Ларри Нивен - Летающие колдуны

Я расслабился.

— А потом, — добавил Шуга, — когда дело будет сделано, я его убью.

Голубое солнце находилось на одной стороне неба, красное — на другой. Мир купался в красном и голубом свете, тени тянулись в двух направлениях. Мы ждали на лугу под горой. Все было спокойно.

Предстояла первая встреча двух волшебников — смогут ли они жить в мире?

Пурпурный, полненький, с брюшком, уже ковылял по склону в сопровождении Гортика и его советников. Необычный наряд выделял его из остальных. Пурпурный остановился и подозрительно посмотрел на холм.

Я посмотрел туда же. Шуга величественно шествовал к нам, внушительный, несмотря на свой маленький рост.

Шуга заметил Пурпурного и остановился. Оба волшебника разглядывали друг друга. Один — стоя на холме, другой — снизу. Я затаил дыхание и начал молиться. Затем Шуга сделал один шаг вперед, другой. Пурпурный поступил так же. Я громко и с облегчением вздохнул. Оба волшебника сближались осторожно. Остановились друг против друга, один за моей спиной, другой — за спиной Гортика. Мы оказались между двумя колдунами. Являясь главами своих деревень, мы решили встать именно так. Если волшебники вздумают напасть друг на друга, то мы сумеем их остановить.

Шуга и Пурпурный настороженно поглядывали друг на друга.

— Оба — вместе! — выкрикнул Гортик и я.

Шуга и Пурпурный нехотя сошлись, протянули друг другу правые руки, затем и левые тоже. Теперь ни один не мог извлечь колдовские приспособления, ни один из них. Они впились глазами друг в друга.

Я посмотрел на Гортика и кивнул. Он кивнул в ответ. Мы одновременно повернулись каждый к своему волшебнику, срезали пряди их волос, два кусочка ногтя, взяли каплю крови и немного слизи из носа.

Волшебники наблюдали, как мы смешиваем эти компоненты в помещенной между ними чаше, затем делим содержимое на две равные части, затем раскладываем их по мешочкам, один для Шуги, другой для Пурпурного.

— Вот так, теперь ни один из вас не сможет проклясть другого, не повредив себе. Любая неприятность, случившаяся с одним, случится и с другим, так что вам лучше стремиться к благополучию друг друга.

Волшебники продолжали хмуриться.

— Повторяйте за мной, — сказал я, — повторяйте в унисон, чтобы ваши клятвы звучали, как одна: я… назовите свое полное имя, включая секретные слоги… торжественно клянусь…

— Торжественно клянусь…

— Любить, почитать и лелеять…

— Любить, почитать и лелеять…

— Моего брата волшебника, как себя самого… Я повернулся к Шуге:

— Согласен ли ты, Шуга, выполнять условия этой клятвы? Его глаза полыхали от ярости.

Немного погодя я повторил. Он пробормотал что-то.

— Громче! — потребовал я и лягнул его.

— Да! — резко ответил Шуга.

Гортик нагнулся и надел кожаное кольцо на третий палец левой руки Шуги.

Я повернулся к Пурпурному:

— Согласен ли ты, Пурпурный, выполнять условия этой клятвы?

Он проворчал:

— Согласен.

— Прекрасно! — Я надел кольцо на его палец. — Пока вы на этом острове, кольцо на пальце будет напоминать о ваших обязательствах друг перед другом. Постарайтесь выполнять их. Теперь властью, данной мне, как Главе верхней деревни, властью, которую признал каждый из вас самим фактом присутствия здесь, и властью, которую мне доверил Гортик, позволив провести эту церемонию, я объявляю обоих волшебников заключившими перемирие!

Они все еще стояли, поглядывая друг на друга.

— Благоприятный знак, — пробормотал Гортик. — Они не попытались разделаться друг с другом.

— М-м, — ответил я.

Пурпурный напрягся и сделал шаг вперед.

— Мое устройство для глаз? — сказал он и протянул руку.

Шуга медленно снял шнурок с линзами и неохотно отдал.

Пурпурный принял их бережно, с благоговением. Подрагивающими руками он их протер мягкой тряпочкой и водрузил на нос. Потом поднял на нас глаза.

— Лэнт, Шуга, Гортик… до чего же здорово вас видеть! Я хочу сказать, по-настоящему видеть!

Он непроизвольно шагнул вперед и вцепился в правую руку Шуги.

— Шуга, благодарю тебя! Благодарю за заботу о них! Он улыбался — он действительно так думал.

Шуга не мог справиться с удивлением. Он пробормотал:

— Пожалуйста, — даже не сознавая своих слов. — Теперь мы можем строить летающую машину?

— Да, — засмеялся Пурпурный, — теперь мы сможем построить летающую машину.

Гортик и я переглянулись. Начало было положено. Лишь бы только они отказались от попытки убить друг друга.

Я начинал понимать, что подразумевал старый Фран, когда любил говорить:

— Мужчина не может стать Главой, пока не проведет сначала стадо коз через джунгли.

Я действительно начал подозревать, что пасти коз — занятие более легкое.

Например, оказалось, что именно я должен организовать строительство летающей лодки. Я назначил Вилвила и Орбура своими официальными помощниками и проинструктировал их, чтобы они не оставляли Шугу и Пурпурного наедине — ни под каким предлогом. Мальчишки уныло кивали. Они прекрасно все понимали, но все-таки согласились — им очень хотелось строить летающую машину.

Вот если бы и другие мужчины деревни согласились признать мое старшинство! Я с горечью улыбнулся при этой мысли.

Хинк и прочие решили остаться, затем они надумали переселяться, потом опять решили остаться — после чего обнаружили, что остаться — значит расчистить верхний склон, привести в порядок домашние деревья, построить к тому же гнезда, да и вообще сделать участок пригодным для жилья, — и им сразу же захотелось отправиться куда-нибудь подальше. Они готовы были заниматься чем угодно, только не работать.

Если говорить честно, то лес тут был запущенный — деревья опутали дикие красные лианы, подходы к ним заросли косматыми черными кустами. Повсюду висели обломившиеся ветки и гнезда жалящих пчел. Серая паутина оплела все вокруг, а однажды мы наткнулись на дупло с коршунами-вампирами.

По всей округе деревья казались ухоженными, выглядели приятно, но здесь, именно в том месте, где мы предполагали поселиться, словно сконцентрировалась вся дикость леса.

Правда, может быть, мы всего этого не замечали, пока не принялись за работу. Все страдали от укусов, женщины постоянно выглядели изможденными. Мы, мужчины, питались плохо — порой хуже, чем во время переселения, и жили в хаосе, но, в целом, это было прекрасное время.

Шуга появлялся каждое утро на восходе голубого солнца и благословлял день поспешной молитвой:

— Благословенно искусство твое, Оуэлс, отец и мать всех богов, которое понуждает наших женщин работать на нас.

После чего исчезал в своем гнезде и спал до полудня.

Пастухи между тем нашли несколько прекрасных пастбищ для овец. У нас появилось четверо новичков-пастухов, способных вытаскивать репейники у овец и расчесывать шерсть. Это, конечно, высвободило несколько опытных человек для работы с нами в лесу.