Мила Светлова - Лаборатория

Стэнли покачал головой, Марк криво усмехнулся, а Луиза закрыла лицо руками. Глотая слезы, я вышла вслед за Нортоном.

Вернувшись в квартиру рыжего наркомана, Сол заявил:

— Ты, конечно, понимаешь, что нам надо доиграть этот фарс до конца. По сценарию, сразу же после встречи с учениками, несчастного Сола Нортона предают, и роль презренной предательницы отведена тебе. В общем, сейчас ты пойдешь в Колизей, сдашься в руки полиции и донесешь на меня.

— Я не буду действовать по этому сценарию, — твердо сказала я: — Я не хочу терять тебя еще раз.

Сол расхохотался.

— Только не разыгрывай из себя влюбленную дурочку. Любовь — роскошь, которую ни ты, ни я, ни Луиза не могут себе позволить, потому что мы — законченные, стопроцентные эгоисты. Ты однажды уже выбрала свою жизнь взамен моей в эпизоде с Пегасом; сделать во второй раз тот же самый выбор гораздо легче.

— Чепуха какая-то. Если я сдамся и донесу на тебя, то нас казнят вдвоем.

— Нет. У меня есть соглашение с Богами — мы выполняем все, что написано в дневнике, а ты — получаешь жизнь и свободу. Свободу!

Я покачала головой.

Сол подошёл ко мне, крепко взял меня за плечи и посмотрел мне прямо в глаза.

— Свобода, Мэй. Ты понимаешь, что я имею в виду под словом свобода? Ты сможешь покинуть этот несчастный остров и вернуться на Землю, где никто не будет ставить над тобой эксперименты.

Я лишилась дара речи.

— Я не верю тебе, — наконец-то смогла произнести я. — Как и когда ты сумел договориться с Богами?

— Ты скоро сама все поймешь, а сейчас просто доверься мне. Я гарантирую твою безопасность, если ты сделаешь так, как я прошу тебя.

— И ты еще называешь себя эгоистом, не способным любить, — сквозь слезы сказала я.

— Конечно, я — эгоист, не способный любить. Я исхожу из элементарной логики. Во‑первых, я ни капли не ценю свою жизнь, потому что она такая же фальшивка, как и любая другая жизнь на этом острове. Во‑вторых, я желаю смерти, потому что сильно страдаю после фантастической операции. Ну, а в‑третьих, меня рано или поздно поймают и казнят, но мне будет приятно думать, что от моей дурацкой жизни и не менее дурацкой смерти есть хоть какая-то польза. Так что, дорогая, я делаю это не ради тебя, а ради себя.

— Я должна подумать, — пробормотала я.

— Пожалуйста, — пожал плечами Нортон, — у нас сколько угодно времени.

Сол ошибся: не прошло и часа, как в нашу квартиру ворвались полицейские и Ангелы и арестовали всех, включая серебристого паука.

Я снова оказалась в тюремной камере. Вначале я долго ревела, потом меня долго тошнило и рвало, а потом, вконец обессиленная, я повалилась на койку.

Через некоторое время на смену глубочайшей подавленности пришло ледяное спокойствие. Я не могла шевельнуться, зато могла очень ясно мыслить. Я анализировала предшествующие аресту события отстранено, как скрупулезный ученый-исследователь и постепенно очень многое вставало на свои места. В частности, я поняла, что Сол с помощью своего устаревшего компьютера попал в красный офис и прочитал последний, четвертый дневник. Я тоже могла бы прочитать эти записи, но отец предупреждал меня, что следует воспользоваться Ключом, только когда мне будет угрожать опасность. Пока меня никто не трогает (даже не водят на допросы), я не буду трогать Ключ. А потом я уснула и проснулась от того, что кто-то ломился в мою камеру.

— Эту дверь без пароля не открыть, — обиженно пробасил кто-то по ту сторону двери. — Эй, Сид, сбегай наверх и узнай пароль.

Пока неизвестный мне Сид бегал за паролем, остальные стояли возле моей камеры и возбужденно переговаривались. Наконец-то вернулся Сид, огласил шахматный пароль, дверь распахнулась, и в камеру вошло с десяток человек. Некоторые из них были вооружены. Мы удивленно уставились друг на друга.

