Максим Казаков - Принцип Земля

— Она с Глебом. Он что-то в таком большом количестве нянек запутался и захотел к маме, — ответила Тамила.

— Ну, это бывает! — как бывалые, засмеялись Вера и Рита.

Все прошли внутрь. Дамы пошли на кухню. Лизон сильно обрадовалась:

— Ааа! Еще два салата! Ой, нет, одно блюдо с мясом! Как пахнет! Побегу снова раздвигать на столе.

Разместив на столе новые блюда, она торжественно доложила, что места больше нет, но все готово, и можно начинать провожать. Только тут выяснилось, что нет ни водки, ни вина.

— Ну, и ладно, — попыталась засмеять проблему Лизон. — Их все равно ставить некуда.

— А кто у нас был ответственный за настроение сегодня? — спросил Ярик.

— Егор, кажется, — вспомнила Таша.

— Все понятно. Провожать будем насухую, — сделала вывод Лизка.

Но Егор пришел вовремя, оказавшись самым долгожданным и желанным человеком в этот вечер, и обеспечив проводам старого года не меньшую праздничность и торжественность, чем встрече нового.

— Возьму на себя смелость на правах старшего отобрать право первого новогоднего тоста у хозяина дома, — Семеныч улыбнулся Ярику.

— Все нормально, Анатолий Семеныч! — Ярик поднял руки, сжатые в замок, как знак символического рукопожатия.

— Зато у хозяина дома всегда есть неотъемлемое право последнего тоста, который «на посошок», — прокомментировал Егор, сорвав смех.

— Времени для шуток, однако, мало. Открывайте уже шампанское. Голова вон по телевизору уже речь толкает, — прервал его Семеныч.

Традиция открыть, разлить, произнести, загадать и выпить под бой часов и в этот раз была соблюдена. С чувством выполненного долга и новыми надеждами все с радостными лицами снова уселись за стол и начали выбирать, с чего бы начать или, точнее, продолжить.

Семеныч подошел к стоящему у окна Егору.

— Так Вы, Егор, по-прежнему даже на сытый желудок считаете, что есть сегодня ничего нельзя? — перекрикивая музыку, продолжил он разговор, начатый за столом, но отложенный за его незастольностью, как заметили дамы.

— Нет. Теперь приходится признать, что рулетики с, как ваша супруга его назвала, баяном, кажется…

— Бадьяном, — поправил Семеныч.

— Точно! Вот же шь назвали травку! Но рулетики были великолепны, — ответил Егор. — И свининка, очевидно, не бразильская.

— О, да вы, я вижу, тонкий гурман. Риш, звезда моя, — обратился Семеныч к жене, — вот этот молодой хам все-таки признал шедевр в твоих рулетиках.

Рита подошла к ним и, улыбаясь, сказала:

— Тогда, молодой человек, я готова Вам простить вашу нетактичность за столом.

— Свининка даже не базарная и не мороженая, — объяснил Семеныч. — Шурин привез к новому году. Он к нам за городскими деликатесами, а нам натурпродукт везет.

— Вот натурпродукт есть можно. А наши городские деликатесы всего лишь приходится есть, — ответил Егор. — Там одни концентраты, заменители, ароматизаторы, ускорители роста, наполнители и так далее.

Подошел Натан Саныч и обратился к Семенычу:

— Пойдем, моя жена желает танцев. Бери свою и… Вот и песня почти наша.

— Подожди. Будет другая песня. Мы тут решаем вопрос практически выживания вида, — отбивался он него Семеныч.

Музыка как раз затихла. За ди-джея был Тимофей, он пытался исправить песню, понравившуюся старшему поколению. Пока он искал что-то подходящее, вся подтанцовка из коридора, где был танцпол, присоединилась к спору о своем выживании.

— Ничего себе! И без меня? — воскликнул Натан Саныч. — Если вы о человечестве? То уверяю, выживет! Приспособленцы, хуже тараканов! В смысле приспосабливаются еще лучше.

— Хуже тараканов? Это я так понимаю, — подошедшая во время последней фразы Лизон попыталась угадать, о чем идет речь, — вы о людях?

— О них, — удивленно сказал Егор. — Ты тоже их ставишь в один ряд?

— В плане выживаемости, пожалуй, да, — немного задумавшись, ответила Лизон.

— Еще сравните с крысами, — с нескрываемым неприятием параллели с тараканами сказала Маришка.

— И обязательно с вирусами, — добавил Киоск. — Тоже еще те приспособленцы.

— Ааа. То есть все-таки можно приспособиться есть и ту еду, которая сегодня производится! Егор вот утверждает, что ее есть совершенно нельзя, — зацепился за идею Семеныч.

— Ее есть действительно нельзя, — с грустью подтвердил Натан Саныч, — но приспособиться к ней можно.

— Печально то, что другой еды уже не будет, — добавил Егор. — В таких количествах, в каких она нужна, ее можно производить только на крупнопромышленных предприятиях. А там главная цель — это прибыль. Из, скажем помягче, пыли сделать деньги!

— Пардон, есть же стандарты качества, — парировал Семеныч.

— Их писатели, как и их контролеры, давно куплены и проданы в угоду крупному транснациональному бизнесу, — ответил Егор. — Это, кстати, касается не только продуктов питания.

В комнату вернулись Авдей и Ярик с Нонной и ребенком.

— А вот по поводу «куплено и продано» мы сейчас спросим у Ярика, — предложил Натан Саныч и позвал Ярика рукой, — он у нас одной ногой причастен к очень крупному бизнесу.

Выслушав краткое изложение темы, Ярик согласился с мнением Егора:

— Да, пожалуй, так и есть. Только, может, даже и не бизнес качает качельку.

— Но все-таки бизнес ведь во всех бедах обвиняется? — уточнил Авдей.

— А крупный бизнес — это инструмент, — ответил Ярик, — исполнитель. Он у всех на виду.

— Еще более серьезное заявление! — констатировал Семеныч.

— Это общее замечание или это конкретные факты? — поинтересовался Натан Саныч.

— Это я о нескольких конкретных случаях, о которых мне известно. Только уверен, мне известны лишь немногие дела, — ответил Ярик.

— Вот и я говорю, — добавил Егор. — Каждый сам за себя!

— Только лишь у весьма некоторых есть много влияния. А думают они исключительно в перспективе своей короткой жизни, — продолжил Ярик. — Ну, и совсем редкие на поколение или два вперед.

— То есть за своих детей и внуков, — перефразировал Семеныч.

— Получается, так, — согласился Ярик.

— Что есть прямой путь в тупик, — закончила логическую цепочку Лизон. — Надо было под бой часов загадать, чтобы я не увидела закат цивилизации.

Натан Саныч немного отвлекся, глядя в окно.

— Ребят, посмотрите сюда, — подозвал он всех. — Обратите внимание, какие горят окна. Горят практически все большие окна, а это залы наших квартир. Все отмечают Новый год. Уже несколько часов не смолкают фейерверки. И то же самое, сегодня показывали, было в Гонконге и других странах. Мы, кстати, уже говорили об этом с Яриком, совсем недавно. Вы понимаете? В этот день мы, все люди Земли, едины! А вы говорите, что каждый сам за себя! Такие праздники, когда мы все можем ощущать себя едиными, могут стать для нас спасением!