеждой бросаю в трубку.

— Да как же… три девятки ноль семь…

— Ч-черт… Что хотели?

— Вы продаете май две тысячи десятого года?

Ослышался, наверное…

— А вы его в каком виде продаете?

— Как понять… в каком виде?

— Ну… вы как, в батареях в каких-нибудь, или в реакторе, или там… понимаете, первый раз вижу, чтобы временем торговали…

— Да не продаю я ничего!

— Да как же? Понимаете, у меня в мае…

— Да не продаю я ничего, ошиблись вы, мать вашу!

Срываюсь на крик, черт, еще Таньку разбудить не хватало, а уж про Ипполита я и не говорю, только угомонился, только уснул, всю ночь вопил…

— Да как ошибся, вот же, в объявлении…

— Спокойной ночи.

Выключаю телефон. Пошли все к хренам собачьим, додумались… Это как звонят сейчас среди ночи, здравствуй, одинокий друг, ты тоже не спишь… Или начнут хрень какую-нибудь впаривать… Уже не выдерживаю, посылаю — грубо, резко, Танька уже ругается, что при маленьком материшься, да что при маленьком, он не понимает еще ничего… Хотя как знать… так вот скажет первое слово… Страшно подумать, какое…

Охренели совсем… еще позвонит, уже не знаю, как его пошлю, матом он не отделается. Хотя тоже чревато, один раз так среди ночи сорвался на кого-то, потом на номер смотрю, босс вызывает… Ну про то даже вспоминать не хочется…

…выползаю в туман, в холод, черт, если этот тарантас не заведется, уже не знаю, что с ним сделаю. Сожгу. Гори, гори ясно. Не-ет, в такую погоду вообще надо людям запретить на работу ходить, комендантский час для всей страны. А то совсем хорошо, в Европе минус десять, все по норам своим расползаются, на улицу нос не кажут, а у нас тут хоть абсолютный нуль будет, подъем, шагом марш, иди работай…

Черт… снег долбаный… проклинаю все на свете, чищу машину, а он все сыпет, падла, чтоб ему…

— Бог в помощь, — кивает соседушка, семенит мимо.

— Издеваетесь? — смотрю на снегопад, и правда, как издевается, валит все сильнее… вот тебе и Бог в помощь… с точностью до наоборот…

Кое-как разрываю сугроб, так и кажется, что сейчас не свою машину раскопаю, а мамонта какого-нибудь, или еще что… нет, моя, жизнью убитая, и надпись на заднем стекле…

Черт…

Сам повесил, сам забыл, как из головы вылетело…

ПРОДАМ МАЙ 2010 г.

Чувствую, как мелко дрожат руки… не ожидал… Терзаю телефон… непринятые вызовы… какие к черту непринятые, я его принял… Неужели стер, бывает со мной такое, то по полгода не чищу, память забиваю, то как накатит… Вот, вроде, он…

Гудки…

Ну только не возьми трубку, только прощелкай счастье свое…

— Ал-ло-о?

Голос заспанный… ага, разбудил… не все же тебе меня терзать… страшная месть…

— Утро доброе… — выдавливаю в трубку.

Какого черта доброе…

— А-а… доброе.

— Вы тут звонили вчера…

— Из-звините… ошиблись вы…

Пьяный, что ли…

— Да как ошибся, про май две тыщи десятого вы спрашивали?

— А-а, да, да… Вы продаете?

Ага, проснулся…

— Продаю.

— А это сильно дорого?

— Да что сильно… тыщ семьсот красная цена… ну посмотрим еще, сторгуемся…

— Нехило берете… да за что такие деньги-то? А подешевле никак?