— Это же Мэй Линд, — неуверенно сказал один из них.

Другой подошел ко мне, крепко ухватил мою правую руку за запястье и вылил на ладонь воду из стоящего рядом стакана.

— Из нашего Братства, — заявил он, демонстрируя всем татуировку, проступившую на коже.

— Предательница, — пискнул третий.

— Смерть предателям, — крикнул четвёртый.

Они сдернули меня с койки и потащили вон из тюрьмы. Меня выволокли во двор Колизея. Я сидела на земле, окруженная возбужденной толпой, которая распалялась все больше и больше. И вот один из них подошел и плюнул в меня. Толпа приветствовала смельчака громкими восхищенными криками. Второй храбрец подошел и больно ударил меня ногой. Дурной пример заразителен: на меня набросились все сразу. Я уже теряла сознание, как побои прекратились, кто-то бережно поднял меня на руки, и я услышала зычный голос Марка Ветрова:

— Мы не можем начинать новую жизнь с беззакония. Только народный суд должен устанавливать для виновных меру наказания.

Слова Марка вызвали восторг у собравшихся.

— Не верь мне, — прошептал Марк мне на ухо, проходя мимо аплодирующих ему людей. Вокруг меня всё померкло.

Очнувшись, я увидела, что лежу в больнице. Чувствовала я себя из рук вон плохо: все тело болело, один глаз не открывался и меня сильно тошнило. Медленно поворачивая голову, я огляделась вокруг и заметила сидящего на соседней койке человека.

— Дайте мне попить, — с трудом ворочая языком, попросила я.

— Одну минутку.

Страж включил Ключ, сказал кому-то «Она пришла в себя» и после этого неловко поднес к моим губам стакан с водой. Половина стакана вылилась мне на подушку, но все ж от глотка воды стало немного легче. В это время кто-то зашел в палату, и стражник, молча, вышел. Его место занял Стэнли Черси.

— Я очень сожалею, что все так вышло, — сказал он, грустно качая головой.

— Оставьте свои сожаления при себе. Лучше помогите мне сесть.

Стэнли помог мне приподняться. И он, и я устали от этой процедуры.

— Я не предавала Сола, — сказала я.

— Конечно, нет, — легко согласился Черси, — это сделали я, Луиза и Марк.

— Вы!?

— Видишь ли, нам показалось, что ты по уши влюблена в Сола и не захочешь сделать то, что должна была сделать. Поэтому, мы решили подстраховаться. Мы проследили за вами до дома рыжего наркомана, а потом настрочили письмо, подписанное твоим именем. Это письмо Луиза, пряча лицо, отдала первому попавшемуся мальчишке с наказом передать его первому попавшемуся полицейскому. В общем, так или иначе, пророчество сбылось.

— Восхищаюсь вашей находчивостью, — пробормотала я. — Расскажите, что произошло после нашего ареста.

— Как только объявили об аресте опасного преступника Сола Нортона, Луиза собрала своих прихожан и объявила, что их дорогой Учитель был гнусно предан женщиной, которой всецело доверяли Учитель и Луиза. Луиза даже приняла её в своё Братство — общество наиболее преданных делу Учителя людей. Но, как оказалась, они пригрели на груди гадюку, Имя предательницы — Мэй Линд. Она трусливо отсиживается среди Ангелов, в то время как обманутый и оболганный Мессия томится в застенках в ожидании смертной казни. Распаленная Жрицей толпа направилась к Колизею, скандируя и требуя освободить Сола Нортона. Закрытый суд над Солом состоялся в тот же день и все время, пока заседал суд, на площадь приходили все новые и новые люди. Когда объявили о смертном приговоре и о его немедленном исполнении, народ начал теснить охранников у входа в Колизей. Выстрелы и ранения некоторых из демонстрантов немного остудили толпу, но после показа казни Прометея в прямом эфире ничто уже не смогло сдержать их. Среди толпы были и вооруженные головорезы Марка, которые вполне профессионально расправлялись с обороняющимися Ангелами и нм в чем не повинными полицейскими.