Максим Казаков - Принцип Земля

— Я здесь тоже ничего не узнаю, — сказала Пейжи. — Есть похожие, но я не уверена.

— Похожие мне тоже попадались. Но я тоже не уверен, — ответил Майкл.

Голод брал верх. То, что на вид, запах, прежде всего, и вкус, при осторожном прикосновении языком, показалось съедобным, было попробовано.

— Я видел много лесов, — сказал Бинэси. — Разных лесов. Как видите, я индеец. Хотя это не значит, что все время живу в лесу, как жили наши предки. Мы уже живем современно и общаемся и бледными. Но я был в лесах. Традиции и знания предков у нас передаются поколениям. Этот лес не опасен.

— Это-то меня и беспокоит, — ответил Майкл.

Во время трапезы они попытались объяснить друг другу, откуда они идут, где уже были, что видели, и договориться о новом направлении теперь общем для всех. Кофи их слушал, но не мог принимать участия в обсуждении.

Однако, как только Майкл, Бинэси и Пейжи хотели двинуться, он указал в другую сторону, объясняя жестами, что нужно идти туда. Он не мог объяснить, что видел, что там, вроде, есть край леса, куда он побоялся выходить один. Но теперь их много, и нужно идти туда. Идти с остальными он явно не хотел. И все нехотя подчинились его уверенности.

— Еще один вылупился! — сказал Тадеу, услышав звук открывшейся двери.

Эмили и Деви его не поняли, но все трое медленно отошли от окна и посмотрели в коридор, откуда доносился звук.

— Каналья, я думал все ушли, — увидев остальных и вздрогнув, произнес новенький.

— Ушли! Отсюда некуда идти. Но теперь уйдем, она открыла эту чертову дверь, — слегка задумавшись, ответил Тадеу, показывая на дверь, с которой он не мог справиться.

Незнакомец тоже не торопился с ответами. Эмили, надуваясь, молчала, Деви и подавно.

— Вы так кричали, что я проснулся. А где это мы?

— Хороший вопрос. Не только Вы, сеньор, хотели бы знать на него ответ, — с трудом понимая собеседника, отвечал Тадеу.

— Вы понимаете друг друга? — вскипела Эмили. Ее явно не порадовало, что кто-то о чем-то говорит, но она этого не понимает. — О чем вы говорите?

Тадеу уже пытался беседовать с Эмили, поэтому в этот раз он не стал ей ничего объяснять.

— Он мне сказал, что тоже не знает, где мы находимся, — поняв ее вопрос, но машинально ответив на родном языке, объяснил новенький.

— Я тебя тоже не понимаю, — ответила Эмили.

— Он мне сказал, что тоже не знает, где мы находимся, — осознав ошибку, попытался объяснить новенький по-английски.

— Ты знаешь английский? И его ты тоже понимаешь? — обрадовалась Эмили.

— Не так быстро, пожалуйста, — попросил новенький.

Эмили повторила вопрос.

— Он говорит на португальском, а я итальянец. Мы немного понимаем друг друга — объяснил уже не такой скороговоркой, как на своем языке, человек, чье имя теперь очень хотелось узнать Эмили.

— Как тебя зовут?

— Я Витале.

— Я Эмили. Скажи ему мое имя, и узнай у него, кто он, откуда? — обратилась Эмили к Витале.

— Его зовут Тадеу. Он из Бразилии, — ответил итальянец после непростых, но удачных переговоров.

«Черти заморские! Ни одного англичанина», — с досадой подумала Эмили.

Однако, Витале тоже подумал о состоявшихся разговорах. Ему не легла на душу такая открытая прямолинейность Эмили.

«Никаких тебе куднт ю или кен ю, или даже аск плиз» [4] (англ.) не мог бы ты или можешь ты, или даже спроси, пожалуйста , - отметил мысленно он.

— Понятно. Он, значит, колонизатор. В смысле, колонизированный, — поправилась Эмили. — Хорошо, хоть европейцы могут говорить на нескольких языках. Я немного знаю французский, но французы мне пока здесь не встречались. Вот покоренные народы знают язык своих колонизаторов, — Эмили показала на Деви и обратилась к ней. — Не обижайся только. — И добавила, уже обращаясь к Витале. — Это Деви, из Индии. Говорит по-английски, поэтому свой человек!

Витале еще не успел осознать, на сколько раздражающим может оказаться языковой барьер, о котором говорила Эмили. Поэтому он не знал, что ответить Эмили, и больше слушал.

— Почему ты не выходил раньше? Я стучал здесь во все двери? Никто не выходил, и я решил, что комнаты пусты, — спросил Тадеу у Витале.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил тот. — Я только что проснулся от вашего шума.

Тадеу снова стал стучать в ближайшие двери и крутить, давить и дергать ручки, по примеру Эмили.

— Вы видите, никого нет! Никто не открывает! Значит, никого нет! — бормотал Тадеу.

Итальянец перевел его слова Эмили, но здесь и по жестам без перевода было все понятно. Эмили пошла в противоположную сторону, тоже проверять комнаты. Неожиданно в одной из комнат дверь оказалась не запертой. Все насторожились, так как любое отклонение от ранее сделанных выводов воспринималось, как потенциальная угроза.

Эмили открыла дверь и заглянула. Комната была пуста.

— Пока что, мы знаем, что комнаты открывались только тогда, когда из них кто-то выходил. Никто из нас из этой комнаты не выходил? — она вопросительно посмотрела на всех. — Витале, спроси, это не комната Тадеу? — попросила она итальянца.

Пока те объяснялись, Эмили посмотрела на надписи на двери.

«Это не латиница. Значит это не его комната», — решила она.

В этот момент Витале доложил, что это не комната Тадеу.

— Я уже знаю. Видите это? — она обратила внимание остальных на надписи. — На комнате Деви было написано ее имя на ее родном языке. Этот язык кому-нибудь понятен?

Витале вернулся к своей комнате и посмотрел, что написано там. Очевидные выводы напрашивались сами собой. Но озвучила их Эмили:

— Будем ждать встречи! На этаже я больше никого не видела. Он уже, видимо, давно здесь бродит, что аж с психов срывается, — Эмили заговорила с Витале, указывая на Тадеу. — Он кого-то видел?

— Судя по всему, нет, — ответил Витале, переговорив с Тадеу. — Но он говорит, что хочет есть.

— А он оптимист! — воскликнула Эмили. — Он отчаянно ломился в ту дверь. Наверно, на этаже ничего более разнообразного не нашел. Это так?

— Да. Он говорит, что все остальные коридоры одинаковые, а двери заперты. Предлагает идти туда. Возможно, это выход с этажа.

— Присоединяюсь к предложению, — ответила Эмили. — Раз здесь все равно делать нечего.

Они осторожно прошли в дверь, которую Тадеу не мог открыть. За дверью не было продолжения коридора. Эмили вернулась назад и сравнила цифры на комнатах и на двери с этажа.

— Это номер этажа. С этого номера начинаются все номера комнат на этаже, — сказала она.

Они прошли через большое полупустое помещение. Здесь было много стульев, две арки напротив друг друга приблизительно в метр шириной из прозрачной на вид пластиковой трубки, толщина которой становилась меньше на уровне локтя, несколько столов, таких же прозрачных как стулья и арки. Но глаза ни за что не зацепились. Глаза искали другое: лестницы, лифты, двери, одним словом выход, и, конечно же, еду.