Мила Светлова - Лаборатория

— Неужели ты думаешь, что эти раскормленные и неповоротливые пустозвоны смогут тебя защитить? Мы оба прекрасно знаем, что они ни на что не способны.

Мы одновременно всадили друг в друга ножи. Это была единственная в истории школы игра, закончившаяся ничьей.

Экзекуция Нортона должна была состояться в ближайшую субботу, когда школа была практически безлюдной. Впервые я осталась в школе на выходные, сославшись на необходимость готовиться к экзамену в тишине и покое библиотеки. Чуть раньше назначенного времени я, крадучись, подходила к дверям Цирка. Я толкнула одну из дверных створок, и она бесшумно открылась, пропуская меня в темное пустое помещение. Значит, план Берни уже исполняется. Я, светя принесенным с собой фонариком, добралась до одной из перегородок, за которой и спряталась, чтобы незаметно следить за происходящим. Ждать пришлось недолго: дверь Цирка отворилась, вспыхнул яркий свет, и внутрь вошли пятеро. Сергей Усов и Жак Канье тащили Сола Нортона со связанными за спиной руками; за ними шли Берни Клаус и Бен Гертц. Они остановились недалеко от меня, так что я слышала каждое слова, произнесенное участниками этой захватывающей сцены.

— Только не бей по лицу, — предупредил Бен Берни. — На нем не должно остаться синяков.

— Не беспокойся, — коротко бросил Берни и, схватив Сола за плечи, заехал ему коленом в живот. Сол согнулся, задыхаясь, а молодчики вокруг довольно заржали. Повторив это упражнение еще несколько раз (пленник не сделал ни единой попытки защититься), Берни приказал поставить Нортона на колени.

— За все надо платить, гадёныш, — торжественно-мрачным голосом провозгласил Берни. — И сегодня ты получишь сполна за свои мерзкие проделки.

— Вы убьете меня? — глухо спросил Нортон. Он стоял на коленях перед Берни, низко опустив голову.

— Видишь ли, обычной смерти ты не заслужил, — ласково пояснил Бен. — Специально для тебя мы придумали что-то интересненькое. Очень скоро мы оденем тебе на голову игровой шлем и включим ви-игру в ускоренном режиме прокрутки. Ты знаешь эти шлемы — надолго закрыть глаза не удастся. Через 15 минут ты сойдешь с ума, а через пол часа — потеряешь сознание. Ради тебя особенного мы даже подождем еще лишние полчаса, так, на всякий случай. Ты останешься жить — в качестве растения.

— Но ты сможешь избежать всех этих неприятностей, — продолжил Берни, явно наслаждаясь ролью вершителя судеб. — Если попросишь прощения. Тем способом, каким мы укажем.

— Каким способом?

— О, кажется, маленький мальчик наконец-то начал бояться, — воскликнул Берни, под противный смешок своих подельников. — Для начала можешь поцеловать мой ботинок.

Клаус выставил вперед свою ногу. Нортон не шелохнулся.

— Не хочешь просить прощения? — елейно спросил Гертц. — Ну и правильно, мы бы все равно тебя не отпустили. Последнее пожелание перед смертью?

— Да, — Нортон поднял голову, разглядывая своих мучителей. — Объясните, как вам удалось открыть Ви-Зал? Откуда вы узнали, как запустить ви-игру?

— Ты великолепный хакер, — злобно ответил Бен, залепив ему пощечину. — Но и у тебя есть слабое место — ты считаешь всех вокруг дураками. И поэтому ты не дал себе труда защитить собственного пользователя в школьной сети. Я взломал его и увидел, что ты уже все для меня приготовил. Мне осталось всего лишь прочитать парочку простых инструкций, и, о чудо, волшебный замок — мой. Но самое смешное, что все это я проделал опять таки под твои именем, а это значит, что мы не будем причастны к твоему помешательству. Все решат, что ты сам открыл Ви-Зал и сам включил Ви-Игру, по ошибке запустив ее на большой скорости. Понимаешь ли, Нортон: умен не тот, кто делает всю работу, а тот, кто пользуется ее плодами. Но хватит болтовни. Вперед, ребята, тащите его в подсобку.

Подсобкой называлось помещение, где стояла аппаратура для управления ви-играми. Там же хранились и костюмы для игроков. Я видела, как Сола посадили на стул и надели ему на голову шлем. Бен пощелкал выключателями, а потом присоединился к остальным четверым, чтобы наблюдать за ходом казни. Через некоторое время, показавшееся мне вечностью, Сол упал со стула. Подождав еще немного, Бен отключил приборы и подошел к лежащему на полу человеку. Он ударил его по щеке, и голова Сола безжизненно повалилась набок.

— Готов, — провозгласил Бен и, разрезав ножом веревки, аккуратно сложил их и положил себе в карман. — Пошли отсюда.

Они только успели выйти из подсобки, как произошло то, что я ожидала: покойник ожил. Сол стянул с себя шлем, вскочил на ноги, с грохотом повалив стоявший рядом стул, и, грозно рыча, помчался за своими палачами. Берни и его компания обернулись на неожиданный шум и остановились, как вкопанные. Выражение их лиц менялось от крайнего изумления до мистического страха. Когда до них дошло, что расплата неизбежна, они бросились к дверям Цирка, но для Берни было уже все кончено. Сол нагнал его и принялся нещадно избивать. Вопли Клауса перешли в стоны, а потом он и вовсе затих. Товарищи Берни и не думали помогать своему главарю. Окаменев от ужаса, они наблюдали за тем, как фурия терзает тело их друга. Первым опомнился Бен. Не дожидаясь, когда враг доберется и до него, он, поскуливая, рысцой побежал к выходу; за ним двинулись остальные. Последним штрихом, которым Нортон завершил свое кровавое дело, был какой-то тяжелый предмет, притащенный из подсобки и брошенный со всего размаху на неподвижного Берни. После чего, холодно оглядев результаты своей работы, Сол неспешно удалился из Цирка. Я, дрожа всем телом, выбралась из своего укрытия и подошла к Берни. Кровавая маска, в которую превратилось его лицо, до сих пор стоит у меня перед глазами.

Не помня себя от паники, с трудом сдерживая подкатывающуюся к горлу дурноту, я бросилась вон из Цирка. Весь последующий день я провела в своей комнате, объясняя это плохим самочувствием. Соседки, напуганные моим бледным потерянным видом, вызвали врача. Чтобы отделаться от доктора, я сослалась на обычное женское недомогание. Слава Богу, врач разрешил мне не выходить на уроки.

Вечером, когда девочки готовились ко сну, а я лежала, не шевелясь и уставившись в потолок, кто-то постучал в дверь. Одна из моих товарок, ее звали, кажется, Кэти, отправилась открывать дверь.

— Мне нужно поговорить с Мэй, — услышала я голос Сол.

— Она болеет и не может никого видеть, — авторитетно заявила Кэти.

Послышался слабый писк и звук закрываемой двери, и в комнату вошел Нортон. Он был необычайно бледен, глаза лихорадочно блестели, пальцы рук нервно теребили молнию на куртке.

Он посмотрел на меня, и меня бросило в дрожь от его взгляда. После продолжительной паузы, он повернулся к девочкам, наблюдавшим за всем происходящим с открытыми от удивлении ртами, и процедил сквозь зубы